До Тронко они доехали без приключений, остановились в особняке губернатора, и наступили те самые скучные времена, которые едва не застигли Ричарда в Олларии. Когда абсолютно нечего делать - только ешь, спи, гуляй, в свое удовольствие, и слушай Жиля, но это уже без удовольствия. Единственное задание - регулярно дежурить в приемной Проэмперадора, и Ричарда это занятие вовсе не тяготило. Его бы вообще ничего не тяготило, если бы не постоянное мешающее ощущение, будто что-то идет не так.

Будто что-то должно случиться.

Или уже случилось.

Первый маршал изрядно был занят своими делами, касающимися непосредственно войны, и потому заявись к нему Ричард с предложением поболтать об Ушедших и сделать предположения, что сейчас творится и находится в Гальтаре, однозначно выставил бы оруженосца за дверь. А больше довериться было некому - даже в Олларии. Королева Оллар решительно не верила в магию Четверых и считает Тварей кем-то, вроде страшной сказки для непослушных детей, что же, она вправе относиться к этому именно так. Не поверил бы любой, кому Ричард рискнул бы рассказать о своих предположениях.

Не с Оскаром Феншо же делиться?

Почему бы и нет? Возможно, среди толпы олларианцев и эсператистов, усиленно гнущих свою линию и не желающих даже слушать про что-нибудь иное, найдется хотя бы один здравомыслящий человек? Раз уж нашлись Нэн, Паоло, Рокэ... Эстебан тоже поверил его словам, только не проникся ими, и Ричард смутно подозревал, что Оскар Феншо поступит точно также.

Раздосадовано глядя на дикие розы, украшающие террасу особняка, юноша лихорадочно думал и никак не мог принять окончательное решение. Допустимо ли говорить об Абвениях на войне? Многих ли они могут спасти? Если проникнется верой Эмиль Савиньяк, как кровный вассал Молний, Абвений Астрап поможет ему, но как быть с остальными, добрая часть из которых не имеет к старой знати ни малейшего отношения? С другой стороны, спасти всех невозможно, и обычно в Излом выживают либо самые достойные, либо самые удачливые, причем, как правило, вторых собирается больше. Уж на что увертливым и скользким являлся Эктор Придд - и того закололи.

- А за что закололи? - задал вопрос в жаркую пустоту Ричард.

И конечно же не получил ответа, поэтому сделал себе заметку узнать об истинной причине получше. В будущем. Потому что прошлое минуло, а в настоящем к нему приближался довольный чем-то генерал Оскар Феншо.

- Дикон!

Генерал, даром, что приходился Ричарду дальним родственником по материнской линии, казался ему несколько подозрительным субъектом, потому что никогда ничего не рассказывал о себе и своих военных походах - лишь беспрестанно хвастался заслугами. К примеру, уже раза четыре успел рассказать Ричарду о том, как в двадцать четыре года за успешные действия во время какой-то компании, был произведен в генералы, а в двадцать пять стал командующим авангарда Южной армии. Все это, конечно, здорово, но Ричард обладал не такой уж и плохой памятью, чтобы повторять ему одно и то же. С другой стороны то, что Оскар отказался от пребывания в летнем лагере Ги Ариго, несколько говорило в его пользу, потому что братьям королевы Ричард не доверял.

Гийом и Йорам Ариго на стороне кансилльера, это сильно бросалось в глаза и раздражало, но Ричард не хотел никому рассказывать о своих подозрениях до тех пор, пока они не станут обоснованными, потому что слово опального герцога относительно немного менее опальных графов выглядит несколько странно, да и со Штанцлером ссориться нет смысла.

- Привет, - улыбнулся юноша, повернувшись к нему.

- Корнет Окделл! - шутливо повысил голос Феншо. - Как вы стоите?! Где почтение, я вас спрашиваю? Где трепет? Где восторг? Вы соображаете, КТО перед вами?

- Оскар, не стоит устраивать мистерии и смеяться над господином графом Манриком, - вежливо ответил Ричард, никак не отреагировав на сомнительный юмор товарища. - Я уверен, что он отличается от своих родственников иным характером и взглядом на жизнь.

- Он? - отмахнулся Феншо. - Отличается? Да брось.

