Но с другой стороны, недооценивать противников нельзя: расслабишься — проиграешь. Наблюдательность и прозорливость — вот о чем он должен думать в первую очередь, иначе пропустишь трефовый флеш у него, зациклившись на своих трех тузах.

— Да, хрен его знает, кого мог пригласить Алл Фа, — пожал плечами Вадим. — Он темная личность…

«Это точно, — подумал Виталик и потер подбородок. — Откуда появился, непонятно. Но богат, как арабский шейх. Одна яхта, впрочем, это даже не яхта, а теплоход, способный взять на борт сотню гостей, чего стоит. Заработать на него нельзя — можно только выиграть».

Выиграть…

У него вертелся вопрос на языке, но он так его и не задал — некому было. Его собеседник вряд ли знал ответ на него. А зачем воздух просто так сотрясать?

— На яхту можно попасть до начала турнира? — спросил Виталик.

— Скорее всего, нет, — снова пожал плечами Вадим. — Хотя, думаю, что да. Если понесешь взнос лично, то есть вероятность, что тебя допустят до Алла.

— А что, — хмыкнул Виталик, — можно передать деньги через подставное лицо?

— Да, девяносто девять процентов участников не сами пойдут на встречу с хозяином яхты, — рассмеялся Вадим. — Я тоже не пойду. Попрошу либо Милу, если она выступит спонсором, либо Жанну, если та раскошелится, внести за меня бабло и получить приглашение для участия в турнире на мое имя.

— Понятно, — кивнул Виталик.

Нет, этот вариант для него неприемлем. Ему самому надо побывать на яхте до начала турнира и все там осмотреть. Взглянуть на сейф, в который спрячут его деньги. Ведь, явно, Алл Фа не понесет собранные баксы в банк. И сейф должен быть встроен, чтобы его нельзя было вынести с такой огромной суммой.

Они поговорили еще немного, обсудив предстоящий турнир и вероятных противников, а потом Виталик придумал повод и сразу покинул Вадима. Номера телефона Алла Фа у него не было, чтобы договориться с ним о встрече и внесении взноса, а с деньгами идти домой не хотелось, да и в машине оставлять опасно было — не нравилась ему возня вокруг него. Он взглянул на часы — еще непоздно, можно вернуться на фабрику, скорее всего, вахтер его впустит, не заперся еще и на сигнализацию всяко не успел поставить. Нет, на фабрику он не пойдет — тоже не выход, особенно если за ним следят. А вот к мамочке в сауну наведаться можно — там есть одно кресло для отдыха, его спинка вполне может сойти за сейф. А если деньги и найдет кто, жалко, конечно, будет, но не настолько, чтобы сильно расстроиться из-за потери. Чем хороша сауна — лето, мало кто ходит. А если занята, то он подождет, пока освободится.

— Лена? — Виталик с трудом вспомнил, как звали одну из администраторов центра красоты мамочки.

— Нет, Маша, — отозвалась девушка. — Лена была с утра. Я могу чем-то вам помочь?

— Хочу попасть в сауну, — сказал Виталик.

— Но ее сегодня даже не включали, — чуть не заплакала в трубку Маша.

— Ничего страшного, — попытался успокоить ее Виталик. — Так вы ее включите, — потребовал он. — Пока я доберусь до вас, она немного прогреется, мне хватит. Я париться не собираюсь. Понимаете, у меня дома нет горячей воды, говорят, авария. Только помыться, но чтобы холодно все же не было в сауне.

— Уже бегу, — ответила Маша…

Спрятать деньги в комнате отдыха удалось без особых проблем — Виталик пару раз сгонял Машу проверить, не нагрелась ли сауна, а сам в это время сложил пачки с купюрами в спинку кресла. Это, конечно, неправильно, нельзя устраивать тайники в предметах мебели, которые могли вынести или переставить в другое место. Но выбора у него не было, да и кресло стояло на одном и том же месте уже давно. Нет, место проходное — не стоит оставлять деньги здесь. Он снова растолкал пачки по карманам — посидит в сауне, подумает, где лучше устроить тайник.

