Скоро они будут в полной безопасности. Вот она уже спешит по лесу по известной только ей тропинке, вьющейся по крутому берегу реки к заветной пещере. Хрустнула ветка под чьей-то неосторожной ногой. Тихо тенькнула тетива. Няня успела лишь толкнуть мальчика вперед, к спасительному обрыву, и упала замертво. И только безмолвная луна с набежавшей на нее невесть откуда взявшейся тучкой всплакнули над ее бездыханным телом. Из шеи и спины женщины торчало по стреле.
========== Часть 1. Беглецы. Глава 1 ==========
Гудвина О’Коннора уже второй раз за неполные полгода король Питер Блэр I призвал ко двору. В его достаточно спокойном государстве произошли необъяснимые, страшные убийства. Две деревни были вырезаны напрочь и сожжены дотла. Причем убийцы не пощадили никого: ни стариков, ни грудных младенцев. Не выжил никто. А Гудвин, советник и близкий друг короля, и его команда магов, состоявшая сплошь из нелюдей (но об этом знали только доверенные лица) были специалистами по выслеживанию и обезвреживанию подобного рода убийц. Назвать их разбойниками или простыми убийцами у короля язык не поворачивался, да они и не были ими в общепринятом понимании этого слова. Ходили слухи, что это были борцы с нечистью — кинсейлы, которые совсем недавно неожиданно появились в этом мире и стали вырезать нелюдей направо и налево целыми деревнями и небольшими городками. В крупных городах они пока не объявлялись — видимо, сил было маловато.
Гудвин и маги легко вычисляли приход кинсейлов — научились делать это безошибочно. И на этот раз под прикрытием торгового каравана устроили им засаду с небольшим отрядом в том месте, где должен был открыться их временный портал. Он учел все, кроме одного, что борцов с нечистью окажется слишком много для него, горстки магов и их небольшого отряда. Они сражались не на жизнь, а на смерть, а кинсейлы все появлялись и появлялись из прохода.
Когда королевская гвардия во главе с самим королем Питером подошла на помощь, о которой мысленно просил Гудвин, битва была закончена. Но живых ни с той, ни с другой стороны не осталось, а незакрытый портал зиял бы страшной дырой в никуда, если бы умирающий от ран советник не забросил в него последним усилием воли магический кристалл, закрывая его навсегда. И последние его слова были обращены к королю:
— Простите, Ваше Величество, вы остались без верных телохранителей, они все здесь полегли. Бойтесь ядов. Лекарь Вильгельм Риттерс вам поможет.
И все. Король Питер так и не понял, что этим хотел сказать Гудвин. Каких ядов он должен бояться? И чем ему может помочь простой лекарь?
Он не смог доехать до дворца — его отравили по дороге. Он так и не понял, кто это сделал. Кого подкупили? Да и зачем? И умирая в страшных мучениях, он дословно передал слова, сказанные Гудвином, своему сыну Рупрехту Питеру. Хотя, может быть, его сын и не должен умереть от яда, ведь это его Гудвин хотел предупредить, но не успел. Или он был настолько беспечен?
*
Отец снова, уже второй раз за последние полгода, уехал в столицу по торговым делам, оставив и лавку, и его, Зандера О’Коннора, на попечение старшей сестры его матери, безвременно ушедшей в мир иной несколько лет назад. Отец так больше и не женился, а тетка Матильда, никогда не бывшая замужем и своих детей не имевшая, всю свою нерастраченную любовь переносила на него, на Зандера. Только странная у нее была она, эта самая любовь. Она считала своим долгом любовь к нему демонстрировать посредством плетки. У мальчишки не всегда спина успевала зажить от порки к порке. И еще при этом она противным визгливым голосом вещала на всю округу о его ненужности и бесполезности. Скоро вся их небедная Торговая улица была в полной уверенности в том, что единственный наследник самого богатого и удачливого купца Гудвина О’Коннора Зандер О’Коннор совершенно ни на что не годен и ни к чему не способен.
Он не обижался на тетку — она хоть и кричала на него, и била, но о нем заботилась: одевала сообразно положению сына богатого купца, много и вкусно кормила. Почти не заставляла работать, так, совсем немного в лавке: это принести, там присмотреть, проследить за работниками. Приглашала к нему хороших учителей. Не скупилась и всегда покупала ему книги, которые он присматривал в соседней лавке. Если бы не плетка, Зандер свою тетку Матильду смог бы даже полюбить. Но раз или два в неделю его спина подвергалась жесточайшему насилию. Поэтому любовь к тетке у него так и не возникла.
