Иван Юрьевич Голубничий Там… Стихотворения © Голубничий И.Ю., 2014 © ИПО «У Никитских ворот», серия, 2014 «На темных одеждах – дорожная пыль…» На темных одеждах – дорожная пыль, В ладонях – остатки даров. В угрюмых надеждах – кромешная быль И пламя грядущих костров. В угасших глазницах – Иллюзии крах Да девственных снов лепестки, Сожженных миров остывающий прах И море смертельной тоски. На звездных дорогах мы встретимся вновь Ведь сходятся где то пути? И если была между нами любовь, Прости меня, жено, прости… Скорбный ангел «Любимых слов прекрасная тщета…» Любимых слов прекрасная тщета, Мерцанье тайн в трепещущей строке, Премудрых книг святая нищета, Тревожное гаданье по руке Как мерное качанье в гамаке… Холодных дней однообразный ход, Сомнительный, непонятый никем, Но кое как прожитый старый год, И те же трещины на потолке — Как тихое течение в реке… И все глядишь на темный небосвод И грезишь о забытом уголке. Там все как здесь – и розовый восход, И белые туманы вдалеке, Как тени уходящих налегке… «Ты скажешь: „Ночь…“ Прозрачный мотылек…» Ты скажешь: «Ночь…» Прозрачный мотылек Мне на ладонь доверчиво прилег. Я буду ждать. Ни слова, ни строки, Лишь слабое дрожание руки. И страшно думать, что опять во сне Мой скорбный ангел прилетал ко мне. А может, в час позора и конца Безумие за мною шлет гонца? А может, просто сонный мотылек Устал и, бедный, на ладонь прилег?! …И бьются тени в мутное стекло, Как будто чье-то время истекло. А может, просто жизнь совсем пьяна? Там, на дворе, лихие времена… Ты скажешь: «Скучно жить в чужом краю!» Я темные бокалы достаю. «…И было так: молились до утра…» …И было так: молились до утра, А после пили до кошмарных грез, И странно коротали вечера. И год прошел, но счастья не принес. А помнишь, как сияли небеса Ответом на мучительный вопрос? Горели подмосковные леса, Спокойно спал палач в своем дому, И сумасшедший слышал голоса. И Август плыл в удушливом дыму, Безжалостно сжигая эту твердь, Сомнительный, ненужный никому… Я раньше думал – так приходит смерть. «…И городов бунтующая твердь…»
…И городов бунтующая твердь, И аромат полей, И в каждом теле зреющая смерть, И розы на столе, И встречи в отдаленных уголках Заброшенной страны, И пьяницы, таящие в зрачках Младенческие сны, И сонные осенние ветра, Забредшие сюда, И на окраине забытый храм, — Забытый навсегда, И на стене моей старинный крест — Как скорбь Его чиста! И тихий ангел, приложивший перст К трепещущим устам, И звучных слов тревожная мольба Неведомо о чем, И странная, невнятная судьба, И что-то там еще… «Я полюбил в глухие ночи…» Я полюбил в глухие ночи Смотреть сквозь мутное окно В холодные, слепые очи Светил, угаснувших давно. Они почти уже остыли И в синем холоде плывут Одни, в туманах звездной пыли, Покуда вовсе не умрут. И это мощное сиянье, Пронизывающее тьму Лишь путь луча сквозь расстоянье, Непостижимое уму. А ты глядишь, завороженный: – Какая яркая звезда! Светильник, ангелом зажженный, Неугасимый никогда… «…И в небе осеннем сияют они…» …И в небе осеннем сияют они, Последние тайны храня. Ни полунамека, ни проблеска, ни… Ничто не тревожит меня. И славно, как встарь, коротать вечера В блаженном, как встарь, полусне. Лишь поздние гости – сырые ветра — Стучатся в окошко ко мне. И будят, и напоминают о том, О чем невозможно сказать, И лучше в неведенье жить бы святом — И я открываю глаза… Привычные вещи, постель и окно, Простые владенья мои Хочу я увидеть, но вижу одно — Пустые глазницы свои. «В сей поздний час мой дом и пуст и темен…» В сей поздний час мой дом и пуст и темен. Смотрю в окно. А что же делать, если Все разошлись давно, один котенок Не спит, лишь сладко дремлет в мягком кресле. Кусочек льда в рубиновом бокале Растаял – как естественно и мудро! – А через час холодной светлой сталью Всех ранит в сердце пламенное утро. |
