- Так я всё-таки умер? – уловил я суть.

- Не совсем, - отозвалась Тьма. – Всё в твоих руках. Я же сказала – есть у меня дельце одно. Хочешь прожить другую жизнь? Хочешь быть полноценным? Любить, чувствовать?

- И страдать? – дополнил я. – А то я намучился недостаточно?

- А ты что хотел? Жизнь прожить – не поле перейти, - уронила банальность Тьма. – Короче, слушай сюда. Хочешь другую жизнь? Другое тело? Молодое, сильное, привлекательное? И возможность начать с нуля? Другой мир, другие возможности? А?

- Допустим, хочу, - ответил я. – А где ты меня кидаешь? Я буду рабом или нищим? Нет уж, так я не хочу…

- Ох, какой же трудный, Мирон… - вздохнула Тьма.

- Не я такой, жизнь такая… - вернул я ей банальность.

- Тоже верно, - согласилась Тьма. – Но времени у нас вагон, можем и за жизнь побазарить.

- Валяй, базарь, - согласился я. – А я послушаю.

Тьма издала низкий горловой смешок:

- Наглец… Но именно таким ты мне и нужен. С этой задачкой не справится мальчик-одуванчик. А вот такой, как ты… Недоверчивый зверёныш, глубоко в душе похоронивший желание любить и быть любимым… Ты точно подойдёшь.

- Мир спасать не буду, - отрезал я. – Не супермен и не человек-паук.

- А мир и не нужно, - серьёзно ответила Тьма. – Мир и без тебя справится, если ты спасёшь нескольких разумных.

- От кого? – удивился я.

- От других разумных, - серьёзно ответила Тьма. – И вообще, Мирон, слушай ухом и не перебивай, ладно? А то я ведь и рассердиться могу. А когда я сержусь, таки очень многие огорчаются.

- Хорошо, я весь внимание, - огрызнулся я. Как бы то ни было, но прогибаться я не буду. Даже перед этой странной сущностью.

И Тьма начала излагать:

- Думаю, ты знаешь, Мирон, гипотезу о множественности миров? О том, что существуют разные реальности и разные Вселенные?

Я кивнул, соглашаясь.

- Так вот, - продолжила Тьма, - эта гипотеза – чистая правда. И реальность, в которой ты жил до сих пор – это только одна из мириад возможных реальностей. Для каждой из реальностей существуют некие точки натяжения… Как со стеклом – если ударить именно в эту точку, даже несильно – стекло разлетится вдребезги.

Я снова кивнул, решив выслушать весь этот бред до конца и честно очнуться в палате психушки… Или в том самом Аду, где мне, по всем признакам, уже надлежало пребывать. Но Тьма продолжала излагать свои соображения, и мне волей-неволей приходилось слушать.

- Довольно часто этими точками натяжения становятся конкретные личности. Что будет, если из истории твоего мира убрать Ньютона? Эйнштейна? Александра Македонского? Гитлера, наконец?

- Думаю, что появились бы другие личности, которые совершили бы что-то аналогичное, - ответил я.

- Аналогичное, - согласилась Тьма, – но не то же самое. И история развития мира пошла бы по другому пути. Возможно, погрешность была бы незначительной… Но чем дальше, тем больше проявлялись бы расхождения с предназначенным. Это была бы уже совсем другая история, понимаешь?

- Понимаю, - отозвался я. – Но я-то здесь причём?

- Ты – изгой, - ответила Тьма. – Ты изначально родился не в том мире, в котором должен был родиться. Ты ведь всегда чувствовал себя чужим, правда?

- Правда, - ответил я. – Но я думал, что это от того, что я калека и урод.

- То, каким ты был – не причина, а следствие, - ответила Тьма. – Родись ты там, где положено, ты был бы совсем другим. И внешне, и внутренне. Но дело даже не в тебе. Твой жизненный путь в твоём мире закончен, этого уже никак не изменишь, но у тебя есть шанс прожить другую жизнь – более счастливую. Но этот шанс ещё нужно заслужить.

- Угу, - хмыкнул я, - так и знал, что плюшки даром не даются. Что я должен сделать?

- Всё не так страшно, как кажется, - утешила Тьма. – Ты должен спасти семерых разумных и найти для них дом. Надёжный дом, где они будут счастливы. И тогда ты обретёшь возможность быть счастливым и любимым. И сам сможешь любить.

- А что это за семеро разумных? – удивился я. – Они тоже изгои, как я?

