— Это были лучшие из них, — произнес Нестор, — у остальных наверняка и оружие похуже, и задора меньше.

— Это не простые ополченцы, — почесал голову Агамемнон. — Будет много крови и придется повозиться, чтобы их разбить. Но мы это сделаем.

— Что тут гадать? Сойдемся в бою, тогда и узнаем, какие они воины, — поддержал ванакта Аякс.

Несколько дней прошли в относительном затишье. Враги присматривались друг к другу, и лишь мелкие стычки происходили на равнине. Греки собирали в кулак все свои отряды, отправившиеся до этого добывать добычу в окрестных областях, а воины Мемнона тренировались, готовясь к бою.

Наконец настал день битвы, и вывел Агамемнон своих людей из лагеря. Не спеша сближались две армии, ведь воины берегли силы для предстоящей схватки. На фоне практически одинаково одетых и вооруженных греков подчиненные Мемнона выделялись яркостью костюмов и разнообразием используемых доспехов и щитов.

Воины сына Зари были собраны в отряды по месту рождения, чтобы было удобнее ими руководить. Первый ряд составляли силачи в доспехах из меди и кожи, вооруженные длинными мечами, которыми можно было наносить колющие и рубящие удары. Они должны были, сойдясь вплотную с врагом, сломать строй ахейских копейщиков. Во второй и третий ряд Мемнон поставил воинов с длинными копьями, которые должны были бить из-за спин меченосцев. Чтобы копьеносцы не мешали друг другу, второй ряд наносил удар от бедра, а третий, высоко подняв руки, бил на уровне головы.

За этими тремя линиями лучших воинов, призванных драться врукопашную, шли густые цепи хуже вооруженных мужчин, задачей которых было метать копья во врага, а при необходимости поддерживать ударный отряд. Мальчики-оруженосцы несли за ними целые охапки дротиков, чтобы метатели не испытывали нужды в снарядах.

Колесницы Мемнон пока оставил в резерве, который возглавил сам. Отдельным отрядом выстроились троянцы, которых вели Парис и Деифоб.

Легковооруженные пехотинцы рассыпались перед фалангой и осыпали врага дротиками и камнями из пращ. Лучники, собранные в отряды по пятьдесят человек, держались по флангам, прикрывая центр своего войска.

Видя, что ни троянские колесничные бойцы, ни Мемнон не выезжают вперед, греческие герои тоже не спешили лично в бой, предпочтя оставаться в ожидании своего часа на колесницах, стоявших сзади, за рядами своей пехоты. Так что сражение начали простые воины.

Вот две армии сблизились, и по команде своих командиров люди Менона разом метнули свои копья. Попав под такой смертоносный дождь, вздрогнули ахейские отряды, и тут же врубилась в них тяжелая пехота сына Эос. Началась резня, в которой обе армии стремились не уступить друг другу, и сперва ахейцам это удавалось. Выстроив стену из щитов и ощетинившись копьями, сдерживали ахейцы натиск врагов, которые обрушивались на них, подобно горному обвалу.

Пока первые ряды рубились, задние ряды эфиопов раз за разом метали копья, которые наносили большой урон грекам. Несколько раз сходились противники в рукопашную и потом отходили, перестраиваясь и смыкая ряды. Наконец наблюдавший за сражением Мемнон решил, что пора и ему нанести удар. Прозвучали трубы, подавая сигнал, и пехота расступилась, открывая дорогу колесницам.

Набирая скорость, помчались кони, и выстроенные в колонну колесницы Мемнона начали свой путь. В отличие от греков, которые практически никогда не шли лоб в лоб на пехоту, Мемнон, все набирая скорость, гнал прямо на ахейцев. Был этот прием очень рискованным. Ведь могли погибнуть кони, напоровшись на копья, мог колесничий оторваться от своей пехоты и остаться окруженные врагом. Однако сын Зари знал, что делал. Его кони, прикрытые стеганными из войлока доспехами, прошли невредимыми через копья и грудью врубились в фалангу греков, сбивая и калеча их. Смерчем прошли колесницы, оставляя за собой широкую просеку, полную окровавленных тел, в которую сразу же устремилась эфиопская пехота. В одно мгновение ахейская армия потеряла всякий порядок и строй. Одни воины пустились в бегство, другие, собираясь вокруг командиров, готовились обороняться самостоятельно.

Ахейским вождям, наблюдавшим за избиением своего войска, стало ясно, что сражение проиграно. Еще немного — и побегут последние стойкие отряды, и тогда начнется резня. Поэтому приказали они всем отступать и уходить под защиту лагерного частокола. Дорого далось это отступление Агамемнону, ведь как волки шли по его пятам троянцы, без жалости убивая всех, кого могли догнать.

Лишь наступление вечерней темноты остановило бой и предотвратило штурм греческого лагеря. Воспользовавшись этим, ахейские цари восстановили порядок в своих потрепанных войсках и стали думать, как победить.

Сошлись они во мнении, что причина поражения — в фигуре Мемнона, и если его убить, то приведенные им воины вернутся домой. Кинули жребий герои, решая, кому предстоит сойтись в бою с сыном Зари, и выпало это рискованное дело Аяксу Теламониду.

С рассветом ахейцы снова вышли на равнину, где их уже ждали троянцы и их союзники. Стремясь расквитаться за вчерашнее отступление, рвались вперед ахейцы, которых сегодня вели в бой герои. Много погибло воинов с обеих сторон. В коротком поединке Мемнон убил оказавшегося против него Антилоха, сына Нестора. Однако на этом его удача закончилась. Вызвал его на бой Аякс, которого прикрывали Одиссей и Идоменей, и не стал уклоняться сын Зари.

Спешившись, бились два могучих героя, и замерло сражение. Отступили в разные стороны воины, чтобы наблюдать схватку двух вождей. Бились они на равных, но вот сумел Аякс вонзить копье в щит врага и, навалившись всем своим бычьим весом, попытался пробить насквозь щит и тело Мемнона. Чтобы этого не произошло, отбросил щит сын зари и остался без защиты. Бросился к нему оруженосец, чтобы подать новый, но не успел.

Стремительно вырвался из греческих рядов Ахилл и одним длинным прыжком оказался рядом с Мемноном. Тот, выйдя на единоборство, не ожидал такой подлости от врагов и не смог отреагировать. Копье Пелида пробило ему горло, и стон прