Прайм стер с лица воспоминания, открыл глаза и некоторое время смотрел, как демон жестоко рвет своим колом на части мускулистую задницу Ромула, который поначалу с наслаждением выгибался под жестокими ударами. Этого Прайм не понимал никогда, но зато пользовался, когда хотелось засадить сразу, по сухому и по самые гланды. Ромул только приветствовал такие его инициативы. Демон откинул среднего брата в сторону, так и не кончив, а это означало, что все внутри оборотня было разорвано в клочья. Ромул попытался подняться хотя бы на колени, но застонал от боли и упал на мраморный пол без сознания. Так ему не доставалось уже очень давно.
Аластер даже не посмотрел на него и подошел к следящему за ним восторженными глазами Титу. Главному виновнику и зачинщику. Прайм хотел подняться и подойти поближе, чтобы вмешаться, если дело зайдет слишком далеко, но уловил недовольство демона и покорно сел на место. Оставалось надеяться, что младшему повезет больше. Того, что досталось могучему Ромулу, он просто не вынесет. Хотя… бывало ведь и гораздо хуже, просто они это уже подзабыли. Иногда Прайму казалось, что от Аластера Тит может вытерпеть все, что угодно.
— Ты понимаешь, что сделал, мальчишка? — спросил демон, подходя к нему и роняя на колени одним движением руки. — Ты посмел покуситься на мою вещь, глупый оборотень. Решать за меня, кого и чего я хочу. Кто дал тебе такое право?
— Прости, я слишком люблю тебя и не хочу делить ни с кем, — сказал Тит, обхватывая кол демона руками. — Зачем она тебе? Ведь у тебя есть мы: такие разные, но одинаково любящие тебя.
— То, что исходит от тебя, – это не любовь, а похоть. Я никогда не буду принадлежать вам. Запомни это раз и навсегда и перестань изводить меня своими глупыми выходками, — ответил Аластер, глядя, как Тит берет его конец в рот. На большее оборотня не хватило, слишком уж большой понадобился бы для этого рот. Демон почувствовал приближение оргазма и прижал его голову к себе плотнее. — Я не прикоснусь к тебе три месяца. И это твое наказание.
Тит попытался что-то сказать, но первая волна уже почти добралась до финиша, и демон не позволил ему оторвать от себя рот. Сегодня оборотень наглотается так, что первое время его будет тошнить от одной только мысли о сексе с ним. И это прекрасно. Аластер почувствовал, как за его спиной обмяк от облегчения Прайм, и ласково улыбнулся, совсем забывая о Тите в своей руке, который едва не кончил, увидев его лицо. Демон закрыл глаза. Вечно Прайм за всех переживает! И когда надо и когда не надо. Волны накатывали одна за другой, даря облегчение, и в какой-то момент он почувствовал на своих плечах знакомые руки.
— Отпусти его, любимый, — прошептал на ухо демону Прайм, понимая, что тот улетел так далеко, что просто забыл о почти захлебнувшемся Тите.
Аластер послушно выпустил его, тот откашлялся и благополучно утек в глубокий обморок.
— Теперь мы с тобой только вдвоем, — открыл глаза демон и вернул себе человеческое обличие, которое так любил Прайм.
— Да. Ты можешь усыпить их на пару-тройку часов? Я хочу любить тебя без оглядки на время и дверь, которая может открыться в любую секунду, — попросил Прайм, начиная целовать широкое светлое плечо.
— Все, что захочешь, — улыбнулся демон.
Они прошлись по залу в обнимку, уложили на шкуру Тита, положили спиной на холодный мраморный пол Ромула и поднялись в покои Аластера, закрыв за собой дверь на старинный засов.
====== Глава 4 ======
— Что тебя беспокоит, Прайм?
Демон лежал на широкой кровати и гладил кубики пресса на животе неторопливо двигающегося на нем оборотня. Похоть Аластер оставил в зале внизу и теперь хотел получить всю ту любовь, что таил в себе сидящий на нем сильный и потрясающе красивый мужчина. Прайм чуть поменял позу и вобрал его в себя еще глубже. Демон застонал от наслаждения и взял в руку его идеальной формы и размера член, заставляя оборотня закрывать глаза и дышать так, что смотреть на него спокойно не было никаких сил.
— Две вещи, любимый, — с трудом ответил Прайм.
— И что это?
— Почему ты был так жесток с Ромулом? — открыл серые глаза оборотень, не прекращая двигаться и начиная наращивать темп.
