И вот кто? Кто в итоге украл этот день из жизни старушки Несс, а заодно и из жизни Зета, и совместной их жизни тоже? Каталог «Гражданка и Горожанка»? Его владелец? Выпускающий редактор? Типография? Модельер? Швейная фабрика? Правительство? Или все-таки сама Несс? Ее наивность, внушаемость и эгоизм? Или ее родители, которые в ней эти наивность, внушаемость и эгоизм воспитали?

И это еще, заметьте, Несс, у которой муж работает в Очистке и которая с самой свадьбы не прочла ни единой страницы, не надев защитных очков.

А может, за стеной, в соседней квартире, какая-нибудь Несс-2 листает тот же самый каталог без всякой защиты, не задумываясь, а может, и не подозревая о том, что каждая в нем картинка – крохотное зеркало, жадно впитывающее ее лицо, и немножечко магии, чтобы ловко заменить им лица моделей. И тогда, конечно, два часа превращаются в три, а три превращаются в четыре, и вот уже вечер, а Несс-2 все еще где-то бродит…

А ведь где-то наверняка есть и Несс-3, у которой очень старая дверь в квартиру… Такая старая, что даже не умеет сканировать входящую почту и блокировать угрозы. И журнал у такой Несс будет капельку толще, чем у двух предыдущих, хотя страниц будет столько же, потому что, кроме зеркал, в страницах будут размещены программное обеспечение для обработки изображений и чувствительные сенсоры, регистрирующие малейшие изменения в размере зрачка, температуры, пульса и многого-многого другого. Потому что этот каталог будет уже менять лица моделей не на истинное лицо Несс-3, а на то лицо, которое ей всегда хотелось иметь.

А Несс-4 достанется уже девственно чистый журнал, потому что он сам вытащит из ее головы все, что ей хочется там увидеть, и, когда она будет выходить из дома, чтобы ехать в магазин за платьем, которое придумала сама, это платье только начнут шить.

А у молоденькой и несмышленой Несс-5 каталог оживет еще ночью и, выпростав из переплета гибкие тараканьи лапки, подползет поближе к кровати, чтобы до утра нашептывать бедняжке сладкие грезы и волшебные сны.

Тысячи и тысячи таких Несс, обреченных потерять свое время, и столько же Зетов, бессильных спасти свое…

И кто скажет, какая из этих тысяч Несс виновата сама, а которая стала жертвой? Ведь, в конце концов, и разница-то не так незаметна: лишний десяток кредитов, плюс-минус час времени. Всего-то.

А Зет и скажет! Зет и решит! После инъекции – легко!

Или вот еще пример. Гражданин, рванувший в переулок за сладким феромоновым шлейфом, оставленным ситцевой женской фигуркой, и там, в переулке, почти уже уверовавший, что сны сбываются, но в последний момент услышавший «Фи! Нормальные мужчины носят белье только от «Мосгорпошива 13» и удаляющийся перестук каблучков… Он ведь купит себе это чудовищное нижнее белье от «Мосгорпошива 13», этот гражданин, пусть даже на последние деньги купит. И кто будет за это в ответе? И будет ли?

И снова решать Зету. В рабочее, разумеется, время. Только так.

Или вот еще: идете вы себе по улице и никого, конечно, не трогаете. Потому что не затем вы, приличный гражданин, ходите по этим улицам. Вы уплатили налоги, честно отработали рабочий день и теперь просто идете домой. Безмятежно заворачиваете за угол, и тут – бац! – получаете по голове обрезком трубы. А очнувшись, обнаруживаете, что кошелек опустел, брюки промокли, потому что лежите вы прямо в луже, зато вокруг аккуратно разложены подарки: хороший парфюм, цветы, тортики – все как положено и ровно на исчезнувшую сумму. Это как: грабеж, навязанные покупки или просто излишне агрессивный маркетинг?

О, чтобы взвесить все это до грамма, Зету достаточно явиться на работу и получить инъекцию.

