Д'Эсте даже где-то жалел слабовольного мальчишку и не испытывал ненависти к глупому племяннику. По правде говоря, он презирал Франческо и Катерину, этих дьявольских отродий, предавших его. Впрочем, в хорошем настроении Альфонсо был весьма мудр и справедлив.

- Не волнуйся, Александр, я не убью тебя, - сказал он в надежде успокоить племянника, - ты всё-таки заложник, а в мёртвом заложнике толку мало.

- З-заложник? З-значит, Франческо...

- Ох, ему плевать на тебя, - просто ответил Альфонсо, разозлённый, что ему приходится объяснять такие простые истины. Он прищурился, будто увидел презренного Франческо. - Не беспокойся, я припас другой козырь для этого подлого Медичи. Он не нападёт на нас, так что ты в неопасности.

- К-какой козырь? - настороженно спросил Александр, не испытав вдруг никакой радости, что не погибнет.

- Ракета, - заявил Альфонсо. Губы Безумца слегка изогнулись, когда он впился взглядом в лицо племянника. - Если войска Франческо выступят, я тут же запущу её.

- Р-ракета? В-вы сбросите б-бомбу на Рим? - воскликнул Александр.

Альфонсо покачал головой, словно искренне был удручён невежеством юноши.

- Причём здесь Рим?

Дряблым подбородком он кивнул в сторону, но не на юг, где располагался священный град, а на восток, где простирались тёмные Карпаты.

- Ракету на Рим собьют ещё на полпути. Я ударю по Империи... в логово нечисти.

- Куда? - ужаснулся Александр, смертельно побледнев.

Империя Истинного Человечества, крупнейшее государство на востоке основанное мафусаилами, обладала бесчисленным множеством утраченных технологий и по мощи, судя по слухам, превосходила сам Ватикан. Неужели его дядя хочет запустить ракету туда? Даже ребёнок понимал, что вампиры не будут сидеть сложа руки после такого удара.

- Н-но тогда... в-война... - выдавил Александр.

С лица Альфонсо тут же слетела маска добродетели, и он зло засмеялся.

- Да, будет война. В боеголовке мы спрятали утраченную технологию, которую тайно заполучили. Вампиры точно так этого не оставят. Ха-ха, представляю себе лицо Франческо.

Альфонсо отчаянно жаждал мести, и Александр наконец всё осознал. Юноша сверкнул глазами. Пять лет назад дядя проиграл выборы на конклаве вовсе не из-за брата и сестры, а потому что ему явно не хватало добродетельности.

- Дядя, и вы так далеко зайдёте? Вы так сильно хотите стать понтификом? - закричал Александр на одном дыхании, даже не заикнувшись. - Так отчаянно желаете Святой Престол?

- Что? Глупец, он был моим по праву с самого начала. Вы же сами обманом отняли его у меня, - сказал Альфонсо. Слова племянника никак не подействовали на него, так глубоко он заблуждался. Стиснув зубы, он сжал пальцы, словно хотел ухватить что-то давно потерянное. - Да, он мой! После смерти брата я должен был повести Церковь и народ, но вы отняли у меня престол!

Альфонсо не заметил, что монахини позади него испуганно отшатнулись.

Глядя на беспомощного юношу, Безумец проревел:

- Смотри же, Александр! Я верну себе былую славу! Святой Престол мой. Его несправедливо отняли у меня, а ведь я был одарён, опытен, многого достиг. Вы все поплатитесь! Да, вы точно...

- Ваше святейшество, - вдруг раздался голос, - простите, что беспокою. Мне нужно срочно с вами поговорить.

Альфонсо обернулся с таким видом, словно его окатили ледяной водой.

- Гавел?

В дверном проёме клети стоял высокий священник. У него была аккуратная бородка, чересчур худое лицо и спокойные зелёные глаза, придающие ему сходство с древним великомучеником. Вацлав Гавел, бывший агент Верующий, глубоко поклонился понтифику.

- Прошу прощения, что прерываю вашу беседу. Я хотел бы поговорить с вами об обороне замка.

- В чём дело? - спросил Альфонсо.

- Оборону замка вы поручили мне, - деловито начал Гавел, не заметив или просто не обратив внимания на недовольство д'Эсте. - И тут я узнаю, что по вашему приказу многих солдат перевели в собор. Это правда?