— Он этого хотел, а я лишь добавил немного от себя в наказание, — ответил Аластер. — Я хоть и демон, но, как и ты, не понимаю его мазохистских наклонностей. Каждому свое. А что второе?
— Ты сказал, что позволишь мне больше, мой жестокий повелитель. Что ты имел в виду?
Аластер рассмеялся, взялся за крепкие бедра Прайма и за несколько движений достиг вершины. Перевернул обоих на постели и сполз вниз, останавливаясь губами напротив напряженного орудия оборотня. Он хотел всего лишь подразнить, но увидел сумасшедшую надежду в серых глазах и не смог его так жестоко обломать. В отличие от братьев, Прайм все эти годы молча и терпеливо ждал, когда Аластер будет готов сделать это, ни словом, ни жестом не показывая своего желания.
— Вообще, я думал о другом, но для тебя я могу сделать и это тоже, — сказал демон и провел языком по напряженной плоти.
Прайм застонал, вцепился в его волосы и запрокинул голову назад, не давая прикоснуться к себе губами.
— Не надо для меня, любимый. Только для себя и никак иначе.
— Хорошо, — легко согласился демон, скрывая волну невероятного тепла, разлившуюся по сердцу.
Прайм упал обратно на постель и вцепился в простыни руками, не зная чего ожидать. Аластер улыбнулся, обхватил его бедра руками, чтобы никуда не сбежал, и сказал тихо-тихо, касаясь губами самого кончика:
— Для себя, так для себя.
И глубоко взял его в рот. Когда-то он был в этом мастер. Хочешь выжить среди императорского двора мира демонов — должен уметь все и даже немного больше, а титул и невероятная красота — это наказание, а не подарок. Прайм выгнулся и принялся шептать всякие милые глупости, явно не сознавая, что несет. Аластер послушал, включил в дело язык, и через минуту оборотень не выдержал, изливаясь ему в рот сладким мускусным семенем. Демон не дал пропасть ни одной капле, отныне позволяя себе еще один способ получать и дарить удовольствие обоим. Поднялся вверх, проводя своим стальным торсом по мускулистому, но такому мягкому по сравнению с его, телу Прайма, и поцеловал подбородок на запрокинутом к потолку счастливом лице.
— Люблю тебя, люблю, люблю. Все, что есть у меня, твое. Луна с неба, ветер в стакане, мое сердце на блюдечке. Все, что угодно, — шептал Прайм, постепенно приходя в себя от ласковых губ на своем лице. Разлепил веки и крепко взял Аластера за шею, с тревогой заглядывая в черные глаза. — Ты в порядке?
— Конечно, — рассмеялся демон, легко поцеловал чуть опухшие от его напора четко очерченные и невероятно сексуальные губы. — Ты такой сладкий, солнышко, что отныне это будет одним из моих любимых развлечений. Теперь я смогу не слизывать крохи, как раньше, а пить целыми стаканами. Эй, перестань, не вздумай реветь, бравый предводитель грозного клана оборотней.
— Рядом с тобой я могу быть самим собой, Аластер, — сказал Прайм, смахивая одинокую глупую каплю с края глаза, и глубоко поцеловал демона в губы. — Не мешай мне радоваться так, как я хочу.
— Как скажешь. Это был подарок.
— За что?
— За нечто подобное, — ответил демон.
Оборотень шутливо стукнул его кулаком по плечу. Он перехватил руку и перецеловал сильные красивые пальцы, вызывая дрожь в теле Прайма.
— Ты можешь кончать в меня сзади, солнышко. Я разрешаю тебе это. Молчи, просто радуйся и все. Не трахать меня, понимаешь? А исключительно делать вид.
— Не нужно…
— Я сказал: помолчи, — нахмурился демон. Оборотень провел пальцем по складке на его лбу и ласково улыбнулся, заставляя сказать то, что запланировано не было: — Я хочу почувствовать тебя в себе однажды, Прайм, но для этого нам обоим придется постараться.
— Я готов бесконечно вылизывать твой анус и кончать в твои обалденные стальные ягодицы без всяких условий, любимый, — рассмеялся от счастья Прайм. Он ждал этих слов от демона двести пятьдесят лет! Надавил на широкие плечи, заставляя опустится ниже, и прихватил ногами его голову. — Для начала повторим часть пройденного сегодня урока, Аластер. Мой дружок слишком долго ждал и теперь рвется на желанную встречу снова.
