Он выглядел таким сломленным, пока стоял, желая мне помочь, но не имея возможности.

Но я могла лишь видеть кулаки Адама и кровь незнакомого мужчины, которого он колотил.

Он даже не заметил.

Все шло так хорошо. Мы провели вместе прекрасную неделю, встречаясь за ланчем и сходив в поход. Мы даже смотрели вместе фильмы и смеялись над одними и теми же шутками в них.

Затем сон все разрушил.

Доктор Джеймисон поворачивается к нам, сложив руки на коленях. Она смотрит на меня с теплым взглядом.

— Эми, я знаю тебе тяжело. Я знаю, что ты напугала и подавлена, но ты сказала себе, что отлично провела время на той неделе с Адамом до этого сна. Может нам стоит сначала поговорить об этом?

Я качаю головой, вновь уставившись на пустую площадку.

Доктор Джеймисон продолжает наседать.

— Расскажи мне о пикнике.

Я начинаю нервно постукивать ногой. Я слышу, как Адам вздыхает, и дергаюсь, как только его локоть касается меня.

— Эми, — говорит она более мягким голосом, и я отвожу взгляд от одиноких брошенных качелей. — Расскажи мне о пикнике. У тебя получится.

Я обращаю внимание на ее зелено-желтую выглаженную кофту и оранжевую юбку со складками, которая тянется до пола.

— Он отвел меня на горячие источники.

Доктор Джеймисон одобрительно мне кивает, и я смотрю на Адама. Его голова опущена, а руками он вцепился в подлокотники. Я знаю — он пытается успокоиться. Я вспоминаю наш пикник и пар от воды, который грел мою кожу сквозь прохладный свежий воздух, и поцелуй. Ведь из всего того, что случилось в тот день — поцелуй был лучшей частью.

— Было мило.

Адам нерешительно поворачивается ко мне.

Доктор улыбается.

— Чем же?

Я смотрю на потолок.

Сто пятьдесят две плитки. Я считаю их каждую нашу встречу. Меня успокаивает осознание, что некоторые вещи не меняются.

Я медленно вдыхаю и выпускаю воздух. Рядом с собой чувствую напряжение Адама.

— Потому что мы не обсуждали наши отношения. Мы разговаривали... о простых обычных вещах, — пожимаю плечами, но чувствую, как начинаю краснеть.

— Что еще произошло хорошего в тот день? — она улыбается, будто уже знает все, о чем я думаю.

Мои щеки вспыхивают от воспоминаний.

Гладкая кожа, накачанный пресс, мокрые волосы... все всплывает в моей голове за секунду, лицо горит, и я свожу ноги вместе.

— Мы поплавали, — звучу, будто мне пять лет, и я учусь говорить предложениями. Слышит ли Адам страсть в моем голосе? Я кусаю щеку изнутри, стараясь не заулыбаться.

— И как ты себя при этом ощущала? Адам прикасался к тебе?

Я киваю и снова смотрю на кромку ее оранжевой юбки, стараясь скрыть свои глаза от Адама. Я провожу руками по своим убранным в хвост волосам, встряхивая ими.

Это блокирует мне вид на Адама, а ему на мои розовые щеки. Лицо будто горит огнем.

Я смотрю на доктора Джеймисон, а она в ответ мне победно улыбается.

—Ты доверилась ему.

Адам вздыхает, как только я киваю, и вижу, как его пальцы, наконец, отцепляются от подлокотников стула.

— Думаешь ли ты, что этот мужчина... мужчина, с которым ты провела вместе тот день, доверяя и полагаясь на него, способен на то, что ты видела во сне?

Голова мужчины падает на землю, и Адам бьет его по лицу, пока кровь летит во все стороны, включая мои, уже окровавленные, колени.

Я замираю в кресле. Моя спина вместе с остальным телом напряжена и тверда, как дерево.

Кровь.

Кровь была везде... на мне. Он не прекращал бить его.

Сама того не понимая, я сразу нащупываю пальцами шишку на своем виске. У меня шрам в том же месте, что и рана во сне. Шрам уже старый, пару сантиметров в длину и немного спрятан за волосами. Я бы может его не заметила, если бы не разглядывала себя в зеркало последние несколько недель раз за разом, пытаясь вспомнить хоть что-то.

Я задыхаюсь.

Поворачиваюсь к Адаму.