- Ах, это? - удивился Альфонсо, чувствуя себя оскорбленным оттого, что его мысли о неземной славе прервали какими-то пустяками. Он раздражённо кивнул. - Да, в соборе не хватало стражи для завтрашней коронации. Я направил туда около сорока человек. Что с того?

- Не стоило, - слишком уж резко сказал Гавел своему господину. Угрюмый священник покачал головой. - Я тщательно просчитал расположение войск. Из-за перемещения пары отрядов во всей обороне появится брешь. Отзовите их сейчас же, пожалуйста, - добавил Вацлав.

- Нет, войска уже заняли собор. Отменять собственные приказы ниже моего достоинства, - недовольно заявил Альфонсо, изучая лицо своего подчинённого. - Ты же видел кто к нам присоединился? Аристократы. Сильные и достойные люди, истинно верующие. А благодаря тебе оборона замка нерушима. Да кто вообще сможет пробиться сюда? Согласен, всегда нужно быть настороже, но ты чересчур мнительный.

- Агенты... - прямо сказал Гавел, скрестив руки на груди. - Они спокойно могут пробить оборону, с их-то навыками. Неразумно их недооценивать.

- Кто? - спросил Альфонсо, невольно расхохотавшись. - Гавел, я понимаю твои чувства. Знаю, ты не хочешь умалять заслуги своих бывших товарищей, но ведь именно они не уберегли Александра. Не волнуйся понапрасну. Сейчас главное подготовиться к коронации.

В принципе, Альфонсо говорил по существу. Завтрашняя коронация была не просто мероприятием, а тактическим приёмом, призванным пошатнуть устои Церкви и круто изменить положение Нового Ватикана. Кто-нибудь да захочет помешать, а значит, охраны много быть не может.

Упрямый священник хотел было возразить, как в дверном проёме, стуча сапогами, возник пожилой солдат. Он отдал честь и сказал:

- Прошу прощения, ваше святейшество, что прерываю вашу беседу. Барбариго, полковник двадцать седьмого пехотного полка Восточной армии. У меня срочное донесение его святейшеству.

- Ах, это ты, Умберто? - спросил Альфонсо, повернувшись к пожилому солдату, на днях дезертировавшего из армии Ватикана и присоединившегося к нему.

Умберто Барбариго был другом Альфонсо, когда д'Эсте ещё служил кардиналом. Прикомандированный к "Юстиниану", шестой бригаде Восточной армии, он не раз отличился в бою, однако его отдали под трибунал по подозрению в массовом убийстве военнопленных и мирных жителей. Альфонсо, занимавший тогда должность главы Конгрегации доктрины веры, спас его. Именно поэтому Умберто вместе со своими подчинёнными сразу же, как только поднялся бунт, перешли на его сторону.

- В чём дело? Что-то случилось? - спросил Альфонсо.

- Да. Прошу взгляните сюда. Мои люди при обходе обнаружили вот это в водостоке снаружи замка, - сказал Умберто, показывая пластиковый диск размером с кулак.

Вода поступала в замок Шпильберк извне по подземным акведукам. Диск, вероятно, бросили в воду - он был мокрый и грязный.

- Ну, и что это? - спросил Альфонсо.

- Бомба с часовым механизмом, - с тревогой ответил Умберто.

- Бомба? - Альфонсо непроизвольно вскинул голову, но назад не отступил. Он настороженно смотрел на диск на ладони пожилого полковника. - Кто её бросил? Она мощная?

- Наши инженеры сказали, что заряд очень слабый. В лучшем случае подорвёт небольшой дом, - объяснил Умберто.

- И только? - спросил Альфонсо. Его лицо разгладилось. Он взглянул на Гавела, а потом на Барбариго. - Благодарю, полковник. Убедись, что больше нет бомб. Слышал, Гавел? Наш неизвестный противник может только петарды пускать. - Не обращая внимания на отдавшего честь Барбариго, он насмешливо сказал молчавшему священнику: - По моему приказу половина войск направлена на оборону собора. У нас нет времени распределять сотни солдат, чтобы разбираться со злопыхателями. Гавел, оборона замка на тебе. Не подведи.

Тот с сомнением выслушал его и, печально поглядев, спросил:

- Куда вы, ваше высокопреосвященство?

- В собор. Нужно готовиться к завтрашней коронации. Ах, лучше сначала проверю ракету. Что ни говори, а наша судьба зависит от неё, - ответил Альфонсо и добродушно рассмеялся, выходя из клети.