Или совсем уже просто. Идете вы, например, не с работы, а только еще на нее, и в кармане у вас денег кот наплакал, а именно четыре мятых кредита и семнадцать недокредитиков, выданных женой на обед и на сигареты. Поворачиваете, ничего плохого не ожидая, за угол, и тут – бац! – утыкаетесь в витрину, которой, между прочим, минуту назад здесь еще не было, а на витрине – мечта! Тот самый новый телефон, о котором вы втайне мечтали (а как же не мечтать, и как же не втайне, если цена ему семнадцать с лишним кредитов – в тысячах), и только представить, как расщедрились звезды – три акции сошлись разом: распродажа, счастливый час и тысячный посетитель! И всего-то четыре кредита и семнадцать недокредитиков! Первый взнос, разумеется. Подробные условия кредита – ужас-ужас, и все мелким шрифтом – чуть ниже…

Это честно ли?

Впрочем, чего зря ломать голову? Зет-то сейчас как раз на работе – Зет и решит.

* * *

Или вот… Но тут Зет глянул в окно и выругался.

– Тормозни-ка, Той.

У витрины, перегородив весь тротуар, застыла толпа человек в пятьдесят. Зет вздохнул и вылез из машины.

Граждане, как один, не дыша смотрели на мерцающий в глубине витрины экран. Лица их были бледными, а глаза пустыми. О чем они думали, оставалось только догадываться. Возможно, наблюдали, как сложилась бы их жизнь, купи они вовремя спортивный костюм «Майк», или же, замерев от ужаса, смотрели, как лак для волос «Прелесть-13» спасает их от оброненного с небес кирпича. Все они тихонько раскачивались в такт чему-то, точно увеличенная и раскрашенная колония хатифнаттов. Зет поморщился и начал пробираться к витрине, расталкивая скитальцев. Те неохотно отодвигались, не сводя глаз с экрана. Достигнув витрины, Зет мельком глянул на экран – утренняя инъекция надежно защищала его психику от любых посягательств. На экране, понятное дело, ничего вразумительного не происходило: какие-то волны, вспышки и полосы.

Зет вытащил очиститель и нажал курок. Витрина разлетелась вдребезги, экран погас, и Зет, вернув очиститель в кобуру, не спеша двинулся обратно, оставив хатифнаттов наедине с реальностью.

Уже открыв дверцу Тоя, он резко развернулся и подстрелил парочку автокомми, неосторожно снизившихся на расстояние выстрела. Остальные поспешно скользнули вверх.

– Совсем обнаглели, – проворчал Зет, усаживаясь в машину.

От выстрелов еще сильнее разболелась голова. В течение следующего часа Зет подстрелил еще трех автокомми, разогнал лже-проституток, навязывавших жертвам какие-то сильно неходовые стройматериалы, уничтожил пяток кривых зеркал, два волшебных экрана, разобрался с двумя проповедниками и вызвал бригаду скорой к несчастному, проглотившему навязчивую жвачку. Крики последнего переполнили чашу, в которой до тех пор еще умещалась головная боль Зета.

– Ну хватит, – решил он. – Той, давай к аптеке.

Когда машина остановилась, он, скрипя зубами, вышел и направился к стеклянной двери. Зайдя внутрь, первым делом поискал взглядом наклейку, извещавшую, что магазин экранирован. Обнаружив ее, снял наушники и очки.

– Добрый день. Чего изволите? – учтиво согнулся выскочивший на звук колокольчика аптекарь.

– Дайте мне что-нибудь от головы, – попросил Зет.

– Могу предложить эконом-вариант, – радостно зачастил аптекарь, – патентованное, успешно себя зарекомендовавшее, первое в рейтинге, первое по результатам опроса подписчиков журнала «Печень», со вкусом клубники, малины и виски, отличное, лучшее, гарантированно помогающее, непроверенное, сомнительное, БАД, приятное для глаза, приятное на ощу…

– Гарантированно помогающее.

Аптекарь кивнул.

– Отличный выбор. Могу также предложить чудесную жидкость для запивания, изумительный кексик для заедания, восхитительную жвачку для зажевывания, первоклассную соль для занюхивания и, наконец, превосходный стаканчик для запивания с ручками, крышкой, трубочкой и картинками из комикса про Человека-нечеловека.

Зет внимательно посмотрел на аптекаря.

– Кстати, у вас красные глаза, – немедленно отреагировал тот. – Позвольте порекомендовать отличные капли для глаз, сделанные из выжимки гор…

– Линзы протри! – посоветовал Зет. – Кому ты это впариваешь?

Аптекарь равнодушно пожал плечами. Судя по шрамам и царапинам на лице, работал он явно не первый год.