– Насмерть?
В ответ Игорь слегка кивнул, и положил фуражку на стол. Взял стул и сел напротив Ольги, пытаясь смотреть в глаза.
– Пьяным он был, бросился под колёса. Потом был суд, тюрьма. Бывшая жена даже не проведала. И война.
Игорь погладил Ольгу по коленке и взял за руку.
– У тебя тёплые руки, – заметила Ольга.
– Они всегда были тёплыми, разве не помнишь?
– Помню, – шёпотом ответила женщина, и вздохнула.
Ей показалось, в этот миг, что они только вчера расстались. И не было долгих лет разлуки и одиночества. Игорь молчал, потому, что сейчас предстояло самое трудное. Ответить на вопрос, как и почему он в военной, немецкой форме. Промолчать не получится. Ольга не тот человек, с которым можно играть в кошки, мышки. Игорь посмотрел в окно, солнце спряталось за косматыми тучами, и послеобеденный зной, обещал превратиться в грозу и ливень.
– Дождь будет, – сказал шёпотом Игорь и хотел поцеловать Ольгу, но женщина закрыла рукой лицо, и отвела голову Игоря в сторону.
– Игорь, я хочу узнать правду. Пускай я для тебя не жена, и ты не обязан передо мной отчитываться, но я хочу знать.
– Я только вернулся из Польши.
– Из Польши?
В глазах Ольги появилось недоумение.
– Всё рассказать тебе я не имею права. Нас обоих расстреляют немцы. Оля, я всегда был противником Советской власти. Дед мой был дворянин. Прадед офицер в Царской армии. Служил в Петербурге, был вхож в высший командный состав армии.
– Это ни о чём не говорит.
– Говорит, Оля, ох как говорит. Когда был суд, мне вспомнили моё происхождение, хотя я честно работал в колхозе, и в городе. И когда город заняли немцы, и освободили тюрьму, я был вызван для разговора в Абвер.
– Что это такое? Я раньше никогда не слышала такого слова.
– Разведка. Мне предложили работу, у немцев хорошая агентурная сеть, которая работает по всей Европе. Я был удивлён тем, что у них имеется моё досье, в котором записана история моей семьи.
– И ты согласился?
– Согласился.
– Значит ты трус? И предатель?
– Можешь называть меня, как вздумается. Предательство, боязнь смерти, расстрела и так далее. Мне всё равно. Мой сознательный выбор сделан. Я понимаю, что ты испытала шок, когда увидела меня, и сейчас узнала маленькую частичку правды. Ты другая. Советская. Я нет. Война скоро закончится. У немцев огромные ресурсы, как в военной силе, так и в технике. Ты видела, какие у них танки? Самолёты? Советы проиграют, и тогда придёт моё время.
Голос Игоря полный тщеславия был противен женщине. Ольга слушала и понимала, что жизнь развела их по разные стороны баррикад. И перед ней сидел с хорошо промытыми мозгами бывший любовник. Напыщенный, самовлюблённый, эгоистичный.
– Я пришёл за тобой.
Ольга не сразу услышала слова Игоря. Она сидела в задумчивости, и только после того, как Игорь повторил второй раз, поняла.
– Тебе не интересно, люблю я тебя или нет?
– Нет, не интересно.
Игорь вытащил пачку сигарет и закурил. Ольга смахнула клубы дыма рукой и закашлялась. Игорь открыл окно и стоял спиной к женщине.
– Я давно не люблю тебя, Игорь. После того как ты уехал, прошло много лет. Всё изменилось, пойми меня правильно. Тогда мы были молоды, и в чём-то наивны. Сейчас нет.
– И ты согласна умереть? Молодой, полной сил. За какие идеалы?
– Тебе не понять. Я выросла в детском доме, Советская власть дала бесплатное образование, крышу над головой. Своих родителей я никогда не видела. И не знаю, что такое материнская ласка и забота. Поэтому я прошу тебя уйти, и больше не приходить. Прошлое не вернуть, и нам больше незачем встречаться.
Игорь подошёл сзади к Ольге и как бы невзначай положил руку на плечо. Ольгу как будто ударило током. Она вздрогнула, и хотела подняться, но Игорь положил вторую руку и придавил. Сжимая пальцами плечи, он сдавливал до тех пор, пока Ольга не вскрикнула.
– Отпусти, мне больно.
Игорь убрал руки, и расстегнул пуговицу на серо-зелёном кителе. Потом подошёл к двери и закрыл её на засов. Ольга вскочила и бросилась к окну. Зацепившись ногой за стол едва не упала, и, ударившись об угол стола заплакала.
– Не трогай меня, уходи.
– Не уйду. До тех пор, пока не получу то, что хочу.