- Он суров со своими людьми, для поддержания дисциплины, а тебе и слова дурного не сказал. И войну с ним ведешь ты, а не он с тобой.

- Какой-то ты скучный, - заметил Оскар, посерьезнев.

- Нет, - юноша снова одарил его дружелюбной улыбкой, - ничуть. Я просто не люблю, когда незаслуженно травят людей, за принадлежность к какому-нибудь роду или семейству. Есть те, кто травит старую знать без зазрения совести, и мне бы не хотелось им уподобляться.

- Твоя правда, но над некоторыми людьми так забавно смеяться, глядя на их обиженные физиономии... Но ладно, я не буду лезть к рыжему придурку,

- Здесь все придурки, - резко сказал Дикон, - если судить по-твоему. Савиньяк, Дьегаррон, Вейзель. Они все служат Талигу, и ты их уважаешь лишь за воинские подвиги. Но людям, вроде Манрика, нет радости служить, они готовы найти себя в другом. Поэзия, искусство...

- Так почему не нашел? - неприятным придирчивым голосом уточнил Феншо.

- А ты видел его отца? Не приходилось? О... Граф Манрик любого заткнет за пояс, и почти на любого сможет надавить, чтобы тот поступил, как удобно ему. Мне вот удалось этой покорности избежать, но я с тех пор и враг для Манриков номер один, - поделился Ричард своей бедой.

- Бывает, - скривился Феншо, недовольный тем, что его жертву справедливо оправдали. - Вот нашему отдыху скоро наступит конец - это да. Переправа почти готова, можно готовиться к подвигам.

- Да, - Ричард подумал, что неплохо бы прощупать почву, подобравшись к Абвениям через упоминания о давно умершей стране. - Я вот думаю, что если Оллары проиграют войну, это пойдет на пользу дела освобождения Талигойи.

Точнее не освобождения, а возрождения, но в случае с Оскаром нужно нести побольше пафосного бреда - как это с ним, Ричардом, обычно делает Штанцлер. Ричард и понес, назвав бириссцев союзниками Раканов, и в ответ выслушал целую тираду о том, что Раканам нечего делать в Талиге, и кроме того юношу посвятили во все тонкости бирисских преступлений, о которых ему и без того успел поведать по дороге в Тронко Алва. Что же, с этим человеком понятно, у него на все свое мнение, да и как личность, он довольно неприятен, поэтому Ричард понимающе кивнул и настаивать на Раканах не стал.

Зато Оскар рьяно пытался доказать Ричарду свое малопонятное мнение, когда явился Жиль Понси. И спас Ричарда Окделла от последующей громкой и бестолковой болтовни - кто бы мог подумать. Объявил о том, что Оскара позвал начальник штаба Леонард Манрик, и тот сразу смог посерьезнеть, став обычным солидным человеком. Однако душу Ричарда после этого отчего-то беспокоило мерзкое чувство - такое обычно появляется, едва стоит сильно разочароваться в человеке.

Чтобы размять ноги, юноша вошел в приемную вместе с Феншо, после чего ему пришлось немедленно принимать гостей - все-таки епископ Варасты Бонифаций и пришедшие с ним адуаны оказались людьми внезапными и непостоянными, они пришли и желали увидеть Алву. Вместе с тем каждый был бы не прочь испить вина, и потому именно Ричарду пришлось отправлять Жиля звать Проэмперадора, после чего разливать вино для гостей. Именно тому же Ричарду пришлось десяток минут спустя отправляться звать эра самому и узнавать, что эр занят чем угодно, кроме раздумий о воинской стратегии.

Вот тебе и раз. Ричард-то думал, что Алва проводил время в бесконечных размышлениях, сводя брови и переживая о судьбе талигойского народа, а тут вон что. Так и пришлось стоять в коридоре и разговаривать то ли с улыбающейся львиной мордой, вырезанной не слишком умелым мастером на двери, то ли с Рокэ Алвой, занимающимся какими-то непотребными вещами.

- Монсеньор, к вам приехал епископ и привез таможенников, - сообщил юноша, чувствуя себя весьма неловко. Он готов был поклясться, что из-за нее беззастенчиво доносились то ли женский смех, то ли стоны, то ли все сразу и понемногу.

- Вы подали Его Преосвященству и адуанам вина? - осведомился Алва.