Женщина бросилась к своему подопечному, вручила подарок, который привел юношу в неописуемый восторг, и обняла его. Стеше, может быть, и стало стыдно, что тоже не подумала заказать любимому настоящие цветы, но виду не подала.

Когда все собрались, счастливые семьи и их друзья вернулись в дом, чтобы отпраздновать это радостное событие, помолвку Степаниды и Димочки. Там их ждал роскошный ужин, теплый камин в классическом, красивом интерьере, а самое главное - тепло и любовь домашнего очага. Лариса достала детские фотографии сына, чтобы показать всем и поностальгировать. Юного певца попросили сыграть им что-нибудь на рояле. Тот, немного смущенный, согласился. В камине трещали дрова, по залу лилась нежная мелодия, гости слушали ее и разглядывали снимки в альбоме, тихо переговариваясь и хихикая над забавными происшествиями из прошлого... Как вдруг раздался звонок в дверь. Митя подумал, что это Арина, каким-то образом не улетев, решила все-таки разделить с ними их радость. Ему было неловко, что так произошло, но поступить иначе он не мог - он слишком любил Стешу. И почему, собственно, Дима должен от нее отказаться, если кто-то еще его любит...?! Но детский визгливый голос вернул его реальность. Совершенно случайно, не зная, что тут праздник, пришли Эмилия и Эвелина. "Как-то некрасиво вышло! - укорил себя Дима, вставая из-за рояля, и направляясь встречать гостей. - Стешенька и я веселимся, радуемся, а про малышку, нашу родственницу, забыли совсем! Как же стыдно!".

Глава 34

Мусор и романтика

После праздника гости остались ночевать. Один лишь Богдан отправился домой на такси, так как он обещал завтра утром помочь Гале с рисованием.

Остались и Эмилия с Эвелиной. Анжелика и Аркадий с сыном Ромочкой были очень любезны с маленькой родственницей, хотя она постоянно капризничала, но все понимали, какой стресс получил этот ребенок, и потому терпели. Только невеста ни разу даже не улыбнулась девочке и только ради Димы делала вид, что ее совершенно не задевает то, что Эвелина упорно зовет ее "дядей Стешей", сколько бы ту мягко не поправляли.

* * *

Богдан ехал в такси. До дома не так уж и далеко, но он боялся идти поздно вечером один. На сердце было радостно и светло: так он был счастлив за друга и его будущую супругу. За окнами давно стемнело. Ночи на Земле теперь черны, как сама бездна. Но от города стояло зарево. За окнами автомобиля проносились огни от фонарей, рекламы, витрин магазинов, вывесок их коттеджного района Эльмирграда... И это почему-то казалось Богдану таким прекрасным, манящим, как из детства. Внезапно, совсем недалеко от дома, такси остановилось: они попали в пробку, которых тут никогда и не появлялось. После пяти минут ожидания, водительница занервничала и даже начала сигналить. Наверное, ей хотелось даже поматериться, но не стала при таком красивом юноше.

- Кажется, там какие-то... столкнулись...

- Мне недалеко. Я добегу, - сказал Богдан, доставая кошелек. - Сколько с меня?

- Точно? - чуть обернулась к нему Женщина.

- Точно.

- Ну, хорошо.

Она назвала сумму, юноша заплатил и вышел. Он почти бегом побежал к воротам своего особняка: на улице ни души, стало страшновато. Внезапно, уже почти дойдя до калитки, Богдан увидел, что кто-то сидит на корточках, облокотившись о забор, положив вытянутые руки на колени, и низко опустив голову. В тусклом свете фонаря у юного Гадетского не получилось разглядеть даже кто это: мужчина или женщина. Он в страхе, очень тихо сделал несколько шагов назад спиной. Оглянувшись, ища машину такси и не увидев ее, бедняжка только хотел достать телефон из кармана, чтобы позвонить маме, как вдруг этот кто-то у забора поднял голову! И Богдан увидел, что это была Римма! Она встала, улыбнулась ему и позвала по имени. Направляясь в сторону юноша, она сказала, что как раз и ждет его.

Рассердившись, сын Ксении Ивановны подошел к калитке.

