– Иланира, ты опять засыпаешь, – королева провела ладонью по волосам дочери. – Сейчас тебя покормят куриным супом, дадут немного лёгкого вина, а ты после еды сразу ложись и отдыхай! Мы не будем тебе мешать. Тебе сейчас необходим спокойный и крепкий сон.

Повинуясь жестам короля, одна фрейлина и две служанки выскользнули из спальни. Ранатол мимолётно коснулся губами лба дочки, Истоала расцеловала её в обе щеки. Затем родители ушли. Вернувшиеся с подносами фрейлины и служанки разложили еду на туалетном столике и по очереди держали перед принцессой тарелки с бульоном, отварной курицей, хлебом и овощами, чтобы она поела, сидя на кровати.

После лёгкой еды и бокала вина Иланира ощутила приятную теплоту в желудке, её глаза стали закрываться. Принцесса поблагодарила свиту за заботу и разрешила удалиться. Некоторое время Иланира лежала в одиночестве на кровати, смотрела на тонкие узоры, украшавшие внутреннюю поверхность купола балдахина, и беспрестанно повторяла один и тот же вопрос: «За что?». Затем сон смежил её веки и погрузил в тихое и безмятежное бездумье.

Наверное, Иланира проспала довольно долго, потому что, открыв глаза, увидела, что солнечный свет достаточно хорошо освещает комнату даже сквозь плотные шторы. Принцесса лежала на кровати и пыталась вспомнить сон, который ускользал и не желал восстанавливаться в памяти. В этом сне было что-то очень важное, но девушка не могла даже осознать, что именно.

Внезапно в голове Иланиры мелькнула ужасная мысль, вызвавшая озноб в позвоночнике и заставившая кожу покрыться мурашками. Принцесса стремительно откинула одеяло, вскочила на ноги, но голова закружилась, и ей пришлось снова сесть на кровать. Собравшись с силами и усилием воли подчинив себе тело, Иланира медленно поднялась, осторожно дошла до мольберта в кабинете-студии, прикрепила чистый лист бумаги и взяла карандаш. Если мастерство рисования, как и умение владеть оружием, вдруг станет ей неподвластно, то жизнь будет лишена единственной оставшейся радости.

Принцесса провела на бумаге первую волнистую линию и с облегчением вздохнула. Рука её слушалась, расчёт был верен, изображение в точности соответствовало замыслу. Недавно Иланира сказала родителям, что хочет по памяти нарисовать парк загородного дворца. Это была неправда, потому что на самом деле она думала о сражении Неса с Владыкой Воды. Теперь пришла пора исправить все ошибки, превратить ложь в истину, отбросить пустые надежды, вернуться в безжалостный реальный мир. Карандаш принцессы легко и послушно выводил длинную уходящую вдаль аллею с густыми зарослями по обеим сторонам и со статуями на постаментах.

Волшебник Капердин прибыл в королевский дворец через восемь дней. К этому времени Иланира почти полностью восстановила свои силы, завтракала и ужинала вместе с семьёй, но прерванных учебных занятий пока не продолжала. По дворцу она передвигалась только между своими покоями и пиршественным залом под неусыпным присмотром фрейлин, готовых немедленно подхватить и поддержать принцессу, если она вдруг снова потеряет сознание. Всё свободное время Иланира уделяла пейзажу загородного дворца, постоянно добавляя к картине новые возникающие в воспоминаниях детали.

Волшебник Капердин приехал поздним утром в неприметной крытой повозке, запряжённой парой лошадей. У него не было ни кучера, ни слуг, ни учеников. Оставив свой экипаж на попечение конюших, волшебник сразу же проследовал в королевские покои. Его появление привело к распространению по дворцу волны напряженного любопытства. Новость передавалась от охранников слугам, от слуг – придворным сановникам, от сановников – фрейлинам, от фрейлин – служанкам. Каждый обитатель и гость королевского дворца искал повод, чтобы оказаться возле королевских покоев в тот момент, когда оттуда выйдет Капердин.

