Он сжал мой локоть:

- Ты сошла с ума, Элька!

- Да? Может быть. А может, я сейчас самая трезвая и разумная девушка в мире. Пойдём!

Теперь я потянула его за собой. Мы двинулись по мостовой. Некоторое время шли молча, и я совсем успокоилась. Захотелось заговорить о чем-нибудь несерьёзном.

- Знаешь, Антон, о чём ещё я часто вспоминала, когда думала о тебе ... Помнишь , ты мне показывал одну вещь, вырезанный, или выдолбленный из чего-то замок, из какой-то пористой породы... Вернее, крепость или грот, с замысловатыми ходами, какими-то нишами... Помнишь?

- Нет, не помню.

- Ну как же! Величиной с кукольный домик. Я так любила его разглядывать... Там в глубине горела лампочка, и мне казалось, что внутри живёт кто-то. Я представляла себе, что птичка колибри по ночам оживает, слетает с витража и превращается в эльфа... И он бродит по пустынным лабиринтам своего замка...

- Ну и фантазия у тебя, Эля.

Мы подошли к моему дому.

- Мы пришли, - сказала я - Не бойся, сейчас тут никого нет и не будет до вечера.

Антон усмехнулся:

- Чего мне бояться?

Мы поднялись по ступенькам, я отперла дверь, и вот мы внутри.

- Я покажу тебе свой любимый уголок.

Это была мастерская отца. Наружная стена рухнула от взрыва, и почти все вещи пропали. Но мы с Петриком привели в порядок то, что уцелело, заделали досками проём, поставили старый диван. Я любила бывать в этом моём логове. Зимой здесь было очень холодно, но весной и летом - чудесно. В солнечную погоду свет падал сквозь прибитые вразнобой доски и дощечки, образуя на полу и стенах замысловатые геометрические узоры.

Я оглянулась на Антона, он неподвижно стоял в дверях. Я отобрала у него трость и сняла очки. И в этот раз мне не пришлось его просить поцеловать меня. Он привлёк меня к себе властно и нежно. Время слов закончилось.

Кажется, я задремала, а когда проснулась, первое, что пришло в голову - Антон, наверное, ушёл... Я испуганно подняла голову. Нет, он лежал рядом, правда, уже в брюках, и курил. Выходит, он поднимался, искал свою одежду в незнакомой комнате, и всё это проделал так тихо, что я не проснулась. Он услышал, как я двигаюсь, и обнял меня. Мы долго лежали молча, и я следила за струйками дыма от сигареты. Вдруг он произнёс:

- Я вспомнил, о чём ты говорила, когда мы сюда шли... Это было убежище....

- Ты о чём?

- Тот каменный замок был тайным убежищем муравьиного принца.

- Какого принца?

Он усмехнулся.

- Я когда-то сочинил целую хронику муравьиной страны. Там у короля была сотня наследников, из которых надо было выбрать будущего правителя страны. Для этого придумали три поединка - с самым крепким борцом, лучшим охотником и метким лучником .

- И твой наследник не смог победить?

- Нет, он победил в кулачном бою, выследил хитрую дичь быстрее опытного охотника, и ему осталось третье испытание - попасть из арбалета в хрустальную звезду.

- И он промазал?

- Не всё так просто. - Антон затянулся, - эта звезда была в головном уборе придворной красавицы. В тот день, последний день испытаний, они танцевали в саду танец невест, потому что та, на ком звезда, самая красивая из всех, стала бы женой принца, если бы выстрел был успешным.

- Но она рисковала жизнью!

- Стать принцессой нелегко.

- И она пала жертвой неточного выстрела?

- Нет, выстрел был точным, но он сломал ей шею. Дело в том, что кокошник со звездой должен был едва держаться на голове, но его закрепили слишком надёжно. Кто-то из подруг это сделал по незнанию или из злого умысла.

- Какая печальная история!

- И принц муравьёв удалился от мира в уединённый замок, где остаток дней скорбел о свое возлюбленной.

Антон поднялся.

- Мне тоже пора идти.

- Я провожу тебя.