Зандер сидел в своей комнате за столом и при свете лампы читал опус известного в определенных кругах драконоведа. Да-да, тетка и такие книги ему покупала.
Была уже поздняя осень, темнело рано, но у него всегда было масло для ламп и восковые свечи, дававшие много света и мало копоти, поэтому он мог себе позволить такую роскошь, как чтение книг до полуночи.
Дверь скрипнула. Зандер поднял взгляд от книги и увидел входящую тетку с заплаканными глазами и смятым листком бумаги в руке.
— Что случилось, тетушка Матильда? У вас очень расстроенный вид, — спросил он как можно мягче. Порка плеткой была совсем недавно, у Зандера спина еще не совсем поджила, но кровоточить уже перестала и покрылась корочкой. Если бы не мази лекаря, то заживало бы все слишком долго и следующая порка была бы гораздо мучительнее.
— Твой отец к нам больше не вернется. Вот, — и она протянула Зандеру смятый листок, — официальное сообщение о гибели Гудвина, написанное на гербовой бумаге с королевским вензелем. На их караван напали какие-то неизвестные разбойники. Караван разграблен. Все люди, которые сопровождали караван, погибли. В том числе и твой отец.
— А что, бывают известные разбойники? — спросил Зандер с определенной долей сарказма. Он взял из рук тетки лист и прочитал странное, на его взгляд, свидетельство о смерти отца — ни о каких разбойниках в нем не сообщалось.
— Да как ты смеешь мне хамить, драконье отродье? — вдруг сорвалась тетка на визг, страшно разозлившись.
— Вон! — завизжала она. — Вон из этого дома, дрянь! Только благодаря тому, что твой отец, хотя он тебе и не отец вовсе, не был человеком, я тебя терпела. От кого твоя мать-потаскушка тебя нагуляла, так и останется теперь тайной. Он тебя признал своим сыном, скажи ему «спасибо». Но теперь его нет, и ты никто, слышишь, ты никто!
— Ты никому не нужен, а еще узнают, что твой отец не человек, — она перешла на зловещий шепот, — придут и тебя забьют камнями и палками, а я даже вступиться не захочу.
Зандер с непониманием взглянул на тетку — то она называет его отца нечеловеком, а его драконьим отродьем, то обзывает его мать потаскушкой и говорит, что его отец совсем не его отец.
И она вдруг замахнулась плеткой, стараясь ударить Зандера по лицу. Он перехватил ее руку, выдернул плетку. Тетка сжалась и завизжала теперь от страха, что всегда послушный Зандер вдруг вышел из ее подчинения и теперь норовил ударить плеткой ее же. Она почему-то забыла, что мальчику уже исполнилось тринадцать и он почти с нее ростом. Зандер действительно замахнулся, но потом передумал, переломил плетку пополам и оттолкнул тетку. Она, зажмурившись, завизжала еще сильнее, плюхнувшись ничком на стоящую рядом кровать Зандера. Он сбежал вниз со второго этажа дома по запасной лестнице в лавку, которая располагалась на первом этаже прямо под жилыми помещениями. Вышел на улицу через черный выход и быстро пошел из города в сторону леса, к реке. Он там, на крутом склоне среди зарослей ивняка, не так давно заприметил небольшую пещерку. Он в ней отсидится, пока тетка не перебесится. А потом вернется и помирится с ней, ведь она часто на него кричала и била, но потом они мирились, и жизнь далее шла своим чередом, да и письмо о гибели отца не было первым — они приходили с завидным постоянством, как только он уезжал из дома.
Зандер шел и шел по едва заметной тропке, все дальше уходя от своего дома. Вечер был на удивление теплым для этого времени года, поэтому он не жалел, что не взял курточку, висевшую в прихожей, а сразу выбежал на улицу. Проходить еще раз мимо своей комнаты от прихожей к запасной лестнице (парадная дверь поздно вечером запиралась на замок) и слушать визг тетки ему не хотелось. К тому же, в пещерке у него была схоронена теплая смена одежды — так, на всякий случай. Он сделал там еще и небольшой запас еды, воды и соорудил в глубине, у самой дальней стены, удобную лежанку из сухого мха. Заранее натаскал хвороста, принес из дома пару книг и старую масляную лампу. Умереть от голода и скуки в холодной пещере, по крайней мере, сейчас ему не грозило. Осталось только решить, сколько времени понадобится тетке, чтобы успокоиться. Он до этого не сбегал из дома, да впрочем, его и не выгоняли, как сегодня. И если раньше тетка накричала и побила его вечером, то к утру уже можно было рассчитывать на ее доброе расположение духа.