Ответ неожиданно нашелся сам собой — скрипнула одна половица в парилке. Виталик легко оторвал ее и запихнул под пол деньги, ближе к стене. Вряд ли кому-то из посетителей придет такая же мысль, посмотреть, а что там. Да и вода на пачки денег не попадет, даже если посетители в обход инструкции начнут обливаться прямо в парилке. Заберет точно так же — закажет заранее сауну на определенный час и все — никаких проблем…

— Помылись? — дружелюбно поинтересовалась Маша, когда Виталик с мокрыми волосами вышел из сауны и направился в комнату отдыха. Он буквально упал на кресло, в спинку которого еще совсем недавно пытался спрятать деньги.

— Помылся, — счастливо вздохнув, отозвался Виталик. — Приятно ощущать себя чистым.

Он специально не стал сушить волосы, чтобы ни у кого, кто его увидит, не вызывало сомнений, зачем он приходил в центр красоты.

На стойке ресепшена зазвонил телефон. Маша, оставив Виталика одного, заспешила в холл.

Она сначала долго молчала, видимо, слушала, что ей говорили — так сказать, односторонняя связь.

Виталик невольно хмыкнул — он в свое время так же общался с отцом. Тот говорил и говорил, а он молчал, изредка подавая голос, чтобы папа не сомневался, что он все еще его слушает. Сейчас и рад выслушать отца, но не имеет возможности.

— О чем бы ни шла речь, — вдруг заговорила Маша, видимо, настал ее черед высказаться, — о работе или отношениях с любимым мужчиной — никого не волнуют намерения. Тебя будут судить по достигнутым результатам. Важно помнить об этом, чтобы потом не удивляться, что никто не оценил твоих стараний».

Виталик снова негромко хмыкнул — как это ему знакомо.

— Маша! — позвал он девушку. — Вашу бабушку случаем не Тамара Павловна зовут? Или вы читаете с моей домработницей одни и те же книги и придерживаетесь одной и той же философии.

— Тамара Павловна, — взволнованно проговорила Маша, появившись в комнате отдыха. — Вы ясновидящий?

— Да не пугайтесь вы так, — улыбнулся Виталик. — И я не провидец. Просто почти этими же словами мне рассказывали сказку тридцатилетней давности. А вам ведь не больше двадцати? Так? — он окинул взглядом невысокую хрупкую девушку. — И веса в вас не более сорока восьми.

— Сорок семь с половиной, — кокетливо ответила Маша. — А лет мне не двадцать, а всего лишь девятнадцать скоро будет.

— Это хорошо, — кивнул Виталик.

— Что хорошо? — не поняла его девушка.

— Неважно, — махнул рукой Виталик.

Неплохо было бы заручиться поддержкой администратора мамочки, а еще лучше — обеих, Лены тоже.

— Ответьте мне, Маша, на один вопрос, — предложил Виталик.

— Только на один? — продолжила кокетничать Маша.

— Пока, да, — кивнул Виталик. — Что вы делаете завтра вечером?

— Вы хотите пригласить меня на свидание? — радостно округлила глаза Маша.

— Хочу, — согласился Виталик.

— Сейчас…

Маша радостно подорвалась и кинулась к стойке ресепшена в холле. Она вытащила журнал и повела наманикюренным пальчиком по строчкам.

— Я завтра вечером тоже работаю, — сказала она грустно.

— А разве об этом не было известно заранее? — удивился Виталик.

— Нет, — Маша покачала головой. — Людмила Ивановна, хозяйка, не составляет расписание заранее. Мы девушки молодые, у нас могут быть семь пятниц на неделе. И чтобы не переписывать график выхода на работу, она спрашивала одну их нас, когда той удобно выйти на работу завтра, и заполняла журнал. А если вторая не вносила изменений до определенного часа, то график считался утвержденным. Мы же обе не только работаем, но и учимся. Я курсы посещаю.

— Ну, тогда, — предложил ей Виталик, — договорись с мамочкой, чтобы послезавтра вечером ты была свободна.

— Как ты назвал Людмилу Ивановну? — переспросила Маша. — Мамочкой?

Она громко рассмеялась.

— Потрясающе, — девушка покачала головой. — А ведь, действительно, она мамочка. По крайней мере, ведет себя именно так. Вы тоже у нее работали?

— Можно сказать, и так, — кивнул Виталик. — И до сих пор никак не могу избавиться от ее опеки.

Он провел руками по еще влажным волосам.

— До которого часа вы на работе? — спросил Виталик Машу. — Я мог бы довезти вас до дома, даже если нам не по пути.