Р. – мужчина, некогда окончивший колледж. В момент исследования ему было 57 лет. Его мозг претерпел серьезные повреждения из-за герпетического энцефалита. Вирус энцефалита разрушил островковую область коры, переднюю поясную кору, срединные области префронтальной коры. Эти три области мозга жизненно важны для самоосознания. Специалисты считали: Р. должен превратиться в зомби{20}.

Однако он им явно не был. Когда исследователи спрашивали у него, как он определяет сознание, Р. отвечал вполне убедительно: что это «знание тела о том, что происходит в окружающей его среде, и реакция на это». Ему задавали вопрос: «Как по-вашему, ощущение своего Я – это скорее какая-то идея?» «Да. Это идея в вашем мозгу». Несмотря на нехватку мозгового материала, который, как полагали, необходим для сознания, Р. совершенно не казался зомби.

Р. не чувствует вкуса и запаха, страдает ярко выраженной потерей памяти, однако он находится в сравнительно неплохой форме. Исследователи из штата Айова подвергли его тестированию и сканированию. Они обнаружили, что уровень его интеллекта в пределах нормы и он узнает себя в зеркале. Один из экспериментаторов незаметно нанес ему на нос черную подводку для глаз, и Р. сразу же стер ее, как только увидел свое отражение спустя пятнадцать минут (этого времени было достаточно, чтобы он полностью забыл контакт исследователя с его лицом). Он понимает, что сам совершает собственные действия, и знает, какие последствия они вызывают. К примеру, он не может сам себя щекотать, вызывая типичную для щекотки рефлекторную реакцию, как не может этого никто из тех, кто понимает, какие действия совершают они сами и какие действия совершают окружающие. Когда больного просят немного заняться самоанализом, он говорит, что может это делать. Исследователи пришли к четкому и недвусмысленному выводу: хватит представлять себе сознание как нечто находящееся в какой-то одной «высшей», более развитой части мозга. «Р. – человеческое существо, обладающее сознанием и разумом, отдающее себе отчет в своих действиях и чувствующее свое Я», – заявляют они. Такое осознание себя, заключают они, «скорее всего, возникло благодаря перераспределению взаимодействий между сетями разных областей мозга».

Пожалуй, это неудивительно. Мы знаем, что префронтальная теменная сеть, вроде бы играющая центральную роль в сознательной обработке информации, содержит мозговые структуры, которые имеют больше всего связей с другими участками мозга. В этом сознание напоминает Интернет, где процессы обработки информации тоже носят очень распределенный характер и ни одно конкретное место не привязано к конкретной задаче. Разумеется, какие-то задачи выполняются в определенных областях мозга, но, как показывает случай с Р., человеческий мозг способен адаптироваться к повреждению, как и Интернет. Хакеры неоднократно пытались отключить Всемирную сеть, разрушая отдельные ее части. Так, целью колоссальной атаки 2007 года стали тринадцать серверов, где хранились важнейшие данные. Два сервера вышли из строя, но остальные одиннадцать продолжали работать как ни в чем не бывало. После этой атаки систему модифицировали, чтобы серверы могли заменять друг друга: если один «упадет», другой возьмет его роль на себя.

Некоторые убеждены, что Интернет рано или поздно проявит какую-нибудь форму сознания. Пока эта гипотеза кажется слишком уж смелой, но скоро мы сможем ее проверить. Мы вот-вот начнем конструировать искусственный мозг, а для таких штук шансы появления сознательного мышления (а том или ином виде) еще выше. Но прежде чем начать исследовать этот фронтир, следует рассмотреть довольно провокационный вопрос.

«Может ли машина мыслить?» Хороший вопрос, не зря же Хью Лёбнер поместил его на свою золотую медаль. Лёбнер вообще был большой оригинал. Помимо всего прочего, он неустанно выступал в защиту прав работников секс-индустрии, а еще он (если верить прессе) был маниакально одержим идеей создания искусственного интеллекта (ИИ). Есть определенная ирония судьбы в том, что ежегодный конкурс на получение премия Лёбнера вызывает такое бешеное негодование у серьезных исследователей ИИ.

