Юкихито не медля двинулся на встречу своей жене.

— Я так скучал по тебе, — шептали его взволнованные мысли.

— Я так ждала тебя, — ответили ее блестящие глаза.

Юки подхватил изящную ручку Эмбер и прижал ее к своим губам, чувствуя нежную девичью кожу под туманными покровами. Ее тепло разлилось по всему его телу безмятежным спокойствием с чувством долгожданного облегчения. Юки почувствовал, что он наконец-то там, где хочет быть — дома.

Прошло 23 дня, и наконец-то наступила та самая ночь, которую император и императрица с нетерпением ждали, хотя никто из них и не подумал бы признаться в этом.

Юкихито задергивал шторы в своей спальне. «Дежавю», — мелькнула ехидная мысль.

Подойдя к своей жене, император нежно взял ее руку и мягко поцеловал идеальные пальцы императрицы. Подняв глаза на Юки, Эмбер поймала его нескромный взгляд, от которого у нее зарделись щеки. «Свет», — скомандовал император, и в наступившей темноте потянул императрицу к брачному ложу, освобождая ее от плена шелковых одежд. Вжимая дрожащее тело своей жены в мягкие простыни, император наконец-то почувствовал ее настоящую. Он прекрасно изучил ее телосложение и ее лицо, так что даже на ощупь узнал, что тонкий стан и нежные черты принадлежали не маске императрицы, а той юной девушке, которую он видел мельком несколько недель назад. Отбросив все преграды между ними, Юки нежно поцеловал ее влажные губы, зарываясь пальцами в кудри янтарных волос. Коснувшись щекой ее виска, юноша мягко прошептал на ухо: «Эмбер, у меня к тебе одна просьба… если вдруг тебе будет больно, прошу тебя, скажи мне». Девушка секунду помедлила, словно обдумывая как вопрос, так и ответ, но потом молча утвердительно кивнула. Хотя за всю ночь ей так и не пришлось воспользоваться этой возможностью.

Его руки были нежными, его прикосновения были ласковыми, страстными и такими настоящими. Юки нежно касался ее лица мягкими пальцами, ласкал ее губы то чувственно проводя по ним языком, то страстно впиваясь своими губами. От каждого его прикосновения, от каждого его движения, тело Эмбер начинало гореть, охваченное волнительной дрожью. Это уже было не тем, что нужно было сделать, это было тем, что хотелось делать. И на этот раз императрица не стала сдерживать свои порывы: «Юки, Юки… Юки…», — как в забытьи нежный девичий голос стонал имя своего возлюбленного, вздрагивая от каждого движения его тела. От звуков голоса своей жены император еще крепче прижал к себе разгоряченное девичье тело, жадно вдыхая аромат янтарных волос.

Эмбер лежала в нежных объятиях своего мужа, расслабленно опустив голову на его теплую грудь. Дыхание Юки было ровным и спокойным как во сне, и императрица решила, что ей уже пора удалиться, как бы сильно не хотелось остаться в объятиях своего императора еще хоть на миг. Она медленно и аккуратно освободилась от его рук и, стараясь не шуметь, развернулась, поднимаясь с кровати. Внезапно крепкие объятия остановили ее, неминуемо втягивая обратно в мир шелковых простыней. Юки сладко прижал девушку к себе, проводя горячими губами по ее виску: «Куда это ты? Еще рано», — волнительно прошептал он, так что у Эмбер пробежали мурашки по всему телу. — «Это еще не все», — игриво добавил император, наклонившись к ее лицу, и чувственно поцеловал ее губы, жадно не желая их отпускать. Эмбер ощутила, как ее вновь накрывает волной жара. Мягкие руки Юки скользнули по ее телу, нежно лаская упругую девичью грудь. Императрица выгнулась на встречу теплым рукам своего мужа и откинула голову назад, скользя щекой по его виску и вдыхая его дурманящий запах. Юноша провел языком по ее шее, вызывая неудержимый стон девичьей души, и уверенно сжал ее покорные бедра. Эмбер тихонько вскрикнула и сжала пальцами шелковые простыни, когда их тела вновь слились.

День в очередной раз был абсолютно сумасшедшим. Императорской чете вновь пришлось заниматься экстремальным политическим жонглированием, чтобы хоть как-то утрясти государственные вопросы. Лишь к ужину все безумие улеглось, давая супругам шанс спокойно насладиться пищей и обществом друг друга. Обеденный стол по-прежнему оставался столом перемирия, за которым нет места политическим дрязгам. Даже сама императрица, казалось, немного утихомиривала свою стать и пускалась в разговоры обо всем на свете, сдержано улыбаясь под пронзительный неуемный взгляд своего мужа с игривыми искорками.

