3

Взметнув к небу тучу брызг и мелких тварей, "стрекоза" рухнула в болото. Вода тут же укрыла искалеченные крылья, и вскоре только черное пятно среди разорванной зелени ряски напоминало о случившемся.

Настала тишина. Оглушительная тишина. Она давила виски и туманным маревом колыхалась перед глазами. Экраны внешне­го обзора были мертвы, не светился ни один индикатор, без­молвствовала связь.

Ватиш долго искал на панели нужную кнопку, а когда на­шел, вдавил с такой силой, что побелели пальцы.

Матовый потолок кабины рывком сдвинулся и исчез. В спасательную капсулу ворвался запах прелой листвы.

4

Когда "стрекозу" всосала гигантская воронка, я испу­гаться просто не успел. Машина не должна была терять управление -- меня дублировал автомат, но сработала только сис­тема спасения.

Чушь, какая чушь. Пилот космофлота разбивает машину в сквозняках захудалой планетки -- "отличная" аттестация для будущего косморазведчика. Неужели на "стрекозе" не было элементарного стабилизатора баланса? Почему капары, в конце концов, не предупредили о фокусах своей атмосферы?

Ой, кракыркыры, стыд-то какой! Погубил груз, разгрохал "стрекозу", оставил этого беднягу без дальней связи... Что теперь ребята скажут? Хорошо, хоть Кыра с собой не взял -- только его бы здесь и не хватало...

5

Дар ожесточенно потер кончик носа, вздохнул и полез за укладкой "НЗ".

Немного спустя, закинув за плечи то, что именовалось "личным оружием" и "неприкосновенным запасом", Даруа Ватиш устремился на юго-восток. Именно там (по его предположе­ниям) должны были упокоится обломки "стрекозы".

С высоты земля Капариды выглядела сплошным зеленым ковром и совсем иначе смотрелась снизу. Теперь кроны серо-зеленых деревьев нависли в переплете лиан подобно огромной маскировочной сети, отрезавшей Дара от всего, что осталось в небе. Этот мир не нуждался в транспортном пилоте с базы-маяка "Талан", здесь бесполезным было умение безошибочно ориентироваться на космических трассах, здесь отсутство­вал надежный электронный штурман, а маленький компас из "энзэшки" стал сосредоточием технической мысли.

В лесу царила влажная духота. Липкий воздух можно бы­ло разгребать руками. Пот ручьем бежал по спине Даруа, не спасало даже гигиеническое белье.

Где-то рядом истошными голосами вопили капарские птицы, несколько раз из-под ног выскакивали жабоподобные твари и смачно плюхались в траву, но Ватиш их не замечал. Он шел напролом, перебираясь через древесные завалы, разрывая грудью паутину тончайших лиан, сшибая сапогами головки ли­ловых цветов. От злости Дар только что не рычал:

"Зачем помчался сломя голову, куда торопился? Мобилем ему, видите ли, долго! А пешком, значит, быстрее? Вернулся бы Норин из экспедиции, никуда б не делся, всего-то и нужно было, что усидеть на космодроме до его возвращения. Не могли же они и в самом деле в космос спровадить! Все равно бли­жайший попутный будет не скоро, не полетишь же на "стрекозе" обратно к "Талану"! Нет, надо было спешить на базу наблюда­теля!"

Дар зацепился за корягу, едва не упал, и мысли его приняли другое направление:

"Из-за этого дурацкого приказа попал теперь в передря­гу. Привез бы "ДС" и довольно. Если уж Норин настолько за­нятой человек, что не удосужился даже собственный заказ встретить, ну и пусть бы технику сунули в мобиль и везли себе потихоньку к нему! Зачем космофлотовскому пилоту тра­тить время, гоняться по всей Капариде за наблюдателем, ло­мать себе шею вместо того, чтобы со спокойной душой отпра­виться, наконец, в отпуск.

А теперь ни "стрекозы", ни груза. Клякыр! Стыд-то ка­кой! Пилот-транспортник, называется! Таким пилотам только "Фрюн-Фрюк" и возить от кондитерской и обратно, а еще о косморазведке размечтался!.. Тьфу, первопроходец капарских луж!"

