Он даже ни разу не уточнил, состоим ли мы вообще в отношениях, хоть мы и видимся уже четыре месяца. Это были лучшие четыре месяца в моей жизни.

Его щетина царапает мою щеку и я вздрагиваю. Я чувствую, это движение вплоть до кончиков пальцев ног, когда он мягко вжимается в меня своими бедрами, своей твердостью.

— Скажи мне, Эми. Я должен это услышать.

— Ты бросишь меня, — выдавливаю я из себя на выдохе еле слышно. Звучит, будто я завишу от него или разочарована. Я сама не знаю.

Это все, что я смогла произнести, прежде чем его губы прижались к моим, его язык мягко борется с моим. Наши движения так скоординированы, будто мы знаем друг друга всю жизнь. У меня так и не получается понять, как прикосновения или поцелуи этого мужчины оставляют меня абсолютно опустошенной, как только он отодвигается от меня.

Именно это он и делает, из-за чего я откидываю голову обратно на стену. Ни одна часть наших тел больше не соприкасается и все, что мне остается — это его темный взгляд. Его руки перемещаются на стену, рядом с моей головой. Он тяжело дышит и пристально смотрит на меня.

— Ты должна знать всего две вещи, Эми Томпсон, — я краснею от того, что он произносит мое полное имя, но не могу отвести от него глаз. Его взгляд такой пронизывающий, что я все еще чувствую, как он прижимается ко мне. — Ты — единственная хорошая вещь, которая произошла со мной за всю жизнь, и я тебя ни за что не оставлю. Никогда.

Его слова обрушиваются на меня, словно гром среди ясного неба, и я пытаюсь не думать о том, что они значат. Не может быть, чтобы он говорит именно то, что я хочу услышать. Что мне нужно услышать.

Адам приподнимает бровь так, будто наблюдает, как я осознаю услышанное, и ждет когда я буду готова к остальному.

— А другая? — спрашиваю я, хоть и не уверена, что хочу знать. Я все еще под впечатлением от «Никогда».

— Я и не думал, что такому неудачнику как мне когда-нибудь посчастливится влюбиться. Но я влюбился. И теперь, когда я чувствую это, я правда... правда хочу показать тебе, как сильно я тебя люблю.

Злобно усмехнувшись, он не дает мне время подумать о том, что только что сказал. Потому что, черт подери, я не знаю, поверила бы я ему, будь у меня время осмыслить сказанное, и если бы он не тянул снова ко мне руки. Ведь он тянет. Он хватает меня с такой дикостью, которую я еще никогда в жизни не испытывала. Я едва могу вздохнуть, пока мы срываем друг с друга одежду, будто животные.

Это именно то, что мне нужно было услышать, узнать. Теперь, когда он это произнес, я могу, наконец, полностью окунуться в этот омут. Я отдам ему все, что у меня есть, ведь он единственный, кто достоин этого из всех, кого я когда-либо встречала. Не только секс, скорее — всю мою душу, сердце и тело. Я не хочу больше жить своей скучной распланированной жизнью. Я хочу сама управлять ею и принимать решения. И делать это я хочу только с ним.

Наша одежда сброшена, до того, как я успеваю понять. Я даже не знаю, как это произошло. Снял ли ее Адам? Или я ему помогала? В моем сердце сейчас бушует смесь любви и страсти, и только то, что Адам прижимает мои руки к стене, выше моей головы, возвращает меня на землю.

— Адам, — стону я, прижимая свои бедра к его. Я чувствую его эрекцию у своего бедра. Все что я хочу — он во мне. Мне это нужно. Мне нужно прочувствовать каждый его сантиметр, также как и ему нужно знать, что у меня не осталось сомнений в этом. Особенно, после того, что он сказал.

Он прислоняется лбом к моему лбу. Я чувствую, что он слегка вспотел. Я смотрю на него. Его глаза прикрыты, будто он пытается сохранять самообладание.

Кому нужно самообладание? Я потеряла контроль над собой, как только губы Адама коснулись моих в первый раз, несколько месяцев назад.

— Мне нужно знать, что ты уверена, Эми.

Он водит лбом вдоль моего. Я разрываюсь между крепкой хваткой, заключившей мои руки и его мягким голосом.

Я закрываю глаза и делаю то, что Адам всегда говорит мне сделать, когда я начинаю нервничать о будущем. Просто чувствую. Чувствую нас.

