Учитывая плачевное состояние здоровья дядюшки, врачи не разрешили ему длительного общения с приехавшими родственниками, поэтому все они уже самым ранним поездом следующего дня отправились обратно и прибыли в полдень домой. Возвращение домой стало событием радостным, особенно для молодежи.

Приезд хозяйки был омрачен докладом Густава о необычном поведении русской невестки, позволившей себе вмешиваться в хозяйственные дела дома. Охвативший гнев заставил было ее сделать разнос сыну, но тот по приезде, не замечая ничего, бросился на второй этаж к жене. Хозяйка же, руководствуясь доносом, приступила к осмотру помещения, причем, надо отдать должное, от ее опытного хозяйского глаза не укрылась ни одна, даже самая мелкая деталь. И тут произошло чудо.

Раздражение по поводу чудовищного поведения гостьи плавно перешло в умиление, а гнев вылился на челядь, которая целый день толчется на кухне и не убирает, а объедает дом. В результате, когда молодые спустились вниз, то за обедом им пришлось услышать немало самых любезных слов. Хозяйка как будто «между прочим», сделала совершенно неожиданное для всех заявление:

– Знаешь, Отто, я вот смотрю на тебя и думаю о том, что, несмотря на свойственное тебе легкомыслие, ты порою можешь совершать разумные поступки.

Сидевшие за столом доподлинно знали, как сурово осуждала мать легкомысленную женитьбу сына на плебейке, да к тому же русской. От неожиданного поворота мыслей хозяйки все перестали жевать.

– Отто, ты прав. Чтобы быть счастливым, иногда следует жертвовать карьерой ради любви.

От услышанного некоторые сидящие за столом забыли поднести нижнюю челюсть к верхней. Осчастливленный признанием матери, Отто сразу ответил:

– Что там карьера! Английский король Георг IV из-за любви к леди Симпсон отказался от королевского престола. А карьера – это чепуха. Ее можно всегда заново выстроить.

Отто знал, что его мать была обделена любовью. Отец всю жизнь отдал этому монстру «Сименсу». И, несмотря на достаточное большое количество родившихся детей, он по-настоящему вспомнил о супруге, когда было уже поздно. Перед самой смертью он покаялся перед женой, что недостаточно уделял ей в жизни внимания. Однако предсмертное раскаяние отца, судя по всему, ни в коей мере не восстановило в ней душевного равновесия, разрушенного неразумно сложившейся жизнью. По возвращению из Мюнхена Отто был вторым человеком после матери, которого Густав поставил в известность о необычном поведении его жены. Тогда он весело отмахнулся от этой новости. Отто терпеть не мог выяснять отношения с кем-либо, а тем более с женой. Однако теперь после обеда и драматического изменения в отношении матери к Лидии, к их браку, и к нему лично, он отвел супругу в сторону и, руководствуясь лишь самым примитивным любопытством, поинтересовался:

– Прости меня, Лидуша, но я случайно узнал, что вместо того, чтобы отдыхать, ты устроила в доме во время нашего отсутствия генеральную уборку. Это же каких сил тебе стоило! За один день столько сделать? И притом в одиночку.

– Но кто же мог подумать, что твои немцы окажутся такими грязнулями!

Отто не сомневался, что немецкая нация считается самой чистоплотной в мире, но высказывания Лидии его нисколько не обидели, а скорее наоборот. Он так долго и громко смеялся, что привлек внимание остальных, однако рассказывать им о причине своего хорошего настроения не стал.

Зато история с грязнулями-немцами на вилле его семьи стала любимым рассказом Отто Карловича во время застолий в России. Со временем она обросла многими деталями, которые сделали ее еще более несуразной.

Федор вошел в очень просторную, необыкновенно чистую, застеленную пестрыми самодельными дорожками комнату, которая согласно русским традициям могла одновременно быть гостиной, столовой, а также удовлетворять любые пожелания самого капризного хозяина. Отто спустился сверху тут же и в прекрасном настроении.

– Рад тебя видеть. Хорошо, что ты наконец-то появился. А тем более к обеду.

– Я, собственно, к вам по делу, Отто Карлович. – Федор выложил на стол две книги.

– Обед и есть самое главное дело, а все последующее – это, как у вас говорят, делички.

– Делишки, – поправила его вошедшая супруга и аккуратно переложила оба немецких тома со стола на буфет, стоящий в углу.

– Сегодня у нас айнтопф и швайнбратен мит картофель, – объявил торжественно Отто.

Федор накопил уже достаточно знаний в немецком языке, чтобы понять, что ему предстоит съесть на обед.

– Извини, Федор, но все блюда, подаваемые к столу, должны быть приготовлены по немецкой кухонной книге, и названия должны быть произнесены по-немецки, иначе Отто не воспринимает их по вкусу. Кроме того, он деньги считает обязательно по-немецки. В остальном же, как ты знаешь, великолепно говорит и понимает по-русски.

– Совершенно верно, Лидочка, – весело подтвердил Отто, разливая водку в маленькие стопки. – У нас, Федор, смешанный брак, и мы строим жизнь с учетом обеих сторон по вашему принципу: русская по форме, немецкая по содержанию.

– Но я водку не пью, – запротестовал Федор.

– Так водку я себе наливаю, а ты долго ехал по холоду. Поэтому я себе – водки, чтобы выпить, а тебе это как лекарство будет. Возьмешь несколько грамм и никаких болезней.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.