- А, Александр! - заметил парня Жоффруа, - так, гвардия, на месте!
Начавшие было разворачивать коней и разъезжаться рыцари и оруженосцы, недовольно, но очень тихо ропща, остановились, снова обратив внимание на своего командира.
- Представляю вам трёх новых членов моего копья. И ваших новых соратников. Александр - сын Жерара Иберийского. Его оруженосцы - Бернард и Этьен. Прошу принять их так, как того достойны рыцарь и оруженосцы. Всё, теперь можете развлекаться. Как протрублю два коротких - сразу собираетесь у шатра графа. Ну, или на этом месте, к тому-то времени...
Все, без исключения, гвардейцы внимательно рассматривали новых членов копья - Александр в который раз порадовался, что сразу нахлобучил шлем, из-за чего не было видно смятения на его лице, граничившего с паникой. К счастью, очень скоро копьё разделилось на тройки и спешно двинулось к выходам из лагеря - искать маркитантов, уж больно весело было гонять этих нуворишей плетьми...
-Ну, приняли вас хорошо, - сказал, остановив коня напротив Живчика, Жоффруа.
- Надеюсь, - неуверенно ответил Александр.
- А чего вы в шлемах? Здесь атаки никакой точно не будет, можете не беспокоиться. Без железа видно всяко лучше.
Александр, нехотя, снял шлем - в лицо пахнуло холодным воздухом и лёгким ветерком. Что ж, дышать стало действительно легче. Оруженосцы последовали его примеру. Шлемы оказались на луках сёдел.
- Ты не заболел, Александр? - поинтересовался Жоффруа.
- Всё в порядке, барон, немного разогрелся и всё, - спокойно, словно и не врать приходилось, сказал Александр. Когда действительно нужно было соврать, у него это получалось на удивление хорошо, а вот когда нет...
- Хорошо. Не хватало мне, чтобы кто-то с лихорадкой свалился... Ладно, идите, развлекайтесь, - благодушно попрощался Жоффруа.
- Взаимно, барон, - склонил голову Александр и пришпорил, разворачивая, коня - к выходу из лагеря.
- А ложь-то грех тяжкий, - раздался сзади ехидный голос Бернарда, когда Жоффруа уже не смог бы расслышать, о чём идёт речь.
- Это не ложь, а сокрытие правды! - нашёлся Александр.
- Скользкий, что жид, - подколол в ответ Бернард.
- Да что ты ко мне пристал? - обиделся парень. В ответ послышался жизнерадостный смех.
Хоть Этьен был всё так же невозмутим...
К счастью, на выходе охрана не остановила - что немного удивило Александра. По идее, выходящих ведь тоже надо досматривать. Или нет?..
Лагерь ополчения представлял достаточно плачевное зрелище - большинство шалашей стихия без всякой пощады разметала по окрестностям, часть землянок, не окопанных, как положено, затопило. Вода в них не замерзла, но была ледяной. Ополченцы... Судя по виду кольца повозок солдатского лагеря, ночью весьма активно рвались к павильонам. У самого выхода в несколько куч были свалены тела - штурмовавших солдатские укрепления ополченцев без всякой пощады убивали. Да и у кострищ были заметны тела - некоторые за ночь замерзли насмерть, что неудивительно, учитывая, какой был ливень...
Александр невольно расчехлил топор - с такой ненавистью смотрели на трёх всадников бродившие в беспорядке по лагерю ополченцы. У некоторых были видны сильные обморожения - почерневшие уши, пальцы, кожа лица... Парень примерно представлял, с какой жуткой болью потом будут отходить обмороженные части тела и кожа...
- На кладбище веселей, чем здесь... - произнёс Бернард.
- Как-то это неправильно... - Александр всерьёз задумался о том, сколько человек ещё можно запихать в шатёр к себе и к коням.
- Что? Брось, Александр, сами виноваты.
- Я понимаю, но это... - обвёл взглядом остатки лагеря ополчения парень.
- Александр, ополчение в любом случае не живёт долго. В абсолютном своём большинстве... Оно нужно только для осады крепостей - подкопы, фашины, строительство осадных орудий. А, ну, ещё чтобы стрелы на себя собирать. Их никогда не считают, они сами соглашаются на подобные условия. Тем более, что поделаешь, если голытьба не подумала о холодах и не смогла купить себе нужных одежды и инвентаря.
