— Я понимаю, но Франсуа никогда не отпустит меня к тебе, каким бы логичным и правильным это ни было. Мы просто уйдем и примемся за старое.
— Прайм, хватит бегать, — посуровел Маркус. — Ты не такой, как Энджи и Франсуа. Тебе нужен дом и семья. Им без разницы, где быть, а тебе нет. Небо бесконечно, Ветер непостоянен, и только ты ходишь одним и тем же маршрутом изо дня в день. Согреваешь, ласкаешь, сияешь и делаешь мир светлее.
— Да уж, — рассмеялся Прайм в шею Маркуса, отправляя по спине демона мурашки удовольствия. — Ласкать, сиять и согревать я умею лучше всего. Ладно, ты меня уговорил. У тебя есть место, где мы можем встретиться с Франсуа так, чтобы он точно не смог меня оттуда утащить и сумел уйти живым?
— Да, — сказал Маркус, поднял его лицо к своему. — Ты невероятный, солнце! Столько разума и любви в одном существе я не видел никогда. Бесстрашный и упрямый, покоряющий с первого взгляда и готовый на все ради своего любимого. Я восхищаюсь тобой, Прайм.
— Ты говоришь, как на похоронах, — улыбнулся оборотень, сполз с Маркуса и потянул его за руку. — Идем скорее. Я взорвусь, если не доберусь до Франсуа через пару часов.
— Не преувеличивай.
— Серьезно!
— Сэм от тебя будет в восторге.
— Кто такой Сэм?
— Мой помощник и официальный любовник главы Службы безопасности Императора. Думаю, Франсуа десять раз подумает, прежде чем рискнет устраивать в его доме скандал или похищение.
— Император убьет тебя за то, что ты делаешь, Маркус, — виновато посмотрел на демона Прайм.
— Он поймет. Другой вопрос, оценит ли? — грустно потеребил браслет на руке демон. Прайм обнял его за талию и прижался щекой к плечу. — Идем. У нас не так уж много времени.
…
— Что ты натворил?! Господи, Франсуа!
Прайм зажал дыру на шее Маркуса рубашкой. Франсуа застыл над ними в полном оцепенении. Как он мог промахнуться? Идиот! Если Маркус умрет, им всем придет конец, но… Прайм так восхищенно и тепло смотрел на демона, что это вывело его из себя. Оставалось надеяться, что Сэм уже позвал Дариуса, который сумеет спасти жизнь своему демону. Больше этого не сможет сделать никто. Ревнивый кретин! Облажался, так облажался. Ничего не скажешь. Что делать-то?
— Солнышко. Пойдем со мной, любимый.
— Убирайся к чертовой матери! — заорал Прайм, глотая слезы. — Маркус помогал нам, работал вместе со мной за спиной любимого, обманывал его! Ради того, чтобы он оставил нас в покое. А ты убил его, даже не поговорив с ним! Да что с тобой такое?!
— Я схожу с ума, если тебя нет рядом, Прайм, — склонился к оборотню Франсуа, но тот отшатнулся и прикрыл собой умирающего Маркуса.
— Уходи. Не прикасайся ко мне, кровожадное чудовище.
— Солнышко! Перестань! — прикусил губу Франсуа и почти решился забрать его с собой силой, пуская весь план коту под хвост, когда Прайм решил все за него. Опять.
Вскочил на ноги, схватил со стола небольшую книжку и со всей силы залепил ей ему по щеке. Франсуа автоматически схватил книгу в руку и не успел ничего понять, как оборотень толкнул его с такой силой, что он выбил спиной окно и вылетел на улицу. Перекатился, вскочил на ноги, поднял взгляд наверх и увидел в оконном проеме Императора.
Мгновение, и легкий искрящийся вихрь исчез в вечерних сумерках без следа.
— Дариус! Спаси его! Сделай же что-нибудь, — Прайм приподнял белого, как мел, Маркуса и уложил на колени, прижимая насквозь мокрую от крови рубашку к его шее. — Я убью тебя, если ты не спасешь Маркуса, древняя сволочь!
— Умник? — отмер Император. Метнулся к нему, откинул в сторону Прайма с такой силой, что тот пробил телом стеклянный шкаф с книгами, и положил руку на остановившееся сердце Маркуса. — Я запрещаю тебе умирать, слышишь? Ты мой и обязан подчиниться.
