Энди улыбнулся, представив, как господин Беннетт управлялся с козами, и довольный собой отправился к молочнику, чтобы продать тому излишки молока.

— Скажите, — спросил он у того, пересчитывая монеты, — А у Беннетов всегда было крепкое хозяйство?

— О, да! — воскликнул тот с нескрываемой завистью. — Насколько мне помнится, еще мальчишкой я завидовал Хуксу и его брату Майку. Им родители привозили с ярмарки подарки, а мои родители мне ничего не привозили. Майк позже женился и уехал из деревни. А Хукс зажил еще богаче — и козы у него лучшие, и торговля шла бойчее. Тут бьешься, бьешься, а ему богатство само в руки плыло, словно слово знал. Деньги к деньгам, как говорится. И дочки писаные красотки. А потом, сами знаете.

Он окинул взглядом Энди в платье Дезире.

— Глядя на вас, и не скажешь, что вы с девочками Беннетт двоюродные сестры.

— Я в маму пошла, — фыркнул Энди.

Красота, как выясняется, — не самое главное.

И все же… Он еще раз пересчитал монеты, заплаченные за молоко. Это были неплохие деньги — молочник не поскупился, опасался, видимо, как бы молоко от коз Беннеттов другие не перекупили, но на них маслобойку не купить все равно. А та новехонькая в сарае стояла. И посуда… И льняная скатерка с шелковой вышивкой… И наряды дочек Беннеттов.

Какие секреты таил еще этот дом, кроме потайных входов-выходов? Для чего-то же они сделаны в доме. Ведь не для того, чтобы выходить к козам. Для этого обычные вторые двери делают почти во всех домах, а здесь именно потайные входы, с секретами.

Ну, для Калей лаз, которая скрывала родство с Беннеттами, он мог еще понять. А тот второй, или не второй, за шкафом?

========== Глава 9 ==========

Вырученные за проданное молоко монеты Энди выложил перед Хуксом Беннеттом. Тот, как и ожидалось, никак на них не прореагировал, словно денежный вопрос его совсем не волновал. Хантер предполагал что-то такое, но спрашивать хозяина дома об источнике дохода не стал — соврет, не дорого возьмет. Можно попробовать разыскать в лесу в лачуге у старой ведуньи Калей, но и та вряд ли честно расскажет, на какие средства существовали Беннетты. Уж во всяком случае не от продаж молока и других излишков домашнего хозяйства. Родители Дезире хотя бы видимость создавали, что занимаются и огородом, и ремеслом. Но все равно, чтобы иметь служанку в деревенском доме, надо иметь стабильный доход, да еще какой, а не перебиваться случайными заработками.

Только Энди подумал о девушке, как стукнул дверной молоток. Пусть уж лучше это Дезире будет, чем Филомель, хотя скорее это соседка, так как близилось время обеда.

Господин Беннетт вопросительно взглянул на свою «сиделку», тот молча, приложив палец к губам, кивнул в сторону спальни. Осторожно на цыпочках, стараясь не шуметь, Хукс покрался в сторону своего убежища. А Энди наоборот, громко затопав, отправился открывать дверь гостю.

На пороге стояла улыбающаяся Дезире.

Хантер впустил ее и снова запер дверь на засов. Ну и что с того, что на дворе светлый день? Ему совершенно не хотелось, чтобы Филомель, войдя тихо, без стука, услышала, хоть словечко из их с девушкой разговора. А поговорить им было о чем.

Например, Энди собирался забрать у Дезире на время свой приказ с королевской печатью — ему повезло единожды, второго случая может и не представится, и граф потребует предъявить документ, на основании которого тот рылся в его бумагах. Затем он хотел услышать, что удалось разузнать Дезире необычного, касающегося его расследования. Пока что ему поведали много интересного, но эти сведения совершенно не приблизили его к разгадке, кому нужна была смерть несчастных сестер.

