— Но, Дитмар, ты мог бы выбрать более достойного претендента на эту должность. Находиться рядом с будущим лордом — великая честь.

— И все-таки, ваша светлость, я прошу назначить Руперта на эту должность, — твердо попросил Дитмар.

Герцог Сиджи недовольно поджал губы. Что его сын нашел в этом мальчишке? Сначала попросил сделать его своим пажом, теперь вот оруженосцем. Опять придется из казны тратиться на него — боевой конь стоил недешево, амуниция, оружие. Предки Руперта обеднели достаточно давно, его родителям досталось уже крайне разоренное поместье, именно поэтому они и привезли в столицу герцогства мальчика, на которого пал взгляд юного лорда, он приблизил его к себе, одел, обул и не отпускал от себя, заставляя обучать тем же военным премудростям, которым обучали и самого Дитмара. Тратил на него почти все свои карманные деньги, которые выдавал на сладости ему отец. Чего стоил один его пажеский берет с огромным белым пером и жемчужной брошью. По скромным подсчетам он стоил целое состояние, сшитого в тон костюма из недешевого сукна, не как у всех пажей его милости, а из настоящего бархата, как у самого юного лорда. А белокипенные рубахи с манжетами из тончайших кружев? А замшевые полусапожки и тонкие брючки из оленьей кожи. Не скупился его сын на одежду для своего пажа.

Герцог вздохнул. Теперь придется тратить на Руперта гораздо больше — не может оруженосец его сына выглядеть плохо, если не сказать по-нищенски. Это может отразиться на репутации самого герцога, так как в окружении короля могут решить, что герцог Сиджи обеднел, раз приближает к себе оборванцев.

— И все же я предлагаю тебе, сын мой, не спешить с выбором, а тщательно все обдумать, — сказал герцог сурово, взывая к благоразумию Дитмара.

Руперт с замиранием сердца смиренно ждал решения юного лорда — тот мог настоять на своем решении или сказать отцу, что подумает, тогда шансов получить такую высокую должность у слуги его милости не оставалось. Стоить зародиться сомнению в душе, пиши — пропало, на него лорд Дитмар посмотрел бы уже совсем другими глазами. Но если Дитмар настоит на своем, то в лице Руперта получит самого преданного слугу и оруженосца со времен сотворения Мира.

— И все же, милорд, — вздохнул Дитмар, спорить с отцом ему совершенно не хотелось, но и отказываться от своего решения он не собирался, — я прошу назначить Руперта моим оруженосцем.

Герцог Сиджи отошел к окну, встав к Дитмару и Руперту спиной, и нервно побарабанил пальцами по подоконнику.

— Это твое окончательное решение, сын мой? — спросил он, не оборачиваясь.

— Да, — тихо ответил тот — принимать ответственные решения очень тяжело.

— Не пожалей об этом…

Как только Дитмар вывел Руперта из кабинета герцога, тот опустился в коридоре на колени перед своим хозяином, совершенно не заботясь, что их кто-нибудь может увидеть, и прикоснулся губами к краю бархатной куртки юного лорда.

— Встань, — приказал тот строго. — Это был последний случай, когда ты стоял ниже меня. С этой минуты ты равный мне, помни об этом, но не забывай, кто я, а кто ты…

Дитмар потянул Руперта за руку, заставляя подняться и встать с ним рядом.

— Лучше поцелуй меня, а не мою куртку, — попросил он с усмешкой.

Его уже теперешний оруженосец, бывший паж, слегка наклонив голову, осторожно прикоснулся к его щеке мягким губам.

— Кто же так целуется? — рассмеялся Дитмар. Он сгреб в охапку Руперта, крепко прижал к себе и ласково вобрал его губы в свой рот. Он стремился насладиться вкусом первого поцелуя с ним, но никак не обидеть своего слугу.

— Учись, — Дитмар смущенно потупил глаза, когда завершил поцелуй.

— Постараюсь, — неожиданно сорвавшимся голосом ответил ему Руперт, — если назовешь имя учителя.

— Амалия — фрейлина отца.