Маркус дернулся в судороге… и снова перестал дышать, но Дариус не собирался сдаваться. Еще чего! Вернул ускользающую из тела душу обратно и заставил свою кровь в нем ожить. Через пять минут упорной борьбы сердце Маркуса вздрогнуло и ожило. Он выгнулся дугой и глубоко вдохнул. Прайм увидел это, понял, что все в порядке, и потерял сознание. Острое стекло в легком — это вам не абы что.
…
— Маркус. Я понимаю, зачем ты делаешь то, что делаешь, но мое бешенство от этого меньше не становится, — сказал Дариус, расхаживая по гостевой спальне дома на озере туда и обратно не в силах остановиться. — Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не избить тебя за это до полусмерти!
— Перестань, любимый, Прайм в твоих руках сейчас. Чего тебе еще? Франсуа придет к тебе сам.
Маркус был невозмутим и спокоен как никогда.
Да что же это такое! Они даже ругаться толком не могли, зная, что будет сказано и чем все закончится в итоге. Это бесило Императора еще больше. Как и то, что Маркус сидел у постели бледного, как смерть, Прайма битых два часа и крепко держал его за руку. Умом Дариус все прекрасно понимал и искренне радовался тому, что две тысячи лет охоты на Эльфа подошли к концу. Но сердцем… описать то, что творилось в его душе было невозможно. Если бы Сэм не позвал его, он пришел бы слишком поздно и не успел спасти Маркуса. Любимый умник умер бы от руки любимого Эльфа. Черт возьми! Он не хотел его терять! Не хотел!!! Две любви сцепились в Великом Императоре демонов насмерть и рвали его душу и сердце на части, не желая сдавать позиции и мириться с полумерами.
Взгляд Дариуса наткнулся на Маркуса, глядящего на лежащего на постели Прайма с нежностью. Невыносимо! Что ему делать? Он так надеялся, что в тот момент, когда Франсуа попадет ему в руки, сердце сделает выбор за него. Понятный, однозначный и легкий. Ветер на первом месте, а Маркус на последнем — надежный тыл, вечное тепло и уют в те дни, когда Франсуа будет особенно недоволен им и своей жизнью в постели и душе Императора. Покорный и любящий его демон. Ну да, конечно! Как будто Маркус удовольствуется этой ролью! Умник — это умник. Или все, или ничего. Он помог Прайму добыть нужную информацию, а тот успел передать ее Франсуа. Значит, в скором времени Солнце, Небо и Ветер обретут свои бессмертные сущности в надежде стать для него недосягаемыми. Дариус не собирался их останавливать. Никого из них. Тем более Маркуса, который сделал все, чтобы заставить его сделать выбор между ним и Ветром. Осознанный, бескомпромиссный и однозначный.
Казалось бы, чего выбирать? Все же и так понятно! Но… любовь к Маркусу не желала мириться с поражением и поднимала голову все выше. Напоминала о себе, заставляла вспоминать и не давала покоя ни сердцу, ни душе, ни бессмертному Я, мечущемуся в своей пещере не в силах смириться с тем, что ему придется жить без своего любимого демона вечность. Маркус найдет способ свести счеты с жизнью, чтобы не поддаться на уговоры и не согласиться на место на скамейке запасных. Как он будет жить без него? Как?! Умник ласково провел рукой по лбу Прайма, и Дариус не выдержал. Сгреб его в охапку, шагнул порталом прямо в озеро, прижимая его к себе изо всех сил, и замер посреди бушующего урагана и штормовых волн, разрываясь на части от войны внутри самого себя, от отчаянных поцелуев и неистовой любви своего демона.
— Зачем ты сделал это? Зачем, Маркус?! Ну почему ты все время заставляешь меня делать выбор? Я не хочу терять тебя! Не хочу!
— Ты не потеряешь. Когда придет время, сделай правильный выбор, вот и все, — перестал целовать Дариуса Маркус. Обнял, спрятал его лицо от дождя и ветра на своем плече.
— Ты же знаешь, кого я выберу, — беспомощно прошептал Император. — Пожалей меня. Не заставляй!
— Да, я знаю, — бодро улыбнулся ему в висок Маркус. — Ты любишь меня, глупый бессмертный демон. Больше всего на свете. Главное, чтобы ты понял это до того, как станет слишком поздно.
— Ты так уверен в своих силах? — поднял на него потерянные глаза Дариус.
— Я уверен в твоих, — рассмеялся Маркус, пряча за смехом отчаяние и жуткое предчувствие скорого поражения.
Дариус не стал его больше ни о чем просить и спрашивать, а поцеловал в губы, утащил на берег и занялся с ним любовью так, будто завтра не будет.