Идея проста. Лёбнер обещал выплатить 100 тысяч долларов создателю компьютера, способного поддержать (в письменной форме) беседу, по которой его нельзя будет отличить от собеседника-человека. Премия должна выдаваться вместе с медалью из 18-каратного золота[6], на одной стороне которой лицо Алана Тьюринга, а на другой – его знаменитый провокационный вопрос.

Вопрос этот взят из статьи Тьюринга 1950 года{21} «Вычислительная техника и разум». Тьюринг подчеркивал, что достаточно умелая машина, запрограммированная соответствующим образом, может оказаться способной поддерживать разговор (посредством телетайпа), в котором она будет неотличима от человека. Он назвал это «имитационной игрой» и предложил использовать ее как мысленный (по крайней мере, на первых порах) эксперимент, призванный выяснить, умеет ли человеческий мозг делать что-то такое, что не под силу машине.

Даже сейчас трудно понять, имеет ли тест Тьюринга какую-то реальную ценность, однако ежегодное развеселое празднество, сопровождающее лёбнеровский конкурс (впервые проведенный еще в 1991 году), явно показывает, что наши достижения по части ИИ пока еще очень скудны. Никто пока и близко не подобрался к получению заветной золотой медали, а те беседы, которые ежегодно ведет лучший из компьютеров, участвующих в конкурсе (его создатель получает бронзовую медаль и две тысячи долларов), несуразны почти до комичности. Несмотря на столь мало впечатляющие результаты, Лёбнер упорно продолжал настаивать, чтобы ежегодные соревнования проводились и дальше, так что Марвин Минский, один из пионеров ИИ, предложил заплатить сто долларов любому, кто убедит Лёбнера сжалиться и прекратить эти абсурдные состязания[7]. Впрочем, Лёбнер и слышать об этом не желал. (Он вообще был человеком непростым. В 2003 году журнал Salon изящно написал о нем: «По традиции каждый лёбнеровский конкурс завершается тремя событиями{22}: победители хватают свои призы и устремляются к ближайшему выходу, Хью Лёбнер купается в лучах славы, а организаторы, предоставившие помещение, клянутся: «Больше никогда».)

Знаменитый тест стал не первым набегом Тьюринга на сферу машинного интеллекта. В 1948 году, еще работая в Национальной физической лаборатории Великобритании (расположенной в Лондоне), он написал потрясающую статью под названием «Разумная техника»{23}. В ней описывается «неорганизованная машина», искусственные нейроны которой соединены случайным образом, и эти связи можно при необходимости модифицировать. Он показал, что если такая сеть достаточно обширна, то она сумеет выполнять все функции обычного компьютера. Здесь-то, предположил Тьюринг, и кроется возможное объяснение того, почему человеческий мозг, при всей своей неупорядоченности, способен на весьма высокий уровень обработки информации.

Эту работу не слишком благосклонно принял шеф Тьюринга – сэр Чарльз Дарвин (внук знаменитого Дарвина). Он назвал ее «школьным сочинением» и разрешил опубликовать статью лишь через{24} четырнадцать лет после смерти Тьюринга. Тогдашние вычислительные машины были слишком несовершенны, чтобы кто-нибудь мог всерьез рассматривать возможность имитации человеческого разума с их помощью.

Тьюринг был настоящий гений, однако, предлагая свой тест, он упустил из виду (быть может, намеренно) любопытную проблему, которая касается мыслящих машин. Его биограф Эндрю Ходжс предполагает, что сама идея этого теста – своего рода обходной маневр, «позволяющий Тьюрингу избегать дискуссий о том, что такое сознание». Возможно, углубление в идеи машинного сознания могло бы в те времена показаться слишком уж смелым шагом для человека, которого и без того считали опасным вольнодумцем. Ведь та знаменитая статья 1948 года начиналась с утверждения, способного насмешить многих его современников.