Иланира узнала о визите волшебника одной из последних. После завтрака она работала над картиной, рассчитывая к вечеру её закончить. Однако уединение принцессы прервали Бертиста, Вивала, Дагния, Карвана. Фрейлины и служанки, позабыв о чинах и званиях, перебивая друг друга, взахлёб сообщили Иланире все последние новости. Вскоре в покоях принцессы собралась практически вся её свита, а охранники выстроились в коридоре. Иланира понимала, что всем хочется вблизи рассмотреть необычного редкого гостя, а, поскольку целью его посещения являлась принцесса, то находиться рядом с ней означало занять место в первых рядах зрителей.

Иланира равнодушно размышляла, позовут её в покои родителей, или волшебник сам явится к ней. Поскольку и в том, и в другом случае рисование пришлось бы прервать, она закрыла краски и промыла кисти. Служанки, зная, как трепетно принцесса относится к своему увлечению, давно уже не пытались выполнить эту черновую работу. Они только наблюдали за действиями своей подопечной и обсуждали между собой внешний вид волшебника.

Через некоторое время в коридоре послышались голоса:

– Идут! Идут! Идут!

Все шёпоты и пересуды стихли. Дверь в коридор открылась, и в приёмную-кабинет принцессы вошли родители.

Ранатол сделал рукой приглашающий жест:

– Прошу вас, мастер Капердин!

Волшебник вошёл и осмотрел всех присутствующих:

– Здравствуйте, Ваше Высочество Иланира! Здравствуйте, прекрасные фрейлины и милые служанки!

Капердин выглядел, как человек средних лет с заметными на лбу и в уголках глаз морщинками. Его длинные тёмные волосы стягивала и сплетала сзади черная лента. Глаза были немного прищурены, отчего взгляд казался оценивающим и пронзительным. Одежда волшебника состояла из свободного фиолетового камзола, застёгивавшегося спереди на десяток золотых пуговиц, сиреневой рубашки с пышным жабо и кружевными манжетами, длинных синих штанов, спускавшихся до туфель с большими квадратными пряжками. Если бы Капердин был обут в сапоги и носил оружие, то его можно было бы принять за графа или барона.

Иланира выдержала взгляд волшебника совершенно спокойно, зато некоторые из её фрейлин и служанок трепетали так, будто собирались упасть в обморок. Капердин сделал несколько шагов по комнате, повернулся во все стороны, изучил обстановку от пола до потолка, через открытые двери бросил взгляд в спальню, ещё раз пробежал глазами по лицам собравшихся.

– Очаровательные фрейлины, прелестные служанки, я бы предпочёл поговорить с принцессой Иланирой наедине.

Голос волшебника был мягким и вкрадчивым, однако за внешней учтивостью и даже игривостью ощущались неоспоримая властность и непререкаемая повелительность. Фрейлины и служанки избавились от робкого оцепенения и поспешно, некоторые с нескрываемым облегчением, покинули покои принцессы. Король и королева пропустили их мимо себя и вопросительно посмотрели на волшебника.

– Ваши Величества Ранатол и Истоала, я заверяю вас, что в окружении принцессы Иланиры нет никого, кто намеренно желал бы причинить ей зло. Никто сам не использовал колдовства, чар или заклинаний, равно как никто не являлся пособником или сообщником враждебных существ из Волшебного Мира.

Иланира невольно поёжилась от того, что волшебник предполагал такую возможность. Тот продолжал:

– В покоях принцессы Иланиры, равно как во всём вашем дворце, нет предметов или нематериальных субстанций, которые могли бы нанести ей вред. На саму принцессу Иланиру не наложены ни чары, ни заклятия, ни заговоры.

– Тогда что же происходит с нашей дочкой?! – воскликнула Истоала.

– Она переживает из-за моего проклятого Договора с Владыкой Воды? – печально спросил Ранатол.

– И из-за появления существа из Волшебного Мира? – добавила королева.

– Ваши Величества, то, что происходит с принцессой Иланирой, я объясню только ей, – твёрдо произнёс волшебник и выжидающе посмотрел на короля и королеву.

Те прекрасно поняли намёк, однако не торопились уходить. Повисла пауза.

– Вы меня призвали, я отложил все свои дела и преодолел большое расстояние для встречи с вами. Будет очень жаль, если моё посещение окажется незавершённым и бесполезным.