– Ромео, слушай! – крикнул Герман в телефон. – Да не ной ты, а слушай! Тендер, на который мы заявку отправляли, помнишь?.. Ну да, в шорт-лист которого попали, а дальше не знали, как подступиться!.. Ну и что, что месяц назад? Дело-то не сдвинулось!.. Я? Я – да, знаю, как сдвинуть. Даже больше. Я знаю, как взять его голыми руками. Го-лы-ми!.. Ага! Просыпайся! Подробности – после!
Герман сбросил звонок, стянул полотенце с шеи и вот так, ничем не прикрытый, обращённый всеми первичными половыми признаками к крупному плану итальянца, дослушал его высокопарную речь, а затем набрал ещё один номер:
– Здравствуйте, билеты до Рима на сегодня есть у вас?.. Самый ранний, да… Эконома нет, только бизнес?.. Ну, давайте бизнес…
Дверь квартиры распахнулась, и на лестничную площадку к лифту вышел повелитель тендеров, одетый в лёгкие летние штаны, подвёрнутые выше голени, тонкие спортивные тапочки на босу ногу и светлую рубашку с подвёрнутыми рукавами. Закрывал дверь он, дребезжа по телефону:
– А я высоты боюсь!.. Да, представь себе, это уважительная причина! Я не пойму: кто из нас начальник, а кто подчинённый – почему я ещё оправдываюсь перед тобой? Выперли меня из Италии на год, забыл? Это – достаточно уважительная причина для тебя?.. Ну, грацие Дио13! Короче, летишь ты́. Ты парень симпатичный, контактный, поговоришь там с Джанфранко, соблазнишь его… Не "хо-хо", а на сотрудничество соблазнишь! Заинтересуешь перспективами – в общем, дашь понять, какие мы бравые рагацци и как перспективно иметь с нами дело… Как? Я не знаю – как! На футбол сходи с ним!
Закряхтели двери лифта, и на площадку вышли соседи Германа: брюнетка КАРИНА двадцати пяти лет и её пятилетний сын БОРИСКА.
– Дядя Герман! – воскликнул мальчишка.
Герман приложил палец к губам, весело потрепал малыша по голове, приветственно подмигнул Карине и кивнул на лифт, когда его двери начали закрываться – мол, придержи. Та улыбнулась в ответ на просьбу и вытянула руку к фотоэлементам – двери лифта среагировали и открылись снова.
– Не дерзи старшим, – вправлял Герман телефону мозги. – Да, мысль, как всегда, гениальная, и – да, ты, как всегда, верно её угадал. Что?.. Нет, ты летишь по работе… Я говорю, па-ра-бо-те!.. Провожать? А ты что – Гагарин, чтоб тебя провожать? Хотя, знаешь, правильно – возьми Полину, пусть она тебя проводит. Нам не помешает сейчас держать её поближе…
По своей кухне в красных шортах и белой майке, с большой кружкой в одной руке и с трубкой у уха в другой шаркал двадцатишестилетними ногами РОМАН.
– Ладно, – буркнул он в трубку, сбросил звонок и задумчиво отхлебнул горячего чаю с молоком. – Разберёмся – Полина, не Полина…
После этих слов его паховый "кошель" цепко схватили когтистые девичьи пальцы.
– Мне показалось, – выдохнул ему в ухо девичий голос, – или я услышала чьё-то имя?
Роман едва не поперхнулся. Приходя в себя, он поставил кружку на столешницу, состроил игривую мину и объял попу подружечки, не разворачиваясь к ней лицом:
– Я еду в Италию. Тебя не беру. Ждать обещаешь?.. Ой!
Улыбка Романа окривела – это девушка ещё крепче захватила его срамоту. Четыре года разницы в возрасте ни моральных, ни иных преимуществ Роману не добавляли – командовала тут она.
– То есть, ты хочешь ехать без самого дорогого?
Её стройную комплекцию облегали белая майка и трусики, а ножки были одеты в гетры – невероятно сексуальные при ходьбе по дому на цыпочках босиком…
А на лифтовой площадке канючила Карина:
– Герочка, ну пожалуйста, посиди с Бориской.
– Дядя Герман, – загорелся Бориска, – а мне железную дорогу купили! Я там поиграл немного… Давайте её вместе чинить!
Герман сел на корточки перед ним, радостно стиснувшим маленькие кулачки от предвкушения.
– Обязательно, ковбой! – кивнул Герман. – И починим и ограбим с тобой все поезда Дикого Запада, но сперва надо раздобыть маски, чтобы злой шериф нас не сцапал, окей?
