– Уж как я ненавижу короля и Светланзора! – яростно просипел Зложаб. – Они никогда не давали мне реализоваться в моей преступной деятельности! Из-за них я оказался в тюрьме! И самое обидное, что я, ужасный и коварный преступник, злодей, всегда боялся силы волшебника!.. Но теперь, когда мы объединили твое колдовство и мое коварство, всем несдобровать!

Жижагниль зашипела с особой ожесточенностью:

– Король с королевой сойдут с ума от горя, а волшебника задушит его же совесть за то, что не уберег от нас юного наследника!

Режущие глаза испарения продолжали витать над котлом пакостей. Зложаб с Жижагнилью склонились над своим ядовитым отваром, плеснули в него из бутылки кислотно-зеленой тоски, добавили крокодиловых слез и накрошили лукового горя.

– Вот и отлично, все запахи скоро выветрятся, получится на редкость незаметная отрава. Пускай теперь хорошенько настоится, и принцу придет конец, – радостно потерла свои грязные руки Жижагниль и понесла в подвал склянки с ядом.

Зложаб огорчился, что опять приходится ждать, и хмуро подошел к экрану, висевшему на стене, чтобы подсмотреть обстановку в королевском дворце. Экран замигал множеством черных точек, на несколько секунд появилась панорама главных аллей королевского парка, но тут же исчезла, и экран окончательно погас. Зложаб в ярости ударил по нему кулаком, сорвал и выбросил в помойку.

– И напрасно, – заметила вернувшаяся Жижагниль. – Без нашего шпионского экрана мы больше не сможем выходить на прямую связь с Пиявием. Придется теперь довольствоваться тайными записками от него и краткими секретными встречами.

– Уже не важно. Все равно скоро королевство будет в наших руках, – пробурчал Зложаб и проворно швырнул камень в очередную пролетевшую птицу, но снова, к своей досаде, не попал.

***

Конечно, зов сказки обогнул стороной преступное логово. Он летел все дальше над королевством и все выше, пока не достиг самого верхнего этажа королевского дворца. Оттуда ночью открывался удивительно красивый вид на море городских огней и на настоящее море. Дворец стоял на берегу у самой кромки воды, надежно укрепленный волшебством Светланзора от морских штормов и бурь, но на всякий случай дворцовый фундамент был также укреплен и обычными королевскими строителями.

Море огней постепенно таяло, ночь сбрасывала с города свое синее покрывало, и утро все ярче вступало в свои права. Альрек вздрогнул от разлившегося повсюду солнечного света и открыл глаза. Стрелки на старинном циферблате показывали шесть часов. На полу комнаты были разбросаны листки с речью для королевской конференции, которую Альрек прилежно зубрил всю ночь, но под утро провалился в сон и теперь с трудом выбирался из него, спотыкаясь на расставленную в комнате мебель и сбивая миниатюрные модели кораблей. А в это время прямо над городом поднимались ввысь огромные драконы (в столице проходил фестиваль воздушных шаров самых разнообразных расцветок и форм). Принц Альрек засмотрелся на них, но тут же вспомнил про дела. В комнате было довольно душно, поэтому принц, собрав свои бумаги, стал спускаться на улицу по длинной винтовой лестнице. Выйдя в королевский парк за глотком свежего воздуха, он заодно подошел к фонтану с фруктовыми напитками, налил стакан яблочного сока и присел на краешек резной скамейки, чтобы заново зубрить самые сложные фразы выступления. К принцу подбежала его любимая овчарка и стала радостно приветствовать хозяина, всем своим видом подавая пример бодрого настроя на новый день.

– Рекс, мой хороший! – принц погладил пушистые щеки собаки и поправил позолоченный ошейник своего четвероногого друга. – Нет, я не могу сейчас пойти с тобой гулять, не скули и не подлизывайся, у меня важные королевские дела, так что побегай по парку сам.

Рекс, печально вздохнув, смирно прилег в ногах принца и стал терпеливо ждать, когда уже его хозяину надоест репетиция выступления.

Альрек был прекрасным принцем, у него были волнистые каштановые волосы, красивые черты лица и карие глаза, во взгляде которых сменяли друг друга смешинки и грустинки. Вот этим утром грустинок было явно больше, и текст официальной речи по-прежнему не укладывался в голове.

