– Оставайтесь сколько хотите, – ответила тихо Даша и заплакала.

Бабушка утешала ее, но сама не проронила, ни слезинки над гробом сына.

– Прости меня Андрей, что не стала тебе матерью, а Даше бабушкой. Отпусти мне этот грех.

Они с тетей привезли траурную одежду и для себя и для Даши, понимая, что в данной ситуации девочке не до этого. Тетя Сталина занялась Костей, она его уговорами понемногу кормила и поила, ложилась с ним в кровать и за беседами убаюкивала на пару часов, давая мальчику немного отдохнуть. Даша смутно помнила и сами похороны, и поминки, и людей, которые к ней подходили. Только чувствовала рядом сына, все время державшего ее за руку.

Дядя, возивший их на кладбище на следующий день после похорон сам начал разговор.

– Расходы на похороны не твоя головная боль. Все устроили, провели и рассчитались. Народу было много, но мы справились. Девять дней отметим дома, своей семьей, да соседями, деревенские может, приедут. Жена и Вера Васильевна помогут. Пока сама справишься?

– Бабушка и тетя, еще на два дня, останутся здесь, а там посмотрим. За меня не волнуйтесь, я справлюсь, а они мне помогут.

Бабушка рассказала Даше короткую историю ее отца:

– Иван Андреевич привез Андрея с войны, ему было лет 13. Это был немецкий мальчик, хотя он и выдавал его за сына своего брата. Ты не можешь себе представить, чем он рисковал, откройся вся, правда. Андрей понимал русскую речь, но говорил по– русски очень плохо, ему понадобился целый год, чтобы он смог пойти в школу. Он нам был совсем чужим, а Иван относился к нему, как к родному сыну. Это моя вина, что я не поддержала мужа, не приняла мальчика. Он был хорошим, внимательным пареньком, а я не от страха, а своего эгоизма, отталкивала его. Теперь нет ни Ивана, ни Андрея, – говорила Дарья Васильевна, утирая слезы.

То, что рассказала бабушка, Даше многое объяснило. Вот откуда эта «нелюбовь» и к ней, и к ее отцу.

– Даша, Андрей в свое время вел дневник. Тоненькая тетрадка, скорее всего, содержала важные для него даты, события для памяти, и писал он текст на немецком языке. Я случайно об этом узнала, он уже академию закончил. Может среди его бумаг, что и найдешь. Отец запрещал говорить на эту тему ни с кем и никогда.

Даша проводила бабушку и тетю 25 августа. « Надо жить дальше, Даша. И дедушка, и папа, и мама всегда считали тебя сильной. Соберись. У тебя столько не решенных проблем. Кто их будет решать кроме тебя?» – думала она, возвращаясь из аэропорта домой.

– Давай Костя, сегодня наведем порядок в квартире, а завтра с утра поедем на школьный базар. Давай обедай и беги во двор к ребятам, со мной будет все в порядке, а я займусь уборкой.

Даша начала с кухни. Холодильник был практически пуст, кроме бабушкиных деликатесов, скромно лежавших на одной полке. Сменив постель в своей комнате, сняв постель в комнате родителей, где проживали бабушка и тетя, застелив кровать только покрывалом, сложила белье в наволочку и убрала в кладовую. Сменила все полотенца на кухне и в ванне. Открыла форточки в квартире, сняла чехлы с дивана и кресел. «Стирка подождет» – подумала она. Она прошла в зал, открыла ящик шкафа, где хранились все документы семьи. Сложив в один пакет документы отца и матери, Даша оставила только их последний документ – свидетельство о смерти. В папке с надписью «Квартира», лежали документы на квартиру, погашать долг за которую, нужно было еще 4 года. Здесь же она нашла два страховых свидетельства на случай смерти на имя мамы и отца, страховку на машину и три сберегательных книжки на имя мамы, отца и ее, Дашино. Она положила деньги на счет, оставленные для нее дедушкой чуть больше года назад. «В первую очередь, соберу Костю в школу, а все остальные дела потом» – подумала она и закрыла шкаф.

Утром, позавтракав с сыном, Даша взяла свою сберегательную книжку, паспорт, решив зайти в сберкассу, а потом на школьный базар. Они собрались выходить из квартиры, когда раздался звонок домашнего телефона.

