- А ему бы я дал, - кривляясь перед зеркалом, жеманно высказался Костик. – Или взял, - состроив гримасу настоящего мачо, пробасил он. – Так, это уже попахивает клиникой, Константин Львович. Идите-ка вы работать, - строго погрозив своему отражению, молодой художник закопался в рулон полотна, отмеряя нужный размер.

С подрамником пришлось повозиться, учитывая размеры заказанной картины, да и устанавливать его на подставку не имело смысла. Натянув холст, Костик прислонил подрамник к стене и отошел подальше, проверяя, ровно ли легло полотно. Прошелся пемзой, отшлифовывая неровности ткани и, насвистывая, принялся наносить грунтовку*. Холст был уже проклеен* заранее, хотя цена такого материала была значительно выше.

С грунтовкой Костик морочился пару дней, потому что в комнате было не очень тепло, и слои медленно сохли. Но к вечеру третьего дня тщательно подготовленный холст радовал глаз своей гладкостью и белизной. Помня наставления заказчика, Костик не стал начинать новый этап и с радостью отметил этап пройденный разными вкусняшками.

Хорошее питание настроило Яблонского на весьма плодотворную работу, поэтому он встал с первыми лучами солнца и, быстро позавтракав, поспешил в мастерскую.

Закрепив принесенный Вардом скан на специальной подставке, Костик быстро набросал карандашный рисунок на картоне, тщательно прорисовывая мелкие детали изображения. Дополнительно он сделал масштабную сетку поверх изображения, которую позже планировал перенести на холст. Со столь большой картиной он работал впервые и боялся не рассчитать пропорции.

Перекусив, чем магазин послал, Костя подступился к холсту и долго создавал набросок, пока без деталей и теневых переходов. Оценив сделанную работу, Костик по визитке набрал номер Варда и, немного нервничая, пробормотал в ответ на нетерпеливое «алло»:

- Это Яблонский… Вы хотели посмотреть эскиз…

- Буду через час, - лаконично ответил Вард и отключился.

Пожав плечами, Костик засек время и решил подготовить палитру, вернее, продумать, какие цвета использовать. С кисточками он сразу определился. Именно с кисточками, не с мастихинами* - Вард же просил все натуральное, а что может быть натуральнее свиной щетины и шерсти колонка*?

Костик вытащил кисти и в сотый раз залюбовался ими. Покупка этого набора вынудила его голодать почти месяц, но они того стоили!

Задумчиво перебирая тюбики с краской, Костя решал, хватит ли запасов на столь масштабную работу. Деньги на карточке были, поэтому он не стал рисковать и сделал заказ в проверенный магазин, в котором ему давали приятную для кошелька скидку.

Когда в дверь позвонили, Костя как раз принюхивался к запаху льняного масла, определяя степень его свежести.

Вард прошел в мастерскую быстрым шагом и долго рассматривал рисунок на картоне и набросок на холсте, о чем-то глубоко задумавшись.

- Что же, мне пока все нравится.

Он повернулся к Костику, и тот вздрогнул и помотал головой, проклиная собственное хорошее воображение. Ему на миг показалось, что зрачки в серых глазах заказчика вытянулись, как у кота. Но, вероятнее всего (а как иначе!), привиделось.

- Меня не будет в стране около недели, - Вард, как у себя дома, прошел в кухню и заглянул в чайник.

Костик почему-то не посмел его остановить и наблюдал, как мужчина исследует пустой холодильник, пустые полки и не менее пустые кастрюли почему-то оптимистично стоящие на плите.

- Да уж, - проворчал Вард, и Костику стало немного стыдно.

Мужчина повернулся к нему, некоторое время молча смотрел, а потом направился к выходу.

- Я не могу сказать точно, сколько времени займет работа, - спохватился Костя, мысленно ругая себя за странный ступор. – Но точно больше недели.

- Когда я вернусь, пришлю сообщение на телефон. До этого времени я буду недоступен. Если столкнешься с какими-то сложностями, лучше жди меня, чтобы потом не переделывать. И помни о моих условиях.