– Окей! – засмеялся мальчишка. Дядя Герман менял голоса, показывал на лице маски, что сильно его веселило.
Гера поднялся, а Бориска остался у его ног и с интересом наблюдал, как тот, вытягивая руку в проём лифта, раз за разом останавливал двери.
– Кариш, я рад бы помочь тебе, правда, но сегодня не могу, – сказал Гера с сожалением. – В аэропорт еду. Даже минутки нет.
– Ну а мне-то что делать? – капризничала молодая мамашка.
Бориска жался к ноге Германа, а тот шебуршил его по головке и прикидывал: Карина – стройные, открытые ноги, тонкая талия, небольшая, но крепкая грудь, чёткий подбородок, ярко подведённые глаза, чёрные ветки наращенных волос…
– Опять на свидание? – предположил он.
Карина опустила глаза:
– Это временно.
Герман снова, вытянув руку, вернул двери в исходное положение, а Бориска снова "усвоил урок".
– Ну да. Знаешь, как твоё имя переводится с итальянского? Милая. Милая – понимаешь? Чувствуется уют душевный, теплота, мамина любовь… Ты прекращай, что ли, Карин, а. Спонсоры из интернета – не самая достойная публика для твоей красоты. Они последние, на кого стоит рассчитывать.
Герман шагнул в лифт и, подмигнув Бориске, нажал на кнопку. Бориска неуклюже подмигнул Герману в ответ.
– А на кого мне рассчитывать? – дерзнула Карина. – На тебя, может быть?
Двери лифта закрывались, и Бориска, по примеру Германа, выставил ручки, но он был значительно ниже расположения фотоэлементов, и двери, не отреагировав, продолжали закрываться и чуть его не придавили – благо дядя Герман поспешил высунуться из кабины, чтобы упасти Бориску, и в очередной раз отсрочил свой выход на первый этаж.
Карина взяла Бориску за руку:
– Это ты себе можешь позволить ровно на попе сидеть! И носом дышать! А у меня вон – сына кормить надо!
Гера хотел бы ничего не отвечать, но не смог:
– Очень скоро суть твоих свиданий станет очевидной даже для него.
Двери закрылись, и лифт повёз Германа вниз.
– Ну тогда женись на мне! – крикнула Карина в щель между дверями. – Что, брезгуешь?! Чистоплюй недоделанный…
Секунду Карина слушала, как скрежещут лифтовые тросы, а потом раздражённо стукнула ладонью по дверям. Бориска поднял на неё умную мордочку:
– Мама, двери так не откроются. Надо вот так.
Он порвался показать, как надо управляться с дверями лифта, но Карина подтолкнула его домой.
– Давай, давай, Бориска – домой.
Уже на входе прозвучал его любознательный вопрос:
– Мама, мама, а что такое чистоплюй?
– Это, сынок…
Она не успела даже сформулировать, как была атакована новым вопросом:
– А он у нас есть?
– Есть, есть, проходи.
– А у нас он тоже недоделанный?
– Тоже, тоже, проходи давай. Кушать хочешь?
Карина закрыла дверь, и голос Бориски прозвенел уже с той стороны:
– А можно мы его потом с дядей Германом будем чинить?..
Тем же утром в аэропорту, в зале прибытия, на паспортном контроле глаза КОНТРОЛЁРА внимательно выглядывали исподлобья – они сличали Софию с её фотографией в паспорте. За три месяца Италия очень на неё повлияла. Девушка из-под серого неба увидела, как живут люди под солнцем – что едят, в чём ходят, о чём говорят, чему улыбаются – и с удовольствием стала почти итальянкой. Длинные волосы теперь были распрямлены и заколоты с одного боку. Макияж присутствовал минимально – только на ресницах. Ногти были чисты от лака и аккуратно подпилены. Недорогие стильные бусы лежали на груди, которая и без них была украшена красным сердцем внутри признания "I Love Venezia" на большой белой футболке. Поясницу опоясывала летняя рубашка, повязанная узлом на пупке. Довершали наряд просторные по фигуре, укороченные брюки, безупречные щиколотки, легкие спортивные тапочки, большая и дорогая рыжая сумка на загорелом локтевом сгибе. Такие люди Контролёру не нравились. София попыталась улыбнуться, но он пресёк её попытку щелчком скул, шлёпнул ей в паспорт кирпичную, как его физиономия, печать и сунул документ обратно через стекло, откуда ему виднелась очередь из пассажиров с паспортами наготове. София отошла от окошка, развернула маленькую, порционную шоколадку, отправила её в рот и прошла дальше, под широкую надпись "Добро пожаловать в Россию", в зал выдачи багажа.