- Изгои, - согласилась Тьма. – Но не как ты. Они появились на свет в своих мирах, но слишком необычны, чтобы окружающие их приняли. Но они – те самые точки натяжения. Если они безвременно погибнут – их миры рухнут. А ты – тот, кто может создать для них надёжное убежище. Их дом.

- Дом для изгоев… - пробормотал я. – Странно звучит. А я справлюсь?

- Если кто и справится, – усмехнулась Тьма, - то только ты. К тому же, если ты согласишься, я подкину тебе кое-каких, как ты выражаешься, плюшек. Не пропадёшь, не волнуйся.

- То есть, - задумчиво произнёс я, - я должен посетить семь разных миров, найти в каждом из них по странному существу, являющемуся изгоем среди своих, да ещё и как-то их спасти и притащить в безопасное место, которое станет их домом?

- Именно, - отозвалась Тьма. – Правда, миров не семь, а три…

- Какое облегчение… - съязвил я.

- Не перебивай, - фыркнула Тьма, и меня обдало чем-то ледяным. Я предпочёл тут же заткнуться, интуиция мне подсказывала, что лимит терпения моей странной собеседницы я уже исчерпал.

- Так-то лучше, - в голосе Тьмы прозвучало удовлетворение. – Так вот, в первом мире ты должен найти двоих, во втором – тоже, а в третьем – троих. Как только соберёшь всех – получишь знание о доме, который им нужен и обретёшь счастье. Всё просто. Так ты согласен?

Я судорожно сглотнул. В одно мгновение моя жизнь показалась мне пустой, бесполезной и одинокой. Да, я сделал себя сам и преодолел при этом множество препятствий. Но я никого и никогда в жизни не мог назвать своим другом. Никого. Даже Скокаря, который был мне по-своему дорог. Да, я уважал его, ценил, но другом назвать не мог.

А что касается любви… Я не позволял себе любить из боязни быть отвергнутым. Я так прочно отгородился от любых проявлений чувств стеной своего уродства, что даже не понимал, чего я себя лишил. И что осталось после меня в моём мире? Моя компания? Мои деньги? Не смешите… Кто пожалеет обо мне? Кому я был дорог? Правильно, никому. Так, может быть, стоит использовать по полной внезапно подвернувшийся шанс… И согласиться?

Пусть меня ждёт не самое приятное путешествие… Но если в конце есть надежда на счастье… Почему бы и нет?

И я, торопясь, что если буду обдумывать эту ситуацию дальше, так ни на что и не решусь, спросил:

- А что будет, если я не соглашусь?

- Да ничего особенного… - я услышал в голосе Тьмы насмешку. – Отправишься на перерождение, забудешь всю свою прошлую жизнь. Но, видишь ли, в ней ты нагрешил немало. И на лёгкую жизнь в последующем рождении тебе рассчитывать нечего. Будешь опять бороться с обстоятельствами… и не факт, что не сдашься.

Я содрогнулся, вспомнив своё безрадостное детство. Пережить такое снова? Или что-то ещё похуже? Нет уж, ни за что. Но просто так соглашаться я был не намерен. Тот, кто соглашается слишком быстро, уважения не заслуживает, это я усвоил чётко.

- Как я понимаю, это шантаж, - холодно произнёс я.

- Да ни синь-пороху! – открестилась Тьма. – Просто я никогда никого не обманываю. И тебе сказала чистую правду. Думаешь, ты здесь первый раз?

- Что? – вырвалось у меня. – Как это? Почему?

- А вот об этом тебе знать не положено, - строго сказала Тьма. – Но, как ты понимаешь по своей прошлой жизни, ты раз за разом делал неправильный выбор. Может, учтёшь это?

Вот зараза! Я был загнан в угол, причём очень даже грамотно, снимаю шляпу. С другой стороны, если я выжил в своей прошлой жизни… то много с чем могу справиться. Интересно, какой выбор будет правильным? Похоже, что совой об пень, что пнём об сову, но не в моём характере складывать лапки и сдаваться. Ничего, я ещё разберусь со всеми этими недомолвками… Если выживу, конечно. А это значит…

- Предпочитаю свою память и рассудок иметь при себе, - сказал я. – Я попробую выполнить это поручение.

Тьма издала странный звук, удивительно похожий на вздох облегчения, и заявила:

- Нет, всё-таки очень ты трудный, Мирон. Упёртый. Но именно таким ты мне и нужен. Значит, согласен. Точно?