- Римма, ты знаешь, как меня напугала?!

Он доставал ключи из сумки, не глядя на девушку, а та вдруг нежно взяла его за руку и развернула к себе. Богдан удивленно посмотрел на нее. Что это ей надо? Он же ясно дал понять, что между ними ничего не может быть! Римма как завороженная глядела в его прелестные глаза, казавшиеся в тусклом, фонарном сиянии, почти черными. Она тонула в его взгляде, таком изумленном, почти испуганном.

- Ты сколько меня тут ждала? - хриплым шёпотом спросил он, чтобы отвлечь ее.

- Очень долго, но я готова тебя ждать хоть целую вечность. Как ты мне нравишься, просто слов нет!

- Римма, я понимаю, что ты... Ты хорошая девушка, но я не люблю тебя, прости, - он попытался вырваться, как она сильно, настойчиво, но нежно, прижала его к себе. - Римма! Что ты себе позволяешь?!

- Но я не могу отпустить тебя, вот так вот просто. Ты разбиваешь мне сердце. Я мечтаю о твоем поцелуе, - она потянулась к нему губами.

- Римма! - закричал он, пытаясь вырваться. - Ты с ума сошла!

Он попытался отлупить ее... В этот момент открылась калитка, и с мусорным ведром вышла Валя. Она тут же услышала крик любимого.

- Что тут происходит?! Ты кто такая?! - девушка даже инстинктивно махнула ведром, чтобы напугать, но вовремя взяла себя в руки: нехорошо криминалом заниматься. - Я все расскажу Ксении Ивановне, что ты ее сына...!

- Что, я ее, сына?! - перебила Римма. - А ты кто такая?! - она выпустила юношу, чтобы только поставить "руки в боки". - Я смотрю, ты с помоями! Вали, куда шла, а я со своим парнем, - она притянула было Богдана к себе, но тот отскочил в сторону.

- Никакой я тебе не парень!

Римма глядела на него, словно бы моля: "Ну, подыграй мне!", но тот был слишком возмущен, чтобы что-то заметить. Девушка бросилась к нему, но в этот момент Валя, сама от себя не ожидая, подскочила и вывалила ей на голову содержимое мусорного ведра.

- Эй ты!

- Бежим! - Валентина схватила Богдана за руку, и они вдвоём заскочили в калитку, плотно захлопнув ее за собой. Автоматический замок сам запер дверь.

Сердца их учащено бились. Юноша и девушка остановились, так и держась за руки. Из-за ворот доносился мат Риммы. Глядя испуганными глазами на свою спасительницу, сын хозяйки дома вряд ли отдавал себе в чем-то отчет. Пальцы Валя выронили ручку ведра, и сама от себя не ожидая, она обняла Богдана, чтобы утешить его. Он позволил почему-то сделать это.

- Что же теперь будет? - прошептал Гадетский.

- Я не знаю... - отозвалась она, - но мне все равно что станется со мной. Я все равно не смогла бы спокойно смотреть на то, как девка налетела на беззащитного юношу.

- Спасибо тебе...

С улицы доносилась ругань Риммы. Глядя друг другу в глаза, Валя и Богдан рассмеялись над дочкой Авдотьи. Внезапно послышались чьи-то торопливые шаги со стороны дома: горе-воздыхательница, наверняка, позвонила кому-то и рассказала обо всем. Так и держась за руки, служанка и сын хозяйки бросились в сад и спрятались за деревьями. Скоро послышался звон металла: кто-то наткнулся на мусорное ведро. Тут же раздалось выражение дворецкий, которое никак не характеризовало ее как культурную личность. Юноша и девушка, что наблюдали за этим, притаившись в тени, чуть не рассмеялись. Тихо прокравшись между деревьями, они вышли с другого конца сада.

- Что же теперь будет? - опомнился Богдан, остановившись недалеко от крыльца.

Валентина глядела в его синие глаза, такие любимые, и заметила в них волнение и страх. Неужели он испугался за нее?

- Я этой девушки не видела никогда. Кто она?

- Это... это... Это не моя девушка. Она - дочь родительских друзей. Они хотят, чтобы я с ней встречался. Но я этого не хочу. Это она пела серенаду.