Анна выдохнула и сделала несколько шагов, разминая ноги. Цвет лица выравнивался и возвращался, пока затихала боль от ушиба. В движении пришло осознание - действовать необходимо самой. Каким образом? Очень хороший вопрос.
6
Несмотря на продолжительность полёта, общение не заладилось. Виной тому был не только шум вертолёта, но и отрешённость спутника, и сильные отличия между пассажирами. Значительная часть звуков подавлялась, не проникая внутрь кабины, но пассажиры сидели без движения и смотрели в разные стороны, преимущественно молча. Словно воздух стеной разделил пространство на две части и не спешил впускать слова в монотонно гул.
Анна задремала во время ожидания и проснулась от прикосновения к плечу. Прибывший молодой человек стоял перед ней в стандартной тёмно-зелёной экипировке, с короткими взъерошенными волосами и извиняющимся взглядом. Скорее всего, чуть ниже девушки ростом. Разница в положении тел не располагала к точным замерам. Он представился, назвав свой идентификационный номер и программу на время пребывания. Краткую версию. Из услышанного Анна запомнила последние три цифры ID. Сейчас она понимала, что отошла ото сна уже в кабине. Потёрла глаза, ещё морщась от этой лишней роскоши. Вспышки памяти по яркости не уступали реальному восприятию, переключение давалось с напряжением и трудом, достаточно тяжело для неприятие перемен. Даже ради мелочей пришлось немного повозится. Она начала формировать его модель, но пока в собственной памяти выстраивался размытый образ и сухие характеристики из личных данных, что представила нейросеть в качестве скелета.
- Пятьсот третий, верно? - почти прокричала Анна.
Получилось немного наигранно, что особенно подчеркнули натянутая улыбка и повисшая пауза. Пальцы девушки забарабанили по ноге, пока не находились возможные дополнения и завязки разговора. Прервал паузу, но не тишину, мужчина, кивнул и не отрывая взгляда от происходящего по ту сторону кабины. Стекло редко откликалось на реакцию глаз: информацию пассажир не запрашивал, отдельные детали ландшафта не рассматривал.
Внешний вид пассажира представлял скучную почву: минимум бионики и минимум багажа. Он явно поддерживал тело в форме, но что-то в походке и поведении говорило - на твёрдой земле эти ноги стояли, много и давно одновременно. Что это могло значить? Орбитальные станции и работа головой, скорее всего узкой направленности и с высоким профессиональным цензом. Каста людей не склонная к спуску в зелень, к жалким букашкам и окаменелостям. Обычно всезнайки мейнстрима своего поколения, дети мегаполисов, привыкли смотреть на них сверху. Держатся в стороне от технарей прикладного толка, открывающих новые рубежи и способы покорения ближе к самому предмету. Но мужчина путешествовал до этого: мышцы, осанка и остатки мозолей на руках не оставляли сомнений.
- Знаешь, почему у любой мультяшки на руке всего три пальца в комплекте с большим? - Аня, нацепив дежурную улыбку, ждала взгляда с десяток секунд. - Из-за экономии времени. Все спешат и берегут время. Раньше большая часть анимационных фильмов рисовалась от руки. Один палец экономил минуту-другую, а это час жизни на пару движений персонажа. Мультфильмы слишком дорого стояли, чтобы допускать неэффективность. Сейчас такая рука - дань классическим правилам. Факт, не просто история. Наши корпорации отказались от логотипов и марок по тем же причинам. Их достаточно много для цивилизованной конкуренции, но достаточно мало, чтобы не тратить время на подпись каждого болтика. Теперь одни цвета и символы на чём-то глобальном.
Волны удивления едва проступили поверх безразличия. Мужчина чуть шире приоткрыл глаза, изучая девушку напротив. Чаще моргая, он не спешил раскрыть рта. Опустив брови и сомкнув губы, чуть заметно, он ожидал продолжения, без явного энтузиазма, но заинтересованный. Большего Аня и не ожидала.
- Поэтому нам так легко. - продолжила она. - смотришь на человека и не видишь различий каст и сословий. Максимум разногласий - различные любимые спортивные команды. И социальные группы, и сложное рабочее соперничество не дадут успокоиться бурлению культуры, творчества, самоопределение, самоутверждения. Но такие условия больше походят на игру. Не нужны настоящие враги, не нужны соревнования в век взаимодействия - стремление и мотивация эволюционировали, чтобы каждый человек жил открыто и счастливо. А мы всё равно ищем формальные поводы для собственной обособленности...