– Даша, мы долетели хорошо, извини, что не позвонили сразу. Мама передает тебе привет. Ты была в комнате родителей, там, на полке под бельем мы оставили тебе деньги.

– Я заходила в комнату родителей, но шкаф не открывала. Подождите, я посмотрю. Да, конверт нашла, в нем письмо от бабушки и 500 рублей. Спасибо Вам большое, берегите бабушку.

– Это тебе поможет первое время. Держись девочка, – сказала тетя.

После звонка тети, Даша вспомнила о пакете, переданном ей следователем. Он оказался в прихожей на тумбочке, под простыней, прикрывающей зеркало. В нем лежал папин бумажник, под прозрачной пленкой которого виднелась фотография годичной давности ее и Кости. Водительские права отца и два протокола из милиции и ГАИ, документы на машину и деньги около ста рублей. Убрав документы в шкаф, а деньги в свою сумку, Даша закрыла входную дверь и вместе с Костей они поехали на рынок.

Покупки начали со школьной формы и рубашек, которых взяли три – белую, голубую и сиреневую, с фиолетовым воротником и манжетами. Потом купили обувь и сменную обувь, портфель, который Костя выбрал сам, тетрадки, ручки, альбомы, краски и кисточки, цветные карандаши и еще много всякой мелочи. Спортивный костюм, футболки и кроссовки бабушка купила чуть раньше, а новый письменный стол, купленный дедом накануне, стоял в упаковке на балконе. «Одно дело сделано» – подумала Даша, поднимаясь в квартиру.

– Костя, до первого сентября у нас с тобой есть время. Отведем девять дней, а потом сделаем в нашей комнате перестановку. Соберем новый стол, а что оставить себе для сна думай сам – кровать или диван. Договорились?

– Мама, я не спешу. Первое время можно позаниматься на кухне, а выдадут учебники, я сложу их аккуратно на одну полку. Ты мне только брюки школьные не забудь подшить.

– А чего тянуть? Надевай, я намечу, а потом наметаю – померяешь. Будут тебе брюки по росту. Я не забуду.

Следующие два дня Даша занималась покупкой продуктов и готовкой обеда на девять дней. На помощь приехала тетя и пришла Вера Васильевна. В воскресенье приехали родственники из деревни, пришли соседи, которые знали их семью, а с некоторыми дружили. Поминки не свадьба, тихо посидели, быстро разошлись. Даша, с утра ездившая с дядей и Костей на кладбище, за день очень устала, но проводив всех, перемыла посуду, сняла со всех зеркал простыни, определив их в стирку, навела порядок на кухне и только после этого пошла спать. В эту ночь она спала крепко и без кошмаров.

Утром, за завтраком она поговорила с Костей.

– Сынок, я поеду в госпиталь, напишу заявление на отпуск и какое-то время буду дома. Смогу отводить тебя в школу, а потом ждать твоего прихода. Мне тяжело пока выходить на работу, а пройдет время, и ты привыкнешь, и мне станет легче, тогда мы с тобой и решим – будешь ходить на продленку или нет.

Ей хватило двух часов, чтобы оформить очередной отпуск до 24 сентября и получить отпускные и зарплату за август. Не поднимаясь к себе в квартиру, Даша зашла сразу к председателю кооператива, которая вместе с бухгалтером занимала однокомнатную квартиру на первом этаже. Ей ничего не пришлось объяснять, обе женщины поняли цель визита.

– Бланки квитанций я выдаю вам на двоих с сентября, август оплатите по старым квитанциям до пятого числа. Вот список, куда и за что платите сами. За кооператив Вам платить еще три года и пять месяцев по 25 рублей в месяц итого 1025. Будет возможность, можете погашать частично или полностью, как удобно.

– Скажите, у Вас нет знакомого плотника. Сыну в школу, а стол собрать не кому.

– Я попробую поговорить с жильцом из 7 квартиры, но ему нужно будет заплатить за работу.

– Поговорите, мы дома, я заплачу. Спасибо Вам, – сказала Даша.

Даша выходила из кооператива, когда ее окликнули.

– Как дела сиротинка? Не знаешь с чего начать? – спросил мужской голос.

Даша подняла глаза и увидела соседа со второго этажа. Они здоровались давно, но никогда не были знакомы.

– Нет ни каких дел, и с чего начать, тоже не знаю. Стол письменный сыну и тот собрать не могу, что уж говорить об остальном, – ответила Даша отрешенно.