Это им в других городах надо рынок завоевывать с их-то возможностями. Точнее с его знакомствами и связями. Он сегодня же позвонит своей бывшей мамочке. Пусть видит, что у него все хорошо, а дальше будет только еще лучше.

— Так я подумаю над каталогом и сайтом? — на всякий случай переспросил Виталик.

Рвать ремень просто так он не собирался, за определенный профит — да. Но как спросить об этом? Или хотя бы намекнуть? Он замом работает-то всего без году неделю. О каком повышении может идти речь, если он свою первую зарплату получит только завтра?

— Как дорого это может стоить?

Танечка, не мигая, уставилась на Виталия. Она ждала честного ответа.

Тот снова пожал плечами.

— Я подготовлю бизнес-проект к понедельнику, — сказал он, поежившись под взглядом начальницы.

Нет, жить с такой можно только подкаблучнику — взглядом, как ледяной водой окатывала.

— А быстрее можно? — строго спросила Танечка.

— Я никогда раньше подобными вещами не занимался, — признался Виталик.

Он давно понял, что со своей работодательницей надо оставаться предельно честным, только так и никак иначе — маленькими шажками приближаться к отношениям с ней. Она должна начать доверять ему. А даже маленькая ложь рождает большое недоверие. А ему это не нужно.

— Но я постараюсь.

— Уж постарайтесь, — сказала Танечка и откинулась на подушки.

Виталик ласково улыбнулся и взял еще один пирожок из салатницы. Чай в его чашке остыл, но он не решался попросить, чтобы ему его или подогрели, или добавили кипятку прямо в чашку.

— Виталий Николаевич, не пейте эту теплую жидкость! Да и вы, Татьяна Георгиевна. Вам я приготовила травяную настойку.

На помощь неожиданно пришла Тамара Павловна. Женщина принесла на подносе две чашки со свежим горячим чаем — она была не только внимательной сиделкой, но и опытной домработницей и прекрасна знала, когда следует появиться в гостиной, чтобы обслужить гостей своей хозяйки…

Людмила Ивановна не очень обрадовалась звонку своего бывшего протеже. Вместо приветствия она лишь зло спросила:

— Деньги закончились?

Виталик сделал вид, что не обратил внимания ни на тон, ни на сам вопрос.

— Мне нужна твоя помощь, Мила, — он сделал ударение на ее имени, чтобы потрафить ей.

— Помощь? Это что-то новенькое, — удивилась Людмила Ивановна, меняя гнев на милость. — Что же, излагай.

Виталик быстро набросал перспективы развития отношений с Танечкой посредством создания сайта и каталога.

— Не вижу связи, — фыркнула в трубку Людмила Ивановна.

— А тем не менее она есть, — упрямо повторил Виталик.

— Ладно, — неожиданно смилостивилась она. — Тебе нужны знакомства, их есть у меня, — рассмеялась женщина своей шутке. — Завтра пятница, а послезавтра суббота.

Виталик и без ее слов прекрасно помнил, какой сегодня день недели. К чему она интересно клонила?

— Так вот, в субботу я приглашена на яхту к моему хорошему знакомому, — продолжила Людмила Ивановна. — Там и поговорим. У нас будет время все обсудить.

— Но я не приглашен на яхту к вашему знакомому, — хмыкнул Виталик. Неплохо еще бы знать, кто он.

— Это не проблема. Обеспечить приглашение на две персоны в моих силах, — ответила Людмила Ивановна. — Но лично я хочу лицезреть тебя рядом с Танечкой. Второй персоной должна быть именно она. И не вздумай обмануть меня, прийти с другой — я прекрасно помню, как выглядела девушка. Сама тебе фотографии передавала.

Она умолчала, что и Жанна Марковна будет на яхте. Уж она-то всяко свою подопечную опознает.

— Но… — попытался отказаться Виталик.

Он не успел сообщить мамочке, что у Танечки нога в гипсе будет находиться еще довольно долго. Какая ей яхта?

— Возражения не принимаются, — перебила его Людмила Ивановна. — Повторяю, приглашение будет на две персоны. Не вздумай не прийти. Иначе на помощь от меня можешь не рассчитывать.

«Все, мне хана!» — выдохнул Виталий, услышав в трубке короткие гудки. Если предположить, что случится чудо, и Танечку ему удастся уговорить, то за два те дня, что остались до поездки, она совершенно точно не выздоровеет.