Вечер принес спокойствие и удовлетворенность прошедшим днем. Эмбер последний раз взглянула в темноту новолунной ночи и плотно задернула шторы. Раздался аккуратный стук в дверь, и взгляду императрицы внезапно предстал ее муж.

— Привет, — мягко улыбнулся он, — не спишь еще?

— Нет, но уже собираюсь, — с нескрываемой усталостью в голосе ответила Эмбер. — Случилось что-то важное?

— На самом деле, да, — со всей серьезностью в голосе сказал Юки и подошел вплотную к жене. — Я хотел бы обсудить одно из принятых тобой решений, которое меня не устраивает.

— Хорошо, я слушаю, — уступчиво кивнула она и скрестила руки за спиной полностью открываясь его словам.

— Меня категорически не устраивает то, что к моей жене меня допускают всего лишь раз в месяц, — уверенно сказал Юки и напористо посмотрел в глаза императрицы.

— Юки, — устало выдохнула она, — мы уже обсудили этот вопрос, и я сказала, что тема закрыта. — Эмбер скрестила руки на груди, отводя взгляд от мужа.

— И тем не менее, это не значит, что я не могу подать апелляцию, — продолжал настаивать император самым серьезным своим тоном.

— Ты знаешь наши общие цели не хуже меня, — вымотанным голосом ответила Эмбер. — Я могу понять твои физиологические потребности, но пока не появится наследник, придется потерпеть. После можешь запросить штат фавориток, я обещаю быть лояльной к твоей просьбе. — Императрица отвернулась и направилась прочь от императора, не веря своим же словам, будто сама только что загнала отравленный кинжал в собственное сердце.

— Мне не нужны фаворитки, — во весь голос отрезал Юки и схватил ускользающую руку императрицы. — Я. Хочу. Свою. Жену. — Император притянул ее к себе и рывком прижал к злосчастному окну, с которого начинались их предыдущие совместные ночи. Юки скользнул пальцами по ее лицу, привлекая Эмбер к себе за затылок и чувственно поцеловал ее мягкие губы. Едва заметно затрещала плотная ткань.

Разомкнув сладострастный поцелуй, Юки посмотрел в блестящие хризолитовые глаза Эмбер и, не найдя в них ни тени сомнений, легко подхватил ее на руки и понес к брачному ложу.

Эмбер даже и не думала сопротивляться своему императору. От одного только взгляда его глаз ей захотелось побить счет предыдущей ночи.

По меркам императорской четы это было позднее утро. Эмбер открыла глаза и с упоительным удовольствием посмотрела на Юки. Это определенно было самым приятным, что только можно увидеть по утру: его черные волосы разметались умилительными узорами по подушкам, юноша положил руку под голову и завороженно смотрел на свою императрицу. Девушка взглянула в любимые глаза, светящиеся лучиками блестящего упоения. Что… Что?!.. Он ее видит! Утреннее солнце нещадно палило, освещая всю комнату. Зрачки Эмбер сузились, и она тут же сорвалась с места, пытаясь скрыться через свободную сторону кровати, начиная запоздало мерцать. Юки отреагировал мгновенно на ее отчаянную попытку к бегству: метнувшись за Эмбер, он резко потянул ее обратно, заключая в объятия и крепко прижимая к себе.

— Нет, нет, нет! Эмбер, подожди! — император попытался торопливо осадить свою переполошенную супругу. — Не надо чар! Только не надо чар, прошу тебя, — его голос смягчился. — Мне жаль, мне очень жаль, это вышло случайно… мы вчера ненароком оборвали шторы на окне… — с трепетом в голосе оправдывался Юки.

Эмбер замерла, зажатая крепкими тесками любимых рук. Ее мысли бешено роились, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Первым импульсивным порывом было бежать, очевидно неудачно — Юки держал ее так крепко, что не вырваться. Мимолетно проскользнула идея огреть мужа по голове стеклянным кувшином с тумбочки и все-таки скрыться — несомненно ересь. Сразу за этим в голову пришла запоздалая мысль прикрыться чарами, но, по всей видимости, было уже поздно — Юки все видел. Следующая очевидная идея настаивала на ментальном вмешательстве, это решило бы все проблемы: Юки отпустил бы ее и забыл все, что видел. Но, во-первых, она совершенно не хотела так поступать со своим императором, даже без учета того, что она обещала никогда не использовать контроль разума на нем. А во-вторых, это было низко. По ее же собственным принципам: если ты пойман с поличным, имей смелость и гордость признать это и понести ответственность за свои действия. Оставалось только одно, да и потом, в последнее время… Что… Что?!.. О, духи, как она могла не заметить! Глупая, наивная девчонка! Все же было так очевидно!