6

На то, что деревья стали попадаться все реже и реже, я поначалу внимания не обратил. То, что воды становится все больше и больше, тоже меня не смутило. Но когда вместо твердой земли под ногами заколебалась тонкая травя­ная сетка, я впервые слегка усомнился в успехе предприя­тия. Напролом лезть в трясину -- действительно удел ненор­мального. Похоже, моим "дээсом" будут пользоваться лягушки... О-ох!

Ну, доложу я вам, ползать по-пластунски в грязи -- это не самое большое удовольствие в жизни, но лучше быть живым болотным чертом, чем героическим утопленником. Я уползал с этого болота со скоростью, сделавшей бы честь любому удаву. К счастью, распорядитель взлетной полосы с Мянака-3-го в тот момент меня видеть не могла (а то пришлось бы отходить строевым маршем).

Положение вырисовывалось очень и очень некрасивое: "стрекозу" скушало болото, а значит, установить истинные размеры бедствия не представлялось возможным. По идее, кон­тейнеры "дээсов" должны выдерживать чуть ли не звездный взрыв, а не то что пустячную аварию, но как эту коробку со дна болотного извлечь? Еще один маленький вопрос: как бы теперь самому вслед за "стрекозой" и "энзэшкой" не по­следовать? Нет, излучатель я не утопил (когда "энзэшка" очень живописно пузыри пускала, я как раз им за кочку це­плялся), но излучателем, извините, сыт не будешь и от дождя не укроешься...

7

Транспортный пилот Даруа Ватиш и в самом деле смахивал на болотного черта. Усталый, злой, почти по самые уши изма­занный грязью, с ощетинившимся за спиной излучателем он снова и снова тер ладонью круглую прозрачную коробочку. Но стрелка компаса продолжала чудить -- ее заостренный носик чуял где-то под кочками металлическую тушу "стрекозы", о ко­торой Даруа в этот момент думал меньше всего.

8

Как я оттуда выбрался? Проще спросить, как я туда за­лез.

9

...Даруа рухнул в траву и закрыл глаза: выбрался. Неу­жели болото окончилось? Все, теперь забыть, теперь только вперед! Сейчас чуть-чуть отдохнуть и вперед. Сейчас он под­нимется и пойдет... куда же надо идти? Совсем немного еще полежать...

Жара спала. Насыщенный болотными испарениями воздух сдвинулся прилетевшим из лесу ветерком. Воцарился запах цветущего абааля. Где-то тоненько пискнул выбирающийся из норы зверек, на охоту вышло семейство улей...Северная око­нечность полуострова Идос погружалась в ночь.

Проснулся Дар от резкой боли, пронзившей левую руку, еще не очнувшись толком, он рванул с плеча излучатель и, слепо поведя стволом, нажал спуск. Дикий рев почти оглушил Ватиша, секунду Дар всматривался во что-то большое и черное, бьющееся в двух шагах от него, потом поймал в прицел... Рев оборвался. Запахло паленой шерстью и еще чем-то невыразимо отвратительным.

Даруа вскочил, поминутно натыкаясь в полутьме на ветви, пустился бегом. Его гнал не страх, но эхо еще звучащего в ушах рева. Излучатель тяжело бился в плечо, ноги путались в высокой траве. На мгновение Даруа вдруг показалось, что он бе­жит обратно к болоту, и под сапогами вот-вот захлюпает во­нючая жижа, но тут дорогу преградило большое кряжистое де­рево. Оно уходило ввысь, опираясь на колоннаду корней, во­знеся на себе бесчисленное множество лиан, стеблей, бесце­ремонно обвивших его ствол, и сотни тысяч мелких и крупных лесных тварей, избравших дереве своим жилищем.

Ватиш бросился влево и наткнулся на частокол корней, сунулся вправе -- тоже корни. Тогда, ни секунды больше не раздумывая, он обхватил руками какой-то корень и полез вверх туда, где за ветвями мерцали звезды. Чужие звезды. Чужие, а какие родные?

Даруа родился на автоматической станции СЦ-737, давно уже покоящейся на дне океана Орбака. Нескончаемые коридоры, двери кают, переходы, люки, трапы. Гигантское металлическое кольцо, привязанное орбитой к Орбаку. Занимающая весь экран Альфа, совсем крохотная Бета, а вокруг еще много-много звезд.