Он бы мог и не уточнять. Амалия и его учила целоваться, но дальше поцелуев с ней дело так и не дошло. А с Дитмаром ей повезло, наверное, гораздо больше — Руперт несколько раз заставал девушку в спальне своего господина. Она Руперту мило улыбалась и по-дружески чмокала в щеку. Зато с Гретой…

— Парень, пора уходить…

Руперта тронул за плечо неугомонный Болдер, выведя из состояния полусна. Бывший фаворит сдвинул шляпу на затылок и непонимающе взглянул на разбудившего его мужчину.

— Солнце всходит, ваша милость. Скоро стража с пиками и алебардами пойдет наводить порядок. Надо либо в город подаваться, либо в рощу. Здесь оставаться опасно — заберут в каталажку без объяснений. Оттуда не выберешься.

Руперт кивнул — он и сам это прекрасно осознавал. Ведь именно по его приказу безжалостно разгоняли бродяжек, что облюбовали себе сухое местечко под мостом.

========== Глава 1 ==========

— На север надо подаваться, — проворчал Лукас, когда при входе в город на них косо посмотрели стражники. — Наши рожи им примелькались. Вон как зырят, так и норовят дырку на нас прожечь. Уходить надо, хлебные места искать надо.

— Не надо, — надвинув шляпу на глаза, полностью спрятав под ней свои волосы, прохрипел Руперт, стараясь еще и как можно сильнее изменить свой голос.

Он не так давно вернулся оттуда, с севера, и прекрасно знал, что там делать нечего. И на юге нет ничего хорошего — пустыня там. К морю лучше идти или в горы, но, чтобы пробраться в благодатные края надо пройти либо пустыню, либо проклятые территории. Сам бы ушел куда-нибудь, было бы куда, а не толкался здесь, где его знала каждая собака и мог узнать любой.

— Что ты сказал? — ткнул его локтем в бок Болдер. Он негласно возложил на себя ответственность за парня и теперь старался следить за ним.

— То и сказал, — снова прохрипел Руперт, не вдаваясь подробности, — нечего там делать. Пока что здесь лучше всего. Вот когда совсем тоскливо станет, тогда и пойдем.

Болдер не стал уточнять и выпытывать у него ничего больше — захочет, сам расскажет. Он снова ткнул Руперта локтем в бок, тот недовольно поморщился от такого «несколько неласкового обращения».

— Нам с тобой надо хлебом разжиться для ужина. А Лукас с Клосом позаботятся о чем-нибудь другом, — сказал он негромко Руперту и потянул его за рукав куртки в проулок.

Вот так, теперь у него будет каждый день забота о хлебе насущном. Спереть, украсть, стырить, прикарманить, уволочь — это то, чем он будет заниматься с утра до вечера, чтобы не сдохнуть с голода.

— Я никогда не крал, боюсь, у меня не получится.

Руперт поежился от одной только мысли, что ему предстоит взять в руки чужое.

— Верю, — согласился с ним Болдер. — Положись на меня. В каждом ремесле надобно уменье. Вот ты, например, чем владеешь в совершенстве?

— Милорд, я требую, чтобы военному ремеслу моего оруженосца обучали те же наставники, что и меня.

Дитмар, ожидая ответа от лорда Сиджи, посмотрел тому прямо в глаза. Герцог, зашедший полюбоваться на успехи своего сына в ратном деле, только кивнул в ответ. Он давно уже смирился с тем, что на оруженосца сына тратится денег из казны ничуть не меньше, чем на самого Дитмара. Придется доплачивать еще и за уроки фехтования. Впрочем, ему не было жалко денег на военное искусство, был бы толк. Если в способностях своего сына он не сомневался, видел результат, то вкладываться в смазливого парня, в которого постепенно превращался оруженосец, слуга, совершенно не хотелось…

Руперту никак не удавались спарринг-бои с лордом Дитмаром — он безумно боялся его сильно ударить или случайно поранить. А тот считал, что он не старается стать воином, рыцарем, и безумно сердился, когда его меч или кинжалы вновь и вновь оказывались у груди Руперта.

— Я в следующий раз не остановлюсь и проткну тебя насквозь, — как-то пообещал он в гневе и с силой отбросил в сторону ни в чем не повинное оружие.

— Не стоит этого делать, — остановил Дитмара наставник, поднимая парные кинжалы с пола. — За вас это сделают другие. Дайте вашему слуге в соперники опытного воина герцога, а сами с удовольствием взгляните, как тот насадит его на меч, как цыпленка на вертел.