- Все пропало... Все убито... Все кончено... - ослабевший голос дрожал.
- Эй! Продользвон, эй! Иди сюда!
- Все мертво... Все уничтожено... Все бессмысленно...
- Пошл...
Вода вовсю разошлась по кораблю. Судно окончательно уходило под воду. Верпод чуть не остался валяться с Продользвоном. Ухватившись за бортики, сукин сын уверился в очередной раз, что больше нет никого живого. Краем глаза он увидел плавающего в крови подонка капитана, что попытался изнасиловать Виртонику, но получил свечой по лицу. Рядом плавала она сама, поодаль ухо похотливого Северянина.
Верпод лёг всем телом на скамью. От хмельного пришлось отказаться, дабы внутренние органы остались в тепле и уюте. В руке был лишь прихваченный кусок пышного Багалонского хлеба, в другой графин с гурдониевым соком, по карманам заветреное мясо кабана, душистая ежевика и обугленный кусок сала. Истощенный, покрытый порезами и ранами Верпод почуял хлад в своих членах. Тело его было хотело возмутиться и протестовать, но обессиленное впало в спячку.
Зубы бились словно в судорогах. Все тело дрожало, будто листва, колышемая ветром. Ночной покровитель Нигун уже взошел на небосклоне, суля лишь только беды. Голодный и замёрзший, Верпод упал, рухнул прямо на песок, только встав с обдрипаной скамьи. Ноги подводили его, руки подводили его, голова подводила. Небесная красота и природная самобытность его явно не интересовали, ибо дойдя до первого куста он заснул, как не спят младенцы, и не нужно никакого шелкового одеяла.
Палящее солнце разбудило варвара. Одежда, выжатые тряпки, засоленные волосы бились о кожу, причиняя боль. Измученный, изорванный, воспоминания возвращались. Ночью снова лил дождь, поднялись легкие волны. Полтора часа по скромным подсчётам Верпод мучился в море. Присев в тени у градолиска, крепко ствольного дерева, чьи редкие листики на солнце сияют нежно малиновым цветом, а чередующиеся лепестки переливаются фиолетовым и желтым. Густые при густые ветви, полные зелени, многие века покрывали крыши шалашей местных туземцев. Посмотревши на приятное глазу свечение над головой, старик вынул из кармана сухарь и сгрыз его тотчас же, жадно и проворно. После в ход пошла окаменелая курица, остатки прочих ягод и орехов.
Жажда брала своё. Верпод брёл, не знамо куда, размышляя о прошлом дне. Ну очень уж глубоко въелась в мозг ему картина месива, худшая смерть для Северянина - смерть в битве со своими земляками, братьями по оружию. Чего стоил тот спор, если в итоге все, что осталось - это смерть. Чего стоит смерть, если она не во имя родины, не во имя людей, не во имя свободы, не во имя семьи, не в битве с врагами в конце концов? Чего стоит смерть во имя неосязаемого владыки? Чего стоит смерть во имя смерти? Долго его мучили эти мысли, пока не очутился он наконец в роще, игнисовой роще. Избитый, порезанный, измотанный, обычно люди северного края не доживали до его лет, они все погибали в битвах. Много старик видел сражений, видал битв, но ни одной, чтобы была необходимой, ни одной красивой и благородной, хоть племена Севера и считают себя 'высокими' воинами, они хладнокровно расправляются с детьми, женщинами и стариками, без единой мысли бегут убивать за своего вождя, хоть бы родного брата. Верпод вдруг подумал: 'Но за что, за что они сражались? Его собратья, которые умирали будучи молодыми, не испробовав жизни. За честь? За деньги и славу?.. И это ли наша мечта, мечта каждого юноши? Поучаствовать в истреблении мирных людей. Победить в побоище против безоружных? Умереть в битве? Чего все это стоит, если ты причиняешь боль стольким созданиям, людям, таким же как ты, своим родным детям, жене, родственникам погибших. А в итоге что? В итоге пустота, прах развеянный ветром, а ведь мог бы быть кустик, небольшой, но все же часть большой чащобы, королевского сада, иль дикого леска, по которому бегали бы звери, в котором целовались бы влюблённые пары.' - разум старца иссяк, тело потеряло силу, он закрыл глаза, роящиеся мысли, нахлынувшие бесконечным потоком, утихли, пришёл сон, сладкий и приторный.
Крики. Отходя от сна Верпод слышал только их. Они как будто звали кого-то, упорно и с торжественно. Открыв очи, мутный взор потихоньку исчезал и были видны быстро приближающиеся силуэты. 'Хэстфальцы прискакали по душу грешника, ха.' - выдавил старец, ухмыльнулся.
Только тонкий ствол идрисного дерева держал Верпода от того, чтобы окунуться с головой в траву. Мужской абрис слез с коня.
- Ну что друг? Вот и свиделись мы снова, плохо лишь что ни у тебя, ни у меня нет времени болтать, да припоминать старое. Слушай внимательнее, происходит что-то очень и очень плохое, и мне очень нужна твоя помощь. Ну что, встаёшь? - лицо мужчины, грубое, в глубине боль, только боль.
Неизвестный подал руку старику. Верпод отмаргался и поднял голову.
- А я уж думал не свидимся. Черт, что с тобой стало? И что черт бы тебя побрал случилось? (Короткий кашель) Ну да хер с ним, пошли.
Рад, что вы прочли мое скромное творение. Спасибо. Своё мнение обязательно пишите в комменты. Придираться, критиковать и оценивать разрешается! В будущем сюда будут выкладываться другие рассказы и истории в том же мире.