– Нет, это просто невозможно! У меня все перепуталось в голове! – Альрек повернулся к Рексу и стал жаловаться на свою нелегкую участь. – Страшно представить, что будет, когда я стану королем… Ладно, соглашусь, что быть принцем – неплохо, но только при условии, что в ближайшее время тебе не грозит коронация. А мне-то она грозит уже весной! Хорошо еще, что в нашем королевстве в последние годы дела идут довольно радужно, ну а вдруг произойдут какие-нибудь несчастья, потрясения, проблемы? И что я буду со всем этим делать?! Хорошо еще, что есть министры и советники, готовые прийти на помощь…

Рекс ободряюще положил лапу на плечо Альреку и с самым преданным выражением заглянул ему в глаза. Принц оглянулся на какой-то шум неподалеку. Оказалось, что это королевские музыканты спозаранку отправились репетировать новый концерт. Заметив наследника, они вежливо поклонились и в знак приветствия заиграли на своих инструментах какой-то жизнерадостный мотив. Альрек улыбнулся музыкантам в ответ и продолжил свою речь, обращенную к Рексу:

– Я понимаю, что мне очень повезло родиться принцем… Но все равно как-то я не очень счастлив… Уже много лет раз в неделю папу начинает мучить совесть, что у него совершенно нет времени на меня, и тогда он заказывает для меня дорогие подарки. И ему опять ровно на неделю становится легко и спокойно, а вот мне – нет. Потому что однажды я понял, что больше ничего не хочу, и все эти подарки так и лежат у меня в отдельной комнате, и мне даже неинтересно взглянуть на них. И чему мне остается радоваться? Тому, что у меня скоро коронация и свадьба?.. И не надо ворчать, что тебе не нравится Фуксия. Почему ты все время рычишь на нее и принципиально не хочешь замечать, что она замечательная? Между прочим, считается первой красавицей королевства. Да и без ее отца, нашего второго министра, мне не справиться, он так помогает мне во всех этих запутанных дворцовых делах! Тебе, я знаю, гораздо больше нравится наш первый министр Вернас, это ведь он подарил мне тебя, когда ты был щенком. Скажу честно, вот это и был мой лучший подарок, которому я действительно ужасно рад. Слушай, пока нас не стали искать, давай сбегаем на море прямо сейчас! Хочу посидеть на берегу! Ты же знаешь, как я люблю смотреть на морские приливы и отливы! И провожать взглядом уплывающие корабли! И лодки…

Только Альрек вскочил, чтобы побежать на морскую прогулку, как из лабиринта парковых аллей вышел второй министр Пиярий Черный.

– Ваше Высочество, с добрым утром! Надеюсь, вы хорошо выспались? У нас сегодня весь день расписан по минутам, вот примерный график, который я составил, – Пиярий услужливо протянул принцу кипу бумажек.

– Да, спасибо, я их обязательно посмотрю, но чуть позже, – обреченно вздохнул принц.

– Ваше Высочество, вы куда-то собирались идти? Извините, что вмешиваюсь в ваши планы, но король с королевой будут недовольны вашим опозданием к завтраку. Поэтому вам следует идти в столовую, а все прогулки пока отложить.

Альрек, с трудом скрывая досаду, не стал спорить с Пиярием и очень медленным шагом пошел во дворец. Так же неторопливо принц вошел в королевскую столовую, где уже сидели король Аквамарин и королева Аквамарина. Король уточнял с поварами и официантами меню завтрака. Королева, внимательно глядя в зеркальце, поправляла аквамариновую заколку в прическе. Увидев сына, она обрадовалась и даже хотела улыбнуться, но быстро взяла себя в руки и лишь величественно кивнула. Уже несколько лет королева Аквамарина панически боялась улыбаться, потому что близко к сердцу восприняла фразу второго министра Пиярия о том, что лишние улыбки способствуют появлению морщинок на лице. Новое, такое сухое, такое холодное и такое незнакомое лицо Аквамарины, конечно, не способствовало теплоте отношений с сыном, с которым у коронованных родителей и так была масса проблем в общении. Вот и это утро королева начала со строгого замечания: