— Я хорошо готовлю, могу танцевать, петь, — шептала девушка своему новому господину в спину , еле поспевая за ним. — Говорят, у меня хороший голос.

Руперт кивнул. Честно говоря, ему все равно, что умеет делать его приобретение, а к чему у нее совершенно нет способностей. Важно, что она высокая и тощая, а не маленькая и изящная, и все, кто собрались в порту, это отметили. Гоц тоже высокий и худой — под покрывалом вполне сойдет за купленную девицу, главное, чтобы молчал, не болтал без дела, пока будет двигаться караван. Впрочем, голоса девицы никто не слышал, может, в довершение ко всем ее недостаткам, тот у нее грубый и басовитый, как у мужчин. Пусть говорит — не страшно…

— Я вам помощницу приобрел, — крикнул Руперт с порога, обращаясь к старикам и слегка подталкивая девушку в прохладу мазанки.

— Зачем она мне? — ахнула хозяйка и покачала головой. — На что я ее кормить стану?

— Выгонишь, — шепнул ей Руперт, — когда надоест. А пока она поживет с нами.

И он, взяв старуху за руку, вложил в ее ладонь несколько последних монет. Его самого успокаивало только одно — Назар больше задерживаться не станет и в ближайшее время поведет караван назад.

— Думаю, этого хватит до следующего моего появления у вас. Надеюсь, что мое приобретение к этому времени не зачахнет совсем, — усмехнулся Руперт.

— Что ты? — замахала руками хозяйка. — Сохраним ее для тебя, так и быть, — осклабилась она щербатым ртом. — Как зовут тебя, милая?

— Фаиза, — прошептала та, смиренно сложив руки на груди.

Руперт улыбнулся — не мог он сказать старухе, что не нужна ему девушка ни сейчас, ни потом. А вот содержать ее теперь придется всю жизнь. Найти бы клад или выдать девушку удачно замуж. Кто сказал, что он приобрел ее для себя? Даже Назар знал, что он купил подарок для мастера. Руперт очень надеялся, что караванщик между делом поделился своим знанием с кем-то еще. А тот, смеясь, разнес эту новость по базару. Тогда у него больше шансов вывести Гоца из города без проблем, и до ушей стражников непременно дойдут сплетни, что сегодня купил в порту Руперт. Пусть смеются — это только ему на руку…

Девушка не солгала — она оказалась спорой на руку и после скромного ужина быстро убрала со стола и подмела пол в доме. После это застелила его чистыми циновками.

— Дедушка, а ты дальше сказку про Драконов расскажешь? — спросил Гоц, удобно устраиваясь в своем углу.

— Про драконов? — переспросил старик.

Ему казалось, что ту сказку он пропел до конца.

— Ты так и не рассказал о любви, — Гоц выразительно склонил голову набок.

— А что о ней говорить? — усмехнулся старик. — Ей жить надо. Ну, ладно, слушай.

И он, прикрыв глаза, затянул песню:

— Драконы ничего не забыли. Самый могущественный из них, Пожиратель Миров или Повелитель Ночи, время от времени возвращался в наш мир и упрямо разыскивал свою возлюбленную, которую оплакивал уже много веков. Ничего — никаких следов. Но потом до него дошли слухи, как известно, земля ими полнится, что красавица Акташа обратилась в камень, спасаясь от преследователей, и теперь похоронена где-то в необъятной пустыне. Только где искать тот камень? Дракон раз за разом появлялся в нашем мире, а потом возвращался к себе, уничтожая всех и вся, чтобы люди не могли раньше его отыскать любимую и вернуть ее к жизни. Но ходили также упорные слухи, что разбили тот камень преследователи Акташи на тысячи осколков и раскидали из мести по барханам — не доставайся ты тогда никому. Пожиратель Миров и его многочисленные помощники собрали по бескрайней пустыне все каменные кусочки, кроме одного. Они никак не могли отыскать сердце красавицы, а без него она никогда не смогла бы ожить снова, продолжая оставаться лишь каменным изваянием.

Старик замолчал — он спел сказку, ту часть, которую знал, а продолжение ему не известно, даже если его спросят о нем. Тот герой, который отыщет вросшее в этот мир сердце возлюбленной Пожирателя Миров, напишет свое продолжение сказки. И это будет страшное продолжение — в бескрайней пустыне произойдет самое жестокое и беспощадное сражение за все прошедшие века, ведь отыскавшему сердце красавицы придется убить Правителя Ночи и самому стать им, еще более грозным злом, вобравшим в себя всю магию мира. И равных ему не будет. Только не станет он оживлять красавицу Акташу — не нужна ему чужая возлюбленная, сердце оставит себе, а камни снова раскидает по бескрайней пустыне.

— Дедушка, — тихо позвала Фаиза из своего угла. — Ты так много знаешь.

Старик довольно улыбнулся.

— А как выглядело сердце возлюбленной Правителя Ночи? — спросила девушка шепотом.

— А попробуй догадаться, — хмыкнул рассказчик.

— Огромный рубин, — радостно воскликнул Гоц. — И обязательно чтобы в форме сердца.

— Нет, — покачал головой старик. — Не рубин. Есть еще какие-нибудь предположения? — спросил он.

Руперт неопределенно пожал плечами — он в сказках не силен, он воин.

— И все же? — старик склонил голову в его сторону, ожидая ответа.

— Ну-у-у, — протянул Руперт, придумывая, что бы такое сказать.

Он тоже подумал, что сердце должно быть каким-то драгоценным камнем, и рубин больше все подходил для этой цели.

— Не изумруд? — переспроси Руперт. — И не бриллиант?

— Нет, — рассмеялся старик, — у такой возлюбленной сердце не могло быть никчемным драгоценным камнем.

— Дракон… — повторил тихо Руперт. — А красавица Акташа была человеком? — спросил он, удивленно.

Странно, но он почему-то подумал об этом.

— Да, — кивнул старик. — Она такая же простая девушка, как моя старуха в молодости. И даже, ходят слухи, не такая уж она и красавица, хоть и зовется красавицей Акташой. Ну, а ты что думаешь по этому поводу, Фаиза? — обратился он к девушке.

— Дракон зря тратил время на поиски сердца своей возлюбленной, — прошептала та очень тихо. — Он мог подумать и догадаться, пока собирал камни. И одним ударом…

— Тс-с-с, — старик приложил палец к губам. — Не будем раскрывать тайну раньше времени. Понимание того, какое сердце должно быть у Акташи, придет и к воину, и к юноше. А пока пусть они остаются в неведении…

Караван отбыл утром следующего дня. Руперт с Гоци чуть не опоздали к его отходу. Потом было бы сложнее объясняться со стражей в воротах. Им повезло, что порядка не было, и две повозки, зацепившись друг за друга, никак не могли разъехаться довольно долго.

Руперт под шумок быстро запихал Гоца в телегу, пока никто не стал разглядывать высокую нескладную девицу, топавшую, как воин на плацу, а не семенившую преданно и покорно за своим господином, а затем принял участие в растаскивании повозок. Руперту показалось, что охраны и сопровождающих караван на обратном было гораздо меньше, но спрашивать ничего не стал. Надо будет — Назар сам все расскажет.

Так и произошло. Как только караван покинул город и растянулся по дороге, главный караванщик позвал Руперта.

— Пересади свою красавицу в повозку с моими девушками, — приказал он сурово. — За ними моя дочка присмотрит.

Рядом с Рупертом сразу же возникла Лейла в своем черном, как ночное небо, хиджабе. Казалось, не подчинись он, она заставила бы его силой. Только Руперт спорить не собирался, предложение Назара не расходилось с его желанием — ему во что бы то ни стало надо было довести Гоца до хотя бы до границ Патисиды, лучше, конечно, до столицы и передать его в руки мастера, чтобы тот тоже из него воина сделал.

— Разбойников опасаешься? — поинтересовался Руперт, когда дочь Назара покинула их и отправилась с дозором в конец каравана.

Тот отрицательно покачал головой.

— Не совсем, — добавил он. — Сорока на хвосте принесла, что один из охранников — предатель и жаждет обогатиться за счет амира и меня.

— Как я могу предположить, — хмыкнул Руперт, — меня ты им не считаешь.

— Ай, — махнул рукой Назар. — Ты не можешь быть предателем по нескольким причинам. Я не стану их перечислять все, укажу лишь на одну — человек без чести не может носить на поясе шамшир. И пока он с тобой, ты никогда не останешься без работы. Думаешь, тебя Файзулла взял на работу за те камни, что ты ему передал. Нет, — он улыбнулся, — это не так. Твой меч…