- Да на всё это цены взлетели до небес, как барыги узнали о походе, - ответил парень.
- Александр, поверь, они того не стоят.
- Не знаю, Бернард, не знаю... - парень мельком глянул на Этьена - тот невозмутимо осматривал окрестности, словно под копытами коней не лежали вмерзшие за ночь тут и там в снег со льдом тела...
Мимо, вырвав Александра из какого-то оцепенения, с гиканьем проскакали всадники, раздавая удары плетями направо и налево. Смех, веселье, радость... Как-то это совершенно не вязалось с обмороженными, голодными и полумёртвыми ополченцами. Парню стало очень тяжело на душе, словно кто-то повесил на него неподъёмный грех...
- Всё в порядке, Александр? - заметил его состояние ехавший рядом Бернард.
- Я... Это неправильно, ты не думаешь, Бернард?
- Что именно? - не понял оруженосец.
- Ну, вот это всё, - обвёл рукой округу парень.
- Что?
- Армия, она не должна быть, как наше копьё?..
- Наше, ты имеешь ввиду отцовское?
- Да... Когда всё делится между собой, когда никто не замерзает на улице...
- Они не поймут такого отношения.
- Почему? Они же такие же...
- Да ладно, Александр? А почему ты гоняешь нищих, когда они к тебе тянутся за милостыней?
- Это разное...
- Так почему?
- Работать надо потому что, зарабатывать, - отрезал, разозлившись, Александр, - ну, и при чём тут это?
- А при том, что под копытами коней мёртвые лежат, обмороженные здесь топчутся - всё это те же, по сути, люди.
- И при чём тут это, Бернард?! - окончательно распалился и повысил голос Александр.
- Они сами в этом виноваты, Александр! - так же громко ответил оруженосец, - они не подготовили место для жизни, за что и поплатились! Хотя и знали, какая сейчас погода, знали, чем это может быть чревато! Так что взрослей и прекращай жалеть идиотов, молокосос!
- Да пошёл ты! - парень, кипя от возмущения и злобы, хотел пришпорить Живчика, но, вспомнив, что впереди долгий переход, пожалел коня. Просто молча стал смотреть вперёд.
Так же молча он подъехал к непонятно каким чудом уцелевшему тяжёлому, старому дубу и остановил коня. Может, рубить поленились - такой ствол полдня придётся грызть... Настроение гонять маркитантов как-то поубавилось. Да и на душе стало совсем паршиво... Рядом остановились и так же развернули к лагерю своих коней оруженосцы.
- Да скачите, развлекайтесь, - через силу выдавил Александр.
- Я нагонялся за свою жизнь уже... - сухо ответил Бернард.
Этьен молча спешился и начал разминаться.
Зло пробормотав себе что-то под нос, Александр тоже спешился и пошёл прочь от лагеря и своих оруженосцев.
- Может?.. - спросил Этьен.
- Да брось, что с ним станется, не маленький, - Бернард, подумав, тоже спешился - успеет ещё насидеться, - пусть побудет наедине с собой...
- Хорошо, - Этьен, снова замолчав, продолжил разминаться.
Бернард же осматривал лагерь - да, как это было похоже на то, что было раньше, во времена его молодости... Бесполезные смерти, ненависть ополчения к солдатам и рыцарям, иногда доходящая до настоящих стычек с оружием. В которых, понятное дело, у ополчения никаких шансов не было...
Погода к обеду разошлась - лёд и снег практически везде растаяли, солнце ярко светило с голубого, безоблачного неба. К несчастью, начала активно оттаивать и земля, с кучами размытого по остаткам лагеря дерьма. Красота... Появившийся лёгкий ветерок - со стороны кожевен, разбавлял и так жуткую вонь ещё и пряными нотками выделываемой кожи.
Практически все войска выдвинулись к Клермону. Оставалась только охрана обоза, да сам обоз, начавший выстраиваться для движения. Место лагеря напоминало... Гигантскую выгребную яму, наверно - перекопанная земля, грязь, неубранные трупы, оставленные для захоронения местным жителям.
- Надо поискать...
- Да вон он идёт, - перебил Этьена Бернард, показывая на приближающегося к своим оруженосцам рыцаря.
