Пастбища сменились возделанными полями с редкими островками садов, стали попадаться деревушки – чем дальше, тем чаще. Некоторые – побольше и побогаче – явно принадлежали свободнорожденным крестьянам, но абсолютное большинство было небольшим и выглядело бедновато. Мне, уже более или менее знакомому со здешними реалиями жизни, стало понятно, что там живут тюхи. Я грустно подумал о том, насколько несправедливо здешнее общество, но, увы, моей целью в этом мире была не игра в местного Спартака, а нечто совсем другое. Вряд ли Тьма одобрила бы моё вмешательство в дела здешнего мира так глобально. А заканчивать жизнь таким образом, как её обычно заканчивали вожди крестьянских восстаний, мне не хотелось. К тому же, я неизбежно потяну за собой тех, кто мне доверился, а это уж совсем недопустимо.

Мысли были абсолютно правильные, но, глядя на закутанных по самые уши и шарахавшихся от малейшего чужого взгляда женщин и худеньких ребятишек, возившихся в пыли у покосившихся домиков, я остро ощущал собственное бессилие. Мерзкое, надо сказать, чувство…

К счастью, вскоре деревушки сменились ремесленными посёлками, которые производили куда более приятное впечатление, и я немного отвлёкся.

- Шар-ан-Талир близко, - сказал дядюшка Матэ, закрывая последнюю страницу дневника. – Я тут бывал не раз, ещё немного проедем – и будут главные ворота. Надо лепестков на въездную пошлину приготовить.

И он начал рыться в поясном мешочке, отсчитывая нужную сумму.

- Что будем делать? – спросил я.

- Да всё просто, - ответил дядюшка Матэ. – Въедем в город, найдём подходящий постоялый двор, порасспросим о работорговце по имени Тулеген. Вряд ли их несколько. Тулеген – вообще довольно редкое имя. А потом мы с тобой активируем Талисман и отправимся договариваться. Наша задача – сторговать Крылатого. Шер и Шоусси на постоялом дворе останутся. Шоусси вообще в городе лучше не светиться – мало ли, с Нойотами столкнётся…

Я был с этим планом полностью согласен, за одним исключением, которое тут же озвучил Шер:

- А как мы найдём того… второго?.. Не только Шоусси, нам всем лучше Нойотам на глаза не попадаться. А расспросы о них вести опасно.

Я бросил взгляд на тихо дремавшего на бортике повозки Кэпа. Ой, разленился Птиц Равновесия… Хватит ему дремать, пора действовать.

- Кэп! – окликнул я.

- Что такое? – недовольно каркнул тот.

- Ты сможешь отыскать резиденцию Нойотов и проникнуть туда?

- Само собой, - скучающим голосом ответил Кэп.

- Вот и полетай, послушай… Вряд ли Нойоты будут обращать на тебя внимание, может, что и разузнаешь о менталисте.

- Эхехе, - проворчал Кэп, - вот хотелось погреть на солнышке косточки мои старенькие… Так нет, на разведку посылают…

- А кто тебе мешает косточки греть рядом с резиденцией Нойотов? И тебе польза, и нам – нужная информация, - отрезал я, не собираясь покупаться на жалобы этого хитреца. – Так что давай, действуй!

- А пообедать? – возмутился наглый птиц. – Мне сил много понадобится, так что мяска хочу… жареного… с кровушкой… А потом и полетать можно.

- Ладно, бессильный ты наш, - усмехнулся я. – Найдём постоялый двор, пообедаем – и сразу отправляйся на разведку.

- Само собой, - обрадовался Кэп в надежде на грядущий сытный обед.

За этой пикировкой мы и сами не заметили, как подъехали к воротам. Между прочим, тем самым, в которые въезжал в город Тулеген в моём сне. Ворота были окованы железом, стены города сложены из белого, даже чуть искрящегося на солнце камня, а вдалеке, если приглядеться, можно было разглядеть синеющее море. И стражники были одеты так, как во сне, и даже лица их показались мне смутно знакомыми… А уж когда к нашей повозке подошёл старший… я просто остолбенел, узнав в нём собеседника Тулегена. Как же его там… Ага… Гозма! Точно, Гозма! Может, его и расспросить, он-то наверняка знает, где остановился старый приятель.