- Не стоит. Я вызову такси. Покажи мне только, где телефон.

Я прикусила язычок. Он уверенным движением набрал номер и, уточнив у меня адрес, сделал заказ.

- Ждать три минуты, - сказал Антон.

Он сидел очень прямо, держа свою трость, словно это была шпага. Тогда, когда он звонил, я, глядя на него, поняла, что вместе нам не быть. Я ему не пара. Подъехала машина , действительно, очень быстро, раздался гудок. Он протянул вперед руку, и я провела его через крыльцо к дверце такси.

Ещё полминуты - и я осталась одна на ступеньках крыльца перед пустой пыльной улицей. Мне вспомнилась песня, звучавшая на параде, когда маршировали школьные рекруты, песня о барабанщике, из старого забытого фильма. Когда-то мне очень нравился этот голос, такой юный... Я представляла себе паренька с войсковым потёртым барабаном. Только он был не весёлым, а очень серьёзным и одиноким. В его голосе звучало что-то затаённое, несмотря на бодрый ритм и слова. Словно он предчувствовал - хлестнут по глазам, ударят в живот, оглушат взрывом и бросят на дно траншеи...

Появился Петрик. Ещё издали он закричал - Я забыл, совсем забыл тогда об этом звонке!.. - Брат сел рядом и заискивающе обнял меня. - Всё из-за толстого Филиппа, мне пришлось его побить, а потом здорово влетело от филиппова отца... И я совсем забыл!

- За что побил-то?

Петрик вздохнул:

- Не помню.

Мы помолчали.

- А я всё-таки посмотрел вертолёты.

- Здорово было?

- Ага.

Уже ночью, лёжа в постели, я поняла - он не барабанщик, он принц муравьёв. А вот кто я? Уж точно не придворная красавица.

Говорят, если человеку плохо, и он при этом горбится, опускает голову и ходит с унылым лицом, то ему становится еще хуже. Душа резонирует с телом и отрицательный эффект усиливается. Я научилась выпрямлять спину, высоко держать голову и изображать на лице полуулыбку. А взгляд должен быть весёлым и злым. Да, вот так, злым и весёлым. Тогда ни одна живая душа на свете ни о чём не догадается.

А еще я запретила себе смотреть на телефон и считать дни. И вспоминать. И вообще думать. Потому что нет прошлого, и нет будущего. А о настоящем думать не нужно, в нём надо просто жить.

В тот день я вернулась с работы как обычно, но не успела взяться за ручку двери, как она распахнулась и Петрик, подпрыгивая на месте от нетерпения, схватил меня за рукав:

- Пойдём, пойдём скорее! - он потащил меня в нашу комнату, и я увидела на кровати коробку размером с не очень большой радиоприемник.

- Что это?

-Это тебе посылка, - Петрик уже орудовал отвёрткой и садовыми ножницами, вскрывая плотный картон.

Внутри оказались скомканные газеты, а под ними что-то из шероховатого, пористого светло-серого камня. Ещё минута - и передо мной предстал очищенный от обрывков бумаги игрушечный замок - с донжоном, сторожевыми башнями и откидной лестницей. Петрик, дрожа от восторга, перенёс сооружение на столик, еще немного повозился с каким-то проводком и за вырезанными в каменных стенах бойницами вспыхнул жёлтый свет.

- Элька! - выдохнул он восторженно, - с ума сойти!

Я без сил опустилась на кровать брата. Прощальный подарок Антона, вот что это. Если какая-то слабая тень надежды еще оставалась во мне, то для неё наступила последняя минута. Я смотрела, как Петрик возится с игрушкой, поворачивает её, включает и выключает свет. Потом я встала и сняла плащ. Надо было идти на кухню обедать. В дверях Петрик окликнул меня:

- Ты не забыла, что тебя ждёт такси?

- Кто ждёт?

- Ну, таксист, который привёз эту посылку. Он ждёт в машине...

Жёлтое такси с шашечками действительно стояло у обочины. Когда я вышла на крыльцо, водитель обогнул капот и открыл дверь с пассажирской стороны.