- Мы принадлежим к одной компании, к одной группе. - сказал мужчина, также громко, перекрикивая шум. - Я знаю. Мне необходимо проработать здесь не меньше пары месяцев. Готов к ним и не доставлю лишних проблем. Непривычно, конечно, но мне сейчас и не требуется шумная компания.
Анна ждала реакции посильней, но и прежнее молчание говорило о многом. А теперь череда фраз пришла к ней, чтобы сформировать портрет без открытых запросов в сети: он не пропускает её слов, выговор на общем языке не содержит акцента и удивляться мужчина ещё не привык. Значит глаза напротив видели не так много миров в живую, но встречали достаточно людей. Он не ограничен в общении, но специально сдерживает проявление эмоций. Не боится чего-то и не отстраняется, но открыто говорить не намерен. Что ж, оставалось только понять причину такого поведения. Что не представлялось особо выполним, судя по угрюмому выражению лица собеседника, словно составленному их углов, сомкнутых губ и выраженных скул.
- Тем более, мы обязаны легче понимать друг друга. - снова улыбнулась девушка. - Облегчим жизнь, общение и обращения. Друзья зовут меня Анной. Звали, пока я не стала смотрителем. Мы себя ещё называем хранителями лесов, так поэтичнее описывается жизнь в глухо лесу. Сейчас близкая возможность услышать вживую собственное имя представляется мне не часто. У тебя есть имя не для протокола?
- Птах. Только посох не при мне. - ответил пятьсот третий, переводя глаза на собеседницу
Фраза казалась домашней заготовкой, не живым продолжением. Скорее привычной, а не уместно без пояснений. Девушка не совсем поняла подтекст имени, а потому фраза повисла в воздухе. Скорость подбора слов вживую, отсутствие запросов с внешней части сети с обеих сторон и личное участие в построении портрета в разговоре, при доступе ко всей информации мира, говорили и о быстроте мышления, и о желании понравиться собеседнику, оставляя место для игры. Знакомство обрисовало некие общие правила этики. В то же время у девушки сложилось двойственное отношение к таким вещам, как заготовленные перед зеркалом движения и фразы. Они ограничивали, не помогали и не мешали. Аня потёрла рукой подбородок, взяв короткую паузу.
- Тогда каким ветром? - спросила она, по инерции поддерживая диалог. - Не пойми превратно, но если человеку нужен отпуск и компаньон для акклиматизации, здесь такой долго не протянет. Для отдыха есть курорты получше. На Земле напряжение снять не удастся. Можно пройти по траве под кронами и среди руин прошлого, забраться в горы или спуститься к рифам, но у тебя с собой такого снаряжения нет. Исследования мои пока не вызывали особого интереса - промежуточные результаты никто не просматривал в последние месяцы. Остаётся задать резонный вопрос: зачем ты здесь?
Девушка перебрала глазами детали одежды, вспоминая серый рюкзак, убранный ранее в багаж. Никаких личных и отличительных деталей, практичные потёртости и слегка резкие движения. Зацепиться взгляду и мыслям ни за что не удалось, мужчина говорил мало и, похоже, не собирался отклоняться от лаконично правды, несмотря на прямой вопрос. Морщинки покрыли сетью лоб девушки, дополнив пессимистичную ухмылку. По правде, услышанное далее Анной только усугубило ожидание ненужного опыта от нового знакомства.
- Наверху посчитали, что мне не помешает помощь. Время восстановиться, чистый воздух и открытые пространства. Поговорили, выбрали интересную планету для благотворной работы. И вот я здесь, чтобы помочь тебе. - сказал мужчина, разведя руками, и после паузы добавил. - Предлагались схожие варианты: перемена обстановки, смена деятельности и возможность посмотреть на привычную жизнь со стороны. Земля - притча во языцех, и если вариант с покинут домом подходил, мне показалось глупым не воспользоваться возможностью. Хочу узнать и почувствовать больше. Слушай, со стороны и из уст руководства звучало логично, поверь мне.