«Не вздумай! - предостерегающе заявил Кэп, снова перешедший в режим мысленной связи. – И как ты объяснишь, что его знаешь? Ты же в первый раз в Шар-ан-Талире! Это мужик тёртый, ваши расспросы его только насторожат. А вот подходящий постоялый двор он подсказать сможет, и уж там…»

«Понял, - признал я правоту Кэпа, - так и сделаем». И шёпотом передал слова Кэпа дядюшке Матэ.

Гозма приблизился к нам и лениво спросил:

- Кто такие? С каким делом пожаловали?

С виду он был абсолютно расслаблен, только вот глаза говорили об ином – цепкие и внимательные, они словно обшаривали повозку, тогруха, нас… В целом, похоже, впечатление мы произвели благоприятное, поскольку стражники, стоявшие у ворот и явно ожидавшие какого знака, опустили копья и приняли прежние расслабленные позы.

Дядюшка Матэ невозмутимо и кратко пересказал нашу легенду, Гозма покивал, принял горсть медных лепестков, тщательно пересчитал их и хотел было вернуть несколько лишних монеток, но старый мельник добродушно заявил:

- Оставь их себе, любезный страж ворот. А взамен не можешь ли ты дать совет…

- Смотря какой, - ответил Гозма.

- Да самый житейский, - отозвался дядюшка Матэ. – Мы в этом прекрасном городе впервые, не подскажешь ли, где тут можно остановиться… Так, чтобы и заведение было приличное, и кормили неплохо, да и чтоб для кошелька не слишком обременительно… Ты человек бывалый, а мы всё больше в селе жили, не хотелось бы в городе впросак попасть…

Гозма кивнул. Вопрос был действительно вполне житейский и правильный, и он совершенно не насторожился.

- Отчего же не подсказать хорошему человеку, - отозвался он. – Прямо за воротами улица Красного Дерева, поезжай по ней до первого перекрёстка, там свернёшь налево и через два дома увидишь постоялый двор с зелёной крышей. Называется «Прекрасная морячка», хозяина Боцманом Бо кличут, ибо двадцать лет он на флоте прослужил, в битве у Радужных островов участвовал… там его на ногу и укоротило, так вышла ему полная отставка с пенсией. Он человек правильный, лишнего не возьмёт. И кормят у него хорошо, и клопов-блошек в простынях не водится, и шваль всякую он отваживает… Будете, как у Единого Великого на ладони…

«Не врёт, - выдал персональный детектор лжи, он же Кэп, - там и впрямь безопасно».

Дядюшка Матэ вежливо поблагодарил Гозму, и наша повозка со скрипом въехала в распахнутые кованые ворота. Постоялый двор обнаружился именно там, где и полагалось – добротное двухэтажное здание из красного кирпича с зелёной крышей и яркой вывеской. На вывеске призывно улыбалась разбитная красотка в лихо заломленной кожаной шляпе и красно-жёлтой полосатой блузке, фасоном напоминавшей нашу моряцкую тельняшку, правда с явно неуставным вырезом, так что большая часть её прелестей была на виду. За пояс красавицы была заткнута кривая сабля, а в руках она сжимала штурвал. Окружавшие девушку там и сям пенные брызги дополняли картину. Красиво выписанные буквы на вывеске складывались в слова «Прекрасная морячка». В общем, мило и довольно-таки чинно, с нужной долей лихости.

В дверях постоялого двора показался высокий плечистый парень в такой же красно-жёлтой полосатой рубашке, как у девушки на вывеске, и серых полотняных штанах. Вежливо поздоровавшись с нами, он заявил, что есть две свободные смежные комнаты ценой пять лепестков в день, а за семь лепестков можно получить завтрак и ужин. За обед придётся приплачивать, но не слишком дорого. Я уже разбирался в здешних ценах, и это действительно было, хоть и не дёшево, но и не чрезмерно дорого, вполне нам по карману.

Поэтому тогрух и повозка были поручены заботам парня, и мы вошли внутрь, где нас уже поджидал гостеприимный хозяин. Боцман Бо оказался худощавым, усатым дядькой с весёлыми хитрыми глазами, нас он встретил, как дорогих гостей, и тут же предложил вполне себе вкусную трапезу, так что Кэп получил вдоволь жареного мяса, как и хотел. Комнаты тоже оказались вполне приличными и чистыми, единственным неудобством было то, что во второй была только одна кровать, правда, довольно широкая. Кровать во второй комнате была поуже, кроме того там было и второе спальное место – что-то вроде небольшого диванчика. Понятно, что нам с Шоусси досталась комната с широкой кроватью, а Шеру и дядюшке Матэ - с двумя спальными местами.