Костик покивал и, когда Вард вышел, шумно выдохнул. Мужчина вызывал у него такие противоречивые эмоции, что становилось страшно. И волнительно.

Руки словно сами собой подхватили картон и карандаш, и на белой поверхности стали медленно проступать четкие, резкие черты врезавшегося в память лица.

Высокий, без единой морщины лоб; ровные, узкие крылья бровей; чуть приподнятые уголки выразительных глаз, окруженных острыми стрелами ресниц; тонкая переносица, немного длинноватый нос с легкой горбинкой; высокие скулы, четкая линия челюсти; губы…

На них Костик завис на долгое время, с подрагиванием внутри вспоминая каждое их движение. В результате изобразил немного насмешливую полуулыбку, которая шла Варду больше всего.

Одним словом, Яблонский был очарован и заинтригован. А спустя полчаса – неописуемо благодарен, когда, расписавшись о получении, оглядел принесенные двумя курьерами коробки и сумки.

Записку, приложенную к накладной, он перечитал дважды:

«Не хочу, чтобы ты умер с голоду. Вард»

Комментарий к Глава 1

* Автор в курсе, как выглядит хвост мыши, если это кого-то смущает

* Вард с англ. - охранник, стражник

* Грунтование холста – подготовка к нанесению краски. Самая простая грунтовка – белила, смешанные с маслом.

* Полотно пропитывают специальным клеевым составом, чтобы масляная или другая краска не проходила на заднюю часть холста и равномерно распределялась на поверхности.

* Мастихин – специальная металлическая лопаточка, с помощью которой художники пишут картины

* Свиной ворс и шерсть колонка используют для изготовления кистей.

========== Глава 2 ==========

Работа шла удивительно быстро и легко. Масло ложилось, как нужно, оттенки смешивались в необходимой гамме, кисти казались продолжением руки. Костик так увлекся, что едва не забыл про условие Варда не писать после двенадцати.

С сожалением отстранившись от холста, Костя очистил палитру и кисти и развернул начатую картину к стене. Накрывать ее полотном, пока не высохнет масло, было нецелесообразно.

Поздний ужин примирил Костика с необходимостью оставить работу на полпути, хотя, даже лежа в постели, он ощущал некую неудовлетворенность. Ему даже сны снились какие-то странные, про чужие миры и открытые настежь двери.

Но проснулся Костя в хорошем настроении, поел, сварил себе кофе и отправился в мастерскую. При виде большого полотна у него даже руки дрогнули, настолько хотелось продолжить работу.

И Костик не стал себя сдерживать. Только поставил на телефоне сигнал, предупреждающий о завершении работы. А то он себя знает – увлечется и забудет.

Когда телефон проиграл резкую мелодию, Костик едва не выронил тонкую кисточку, которой прорисовывал мельчайшие детали замысловатой резьбы.

- Ого! – прокомментировал он, вытирая кисть о тряпку. – Время-то как пробежало.

Желудок грустно булькнул, напоминая о своих скромных потребностях. Костик со стоном потянулся, понаклонялся в разные стороны, разминая мышцы.

Окинув удовлетворенным и гордым взглядом вырисовывающийся из весьма схематического эскиза рисунок, Костя, мурлыкая себе под нос, прибрался на рабочем месте и вдруг замер, глядя на незаконченный узор резной панели. Ему вдруг показалось, что еще не наполненный объемом участок картины стал фактурным и выпуклым, как настоящий.

- Б-р-ррр! – потряс головой Костик. – Переработал. Есть, дрочить и спать! Уже галлюцинации начинаются. Ладно, сам с собой разговариваю – отчего же не поговорить с единомышленником, но зрительные галюники – это уже лишнее.

Сложив чистые кисти в банку, Костик развернул картину и пошел выполнять программу минимум. С «дрочить» не сложилось – поев и вымывшись, Яблонский мгновенно вырубился, едва голова коснулась подушки.

Утром почему-то долго не мог проснуться, хотя спал спокойно, почти без сновидений. Костику показалось даже, что он заболевает, но температура оказалась нормальной, да и других симптомов не было.