— Что делать? Что делать?

Виталик подскочил с места и нервно заходил по комнате. Он запустил руки в волосы и вцепился в них так, словно собирался их выдернуть все разом. Потом дошел до шкафа и постучал об него головой, но осторожно, без членовредительства — синяков на лице ему не надо.

— Это не проблема, — проговорил он вслух, повторяя слова Людмилы Ивановны ее интонациями. — Это не проблема — не из таких передряг выкручивались. Ну, не поможет мне Людмила Ивановна, и что? Что случится?

Он прекрасно понимал, что смог бы обойтись и без ее связей, но ссориться с мамочкой совершенно не хотелось — прекрасно помнил, чем обернулась для него последняя с ней размолвка. Ведь и повздорили тогда совсем слегка, чуть-чуть. Ну приревновал он ее тогда, когда она всю ночь где-то прошлялась, заявившись в бунгало под утро. Он не захотел выслушивать ее оправданий.

— Зря позвонил ей, — гневно топнул ногой Виталик. — Хотел, как лучше, а получилось, как всегда.

От шкафа он вернулся снова к дивану и размаху плюхнулся на его. Его сумка из кожи под крокодила подскочила на диване, упала на самый край, а все ее содержимое высыпалось на пол.

Виталик и сумку в довершение спихнул ногой — собирать так все сразу.

— Надо выпить коньяка, успокоиться, — провел он рукой несколько раз по груди. — Поразмыслить о всех «за» и «против» моего непоявления на яхте.

Он поднялся на ноги, придвинул к дивану журнальный столик, который до этого благоразумно отодвинул к стене — не хватало потом стекло собирать по всей комнате, в гневе он бывал суров, — и отправился было на кухню за бокалом и бутылкой. Но тут его взгляд упал на фотографию Танечки, вылетевшую из сумки.

— Оленька, — прошептал он обрадованно. — У меня теперь есть Оленька.

Но тут же снова погрустнел.

Во-первых, девушку надо уговорить подстричься, как Танечка, точнее никак. Во-вторых, надо ее как-то уговорить одеваться, как Танечка. С этим этапом он легко справится — девушка актриса, и уговорить ее изобразить другого человека почему-то ему казалось делом несложным.

А вот дальше…

Вдруг она не захочет отправиться с ним в путешествие на яхте? Предположим, из этой ситуации он бы выкрутился. Позвонил бы мамочке перед самым отплытием, и продемонстрировал Танечкину ногу в гипсе, а затем с чистой совестью отправил девушку домой, сочтя свою миссию выполненной. Пусть дальше Людмила Ивановна проверяет, что госпожа Печкина на больничном — здесь он чист.

— Кстати, — обрадовался Виталик. — А почему нет?

Но может случиться и другое развитие событий: — Людмила Ивановна не примет ее отказ, чтобы удостовериться, что их отношения хоть как-то двигаются в нужном направлении. С мамочки станется.

— Надо заранее провентилировать у Людмилы Ивановны, — сделал пометку Виталик.

Он снова набрал ее номер — одна мысль о коньяке возымела свое действие. А что будет, когда он выпьет?

— У госпожи Печкиной нога в гипсе, — сразу выдал Виталик.

— И что? — не поняла его Людмила Ивановна.

— Что-что? — Виталик сделал вид, что обиделся. — Человек ходить не может. Моя домработница за ней ухаживает.

Секунд тридцать в трубке стояло гробовое молчание — Людмила Ивановна, видимо, обмысливала, как поступить в этой достаточно нестандартной ситуации. Она не извергниня какая-нибудь, чтобы требовать от Виталия невозможного.

— В какой поликлинике обслуживается госпожа Печкина? — наконец, спросила она. — Или она частную клинику посещает?

— Не знаю, — честно ответил Виталик. — Ее по врачам Тамара Павловна сопровождает и крепкое женское плечо подставляет.

— А ты чем в это самое время занят?

Виталик улыбнулся, представив, как нахмурилась Людмила Ивановна.

— Я? — переспросил он. — Заменяю Танечку на производстве, пока она неходячая.

Все — Виталик усмехнулся про себя — завтра с утра, а может, и с сегодняшнего вечера ему устроят полную проверку, а потом вынесут вердикт — вести Танечку на смотрины или нет. Девяносто девять процентов, что мамочка разрешит явиться пред ее светлые очи без нее, но один процент все же оставался, и надо быть готовым ко всему.