И как всегда, это срабатывает. Может, в теории мы и не подходим друг другу, но как только я отпускаю все сомнения и страхи, все встает на свои места. Все ощущается таким правильным. Как сейчас.

Я киваю головой и улыбаюсь.

— Я уверена.

— Слава богу, — прорычал Адам хриплым голосом, после чего мы возвращаемся к поцелую. Он кладет руки на мою талию и начинает опускать их ниже, пока не доходит до моего бедра. Приподнимает его так, что моя нога оказывается вокруг него. — Обхвати меня ногами, сейчас же.

Я слушаюсь, запрыгивая на него еще раньше, чем он успевает договорить. Я чувствую себя будто животное, разгуливающее на свободе, но ничего не могу с этим сделать. Я бы не смогла, даже если бы захотела.

Головкой члена он прижимается ко мне, а рукой держит меня за бедро, опуская ниже. Затем Адам прижимает меня к себе, и наполняет так полно и сильно, как я и не думала, возможно.

— Я люблю тебя, — простонала я, как только он начал двигаться. Он прижимает меня к стене и входит глубже одновременно. Я повторяю слова, целуя его шею. Произнося их вновь и вновь, я тянусь губами и языком везде, где могу дотянуться. Я наслаждаюсь тем, как он охватывает мою талию и руки, лаская мою шею своими губами и повторяя три слова с той же страстью и отдачей, что и я.

— Эми…

— О мой... — я чувствую, как приближаюсь к пику. Все мое тело сжимается, погружая его еще глубже в меня. Я понимаю, что вот-вот случится нечто, что станет самым идеальным и мощным моментом в моей жизни.

— Эми...

Он ускоряется, вдавливая меня в стену еще сильнее. Открыв глаза, Адам снова называет мое имя, отчего я буквально разбиваюсь на тысячу мелких кусочков.

8 глава

— Эми.

Я не могу перестать содрогаться от того, как он называет мое имя, как господствует надо мной, как ощущается внутри меня. Его руки обжигают мою кожу, как расплавленная лава, его прикосновения в один миг уносят прочь все мои переживания. Все мысли.

— Эми.

Имя все тоже, но тон уже другой, нежели секунду назад. Он яснее, но мягче и...о, нет...

— Эми.

О мой бог.

— Проснись, Эми. Скажи, что все в порядке.

Я резко открываю глаза и вижу Адама прямо перед собой. Его рука на моем плече греет и без того потную кожу, а его брови так нахмурены, что между ними видна четкая морщина.

В долю секунды я забиваюсь в дальний угол кровати. Я моментально спряталась от него, обхватив руками колени и прижав их к груди. Я не отвожу глаз от Адама, когда он встает, хмурясь на меня и мою абсолютно неадекватную реакцию.

— Еще один сон? — холодно спрашивает он, затем поворачивается, чтобы уйти, опустив плечи.

Я открываю и закрываю рот, раз пять пока он идет к двери, пытаясь хоть что-то сказать, хоть что-нибудь, что положит конец его боли. Но ничего не выходит. Все, о чем я могу думать — как он поимел меня у стены в номере отеля. Это произошло именно так, как он рассказал мне вчера.

И теперь, когда я смотрю на мускулы на его спине, руках и ногах, которые так идеально очерчены, я задумываюсь, что может быть все еще сплю.

— Подожди! — по-моему, это прозвучало панически, будто мысль о том, что он уйдет — самая страшная на земле. Проснувшись, это кажется какой-то бессмыслицей, хотя, скорее всего, я бы себя так и чувствовала, если вспомнить свой сон. Я знаю это. Мысль о том, что Адам сейчас выйдет за дверь и уйдет от меня, не поняв, что я только что видела, съела бы меня изнутри.

По крайней мере, ту меня, что была во сне.

Но сейчас — этим утром, независимо от того, из-за чего мы ругались вчера, я не хочу, чтобы он уходил.

Адам смотрит на меня с подавленным выражением лица. Он будто знает, что следующие, произнесенные мною слова ранят его, пусть даже ненамеренно.

— Что такое?

Как мне объяснить ему мое замешательство? Я моргаю, желая ответить, но потом вижу его. В первый раз по-настоящему вижу. Он сейчас даже привлекательней, чем в моем сне. Его грудь бугристая и очерченная. На правой стороне ребер у него татуировка, написанная закрученным шрифтом, а все, что на нем надето — это трусы. Обтягивающие боксеры.