А еще он желал, чтобы Дезире отвлекла на некоторое время Вульфа Гарса и его не в меру любопытную соседку, пока он станет разыскивать по лесу домик ведуньи. Для этого он даже причину придумал, для чего та ему нужна, мол, животом от непривычной для него, то есть нее, еды мается уже который день, травки бы ему взять у знахарки. Энди обязательно надо было уйти одному, чтобы никто с ним не увязался в качестве сопровождающего, так как был серьезный разговор к Калей. Филомель же он попросит посидеть с больным господином Беннеттом, того якобы нельзя еще оставлять одного без присмотра, а Вульфа Гарса должна уговорить Дезире составить Филомель компанию, чтобы той не было страшно. Сама же она, то есть посланник бургомистра отправился с племянницей господина Беннетта в лес. Если же Вульф будет настаивать, чтобы самому сопроводить якобы мающуюся животом Дезире к ведунье, то и тут была придумана причина — рисковать жизнью и здоровьем посторонних людей, пока по лесу рыскает убийца, и не важно, кто он, зверь или человек, посланник бургомистра не намерен.

Договорились на завтра.

А пока Энди перед Филомелью, единственной зрительницей, должен был разыграть комедию, но так, чтобы та поверила, что он «отравился» ее стряпней. Хантер для убедительности даже травки слабительной выпил прямо перед обедом незаметно для всех.

Практически сразу после приема пищи громкие звуки в его животе не позволили усомниться, что несчастному, действительно, очень плохо, когда тот сгибался пополам и выскакивал на улицу по нужде. Филомель со слезами на глазах посматривала в сторону посланника бургомистра, который обедал вместе с ними. Но тот не проявлял никакого беспокойства, кроме как волнения за племянницу господина Беннетта. Они вместе с неудачницей-кухаркой несколько раз заглянули в спальню к господину Беннетту, но тот спокойно спал, отвернувшись к стене…

Авантюра со слабительной травкой удалась на славу. Даже прибежавший несколько позже в дом к господину Беннетту Вульф Гарс ничего не заподозрил и не стал спорить, что Энди, то есть Дезире надо обязательно навестить местную знахарку. Он дал свое добро, на что Хантер презрительно фыркнул, на визит к ней в сопровождении посланника бургомистра. Он сам порывался в сопровождающие, но тут Филомель неожиданно помогла Энди избавиться от его опеки — она вцепилась в рукав камзола Вульфа и горячо зашептала:

— Нет-нет, останьтесь со мной. Я ни за что не смогу просидеть одна с несчастным больным и часа.

Девушка сделала страшные глаза и добавила:

— В этом доме живут привидения. Тут все время кто-то ходит.

Энди видел, что слова о нечисти нисколько не заинтересовали Вульфа Гарса — ему было бы гораздо интереснее пройтись по лесу вместе с ним и посмотреть, кто там шастает…

Хантер точно так же выложил монеты перед Калей, сидевшей на высоком стуле за столом. Она нисколько не удивилась приходу Энди и племянницы, которую в отличие от Хукса несколько раз видела в детстве. Правда, та ее не узнала, несмотря на то, что дети с легкостью запоминают убогих и помнят их долгие годы.

— И что это значит? — спросила она, отвлекшись на секунду от уговаривания своей родственницы съесть по ложечке каши за папу и маму.

Энди обратил внимание, что госпожа Беннетт не выглядела ни больной, ни умалишенной, скорее просто обезумевшей от горя женщиной, которой требовалось лишь время, чтобы смириться с утратой.

— Это молочник заплатил за молоко, — ответил он.

— И что? — удивилась Калей. — Хорошо дал.

— А то, что на эти деньги все равно не проживешь, — сказал Энди и тут спросил с напором:

— Значит, сокровища бабушки существуют?

— Вот именно, бабушки, — хмыкнула Калей. — Не мамы, а бабушки? Она поделила наследство на троих поровну — мне, Хуксу и Майку.

— Что? — не сразу понял ее Энди. Он думал, что та будет запираться, выкручиваться. А она взяла и выложила все, как на ладони.

— Я солгала тебе. Поговорить надо.

Она ловко спрыгнула со стула.

— Позови племянницу, — сказала она. — Пусть за теткой поухаживает, а мы по лесу прогуляемся.

Энди кивнул и крикнул Дезире, которая осталась стоять на стороже возле избушки ведуньи, — Энди опасался незваных гостей.

— Старый граф и моя матушка, — сразу начала говорить Калей, как только с Энди они осталась одни, — не были любовниками. Следовательно, я не была его дочерью. И умер он не от того, что я родилась убогой, хотя, говорят, сильно расстраивался.