Он видит мою руку на виске и тут же отворачивается. Глаза у него закрыты — он не может даже смотреть на меня.

Кто меня ранил той ночью?

Она не дожидается моего ответа. Напряжение в комнате нарастает, будто кто-то его специально включил. Вместо меня доктор поворачивается к Адаму.

— Расскажи мне, что произошло той ночью.

Адам смотрит на меня и морщит губы. Его тело напряжено так же, как и мое, а в его глазах такая ярость, какую я еще никогда не видела.

— Он причинил ей боль, — Адам проглатывает слова и отводит взгляд от меня на некрасивый сиреневый ковер в крапинку.

— Что ты имеешь ввиду под «причинил ей боль»?

Он проводит руками по волосам, доходя до шеи, после чего разъединяет их и разминает пальцы. Я чувствую, как напряжение усиливается в его теле с каждым движением.

— Я должен был забрать ее из библиотеки тем вечером, после закрытия в десять, но опаздывал. Она пыталась мне звонить, но мой телефон разрядился, так что Эми пошла пешком. Джаред напал на нее. Он... — Адам смотрит на меня, и я вижу что-то в его глазах... боль, наверное. Он трясет головой, выдыхая воздух.

— Что он сделал, Адам?

Моя кожа покрылась мурашками. Как я могла настолько неправильно понять увиденное?

Адам трясет головой. Он встает так быстро, что стул с грохотом падает на пол. И я, и доктор подпрыгиваем на своих местах.

Мои глаза широко распахнуты, пока я наблюдаю, как Адам ходит вперед-назад, прежде чем останавливается и смотрит на нас.

В его глазах злоба.

— Я не могу говорить об этом говорить, — он поворачивается, выходит из кабинета и захлопывает за собой дверь.

Я так ошарашена, что не могу пошевелиться. Мы обе смотрим на дверь.

Вернется ли он? Нужно ли мне за ним идти?

— Он не тот, кто причинил тебе боль, — голос у нее настолько уверенный, что я хмурюсь.

— Я так и не думала, — срываюсь я, слишком боясь сказать ей, что это именно то, о чем я и думала. Джареду незачем было нападать на меня. Мы были друзьями.

Она кивает, но знает, что я вру. Мне это никогда особо не удавалось.

— Он любит тебя.

Я чувствую, будто кто-то только что схватил меня за голову и растряс мой мозг. Она не видела, что только что произошло? Или она еще более накуренная, чем обычно.

Темперамент Адама переключается в мгновение со спокойного и уравновешенного до ярости льва на охоте.

— Он пугает меня, — шепчу я, все еще глядя на дверь в попытках понять.

— Ему больно. Я знаю, тебе сложно. Это ты не можешь вспомнить, — спокойно говорит доктор Джеймисон. Я чувствую ее руку на своем колене. — Ты заставляешь его переживать заново каждое неправильное решение, что он принял. Ему трудно видеть свои ошибки в глазах любимой женщины. Дай ему немного времени, Эми. И дай себе время. Все наладится.

Я ухожу, не оборачиваясь.

Придя на парковку, я обнаруживаю, что машины Адама нет. Я сажусь в свою, намереваясь поехать за ним.

Я должна знать ответ, особенно, когда это касается моего тела.

11 глава

Мне не требуется много времени, чтобы найти его, когда я приезжаю в «Библиотеку».

Зандер улыбается мне из-за барной стойки, как только я захожу и кивает в направлении Адама. Он в кабинке а задней части бара, сидит облокотившись об стол, на котором стоят два пива.

— Спасибо, Зандер, — он перебрасывает полотенце через плечо, облокачивается локтями на стойку и показывает мне пальцем подойти ближе.

— Без проблем, подруга. Давай с ним полегче, ладно? — он бросает взгляд мимо меня на Адама и затем снова возвращает на меня. Его голос становится ниже минимум на октаву: — Той ночью ему пришлось нелегко.

Я киваю, не понимая о чем речь, но собираясь это выяснить.

Зандер открывает мне бутылку пива и хмурится.

— Он любит тебя, Эми. Сильно. Все, что произошло с тобой, далось ему очень трудно. Не было понятно, выкарабкаешься ли ты вообще. И теперь, не зная... его это убивает. Убивает всех нас. Мы просто хотим, чтобы все стало как прежде, понимаешь?

— Мне жаль, что вам пришлось нелегко.