Игорь уже снял китель и бросил его на стул.
– Раздевайся.
Ольга отвернулась лицом к стене, продолжая рыдать и вздрагивать. Игорь повернул её к себе и принялся снимать пиджак. Тело женщины била мелкая дрожь, она хотела ударить Игоря, но тот перехватил руку, и заломил за спину.
– Ты сволочь, сволочь, сволочь, – кричала Ольга, и всячески сопротивлялась. Это ещё больше раззадоривало мужчину, и тот, срывая с Ольги юбку, швырнул её в угол. Хватая руками груди, он с жадностью их сжимал, и целовал Ольгу в шею. После положил животом на стол, и расстегнул штаны.
Наши дни. Западная Украина. Исправительная колония.
…Война. Каждую ночь обрывки воспоминаний, словно пелена утреннего тумана обволакивали сознание, и не давали отдыхать. Мозг лихорадочно искал ответы на вопросы, пряча их глубоко в подсознании, и не желая впускать в облачное хранилище, без логина и пароля, и открывать истинные причины. Просыпаясь в горячем поту я снова и, снова вспоминал ночные кошмары, одного и того же сновидения. Оно повторялось с регулярным постоянством, пугая безнадёжностью и кровавыми подробностями.
Вспышки от взрывов, грохот орудий, лица убитых солдат, умоляющих о помощи, тонули в хаосе мироздания, и исчезали, словно кто-то их вырезал острым ножом, кромсая на мелкие кусочки. И после невидимый и жестокий монстр, в ледяном мраке гомерически хохотал, издевался над выбранной, по всей видимости, не случайно жертвой, чем доставлял мучение и горечь. Содрогаясь и ворочаясь с бока на бок, я старался не шуметь, чтобы не разбудить соседей по кроватям, и, вытирая подушкой мокрое от горячего пота лицо, тяжело дышал, и едва не рыдал от бессилия. Закрывая глаза, я снова видел себя лежащим в окопе с другими солдатами, горы убитых тел, кровавое месиво, и ничем не мог им помочь. Немцы шли в наступление – пехота, и танки подкрадывались с левого фланга, прорывая оборону, распарывая гусеницами танков заграждения из песчаных насыпей, и не хитрых ловушек.
– Там, там, – кричал я, что было сил, и показывал руками на противника.
Меня никто не замечал, бой продолжался, принося ещё большие потери, среди русских солдат. Я устало ходил по грунтовой насыпи, и без страха смотрел на грозные дула танков, и орущих немецких офицеров, призывающих солдат к атаке.
– Vorwärts Soldaten! Vorwärts!
Молодой немецкий офицер одним из первых поднялся наверх, и тут же свалился. Осколок от гранаты угодил в живот, и он, скрючившись и зажимая рану руками, упал без чувств. Я машинально присел на корточки, и закрыл голову руками, сдавливая уши. Когда открыл глаза, увидел немца, напротив себя с пистолетом в руках. Он целился прямо в лоб, и вот-вот мог спустить курок. Выстрел, хлопок, и огненная вспышка заставила меня проснуться. И я понимал, что убит, и обещал себе в который раз, что следующей ночью успею ускользнуть от немца. Так продолжалось не всегда. Когда закончились эксперименты с перемещением в прошлое, начались сны. Это была реакция организма на стрессовые ситуации. Я читал об этом, у Зигмунда Фрейда, и внутренне готовился к тому, что жизнь полна сюрпризов, и ужасающие сновидения, в скором времени могут превратиться в жуткую реальность.
Глава 1
Снежные хлопья падали и кружились по безлюдной дороге, которая уходила вверх, и заканчивалась возле запретной зоны. Бесконечно длинная дорога, трудная и опасная. Никому не было дела до среднего роста человека, в тёмной куртке, вязаной шапочке, и стареньких, видавших виды ботинках. Безликая фигура, уязвимая, и безнадёжно уставшая от тех неурядиц, которые свалились на его плечи и хотели раздавить. Прикрывая лицо от ветра и колючих снежных хлопьев, проваливаясь по колено в снег, я упрямо шагал вперёд, пытаясь прогнать грустные мысли, и успокоиться. Шапочка промокла, разболелась голова, и устало рассматривая мрачное и угрюмое небо, я брёл, спотыкаясь, вдоль пустынных локальных секторов. Каждый, кто бы увидел меня, и заглянул в глаза, прочитал: холодно, одиноко, тоскливо. Ругая себя, в который раз искал оправданий. Хотя оправдания, впрочем, как и поиск истины, путь достойный, но не всегда оправданный. «Я знаю, что ничего не знаю», слова Сократа, словно дамоклов меч, уже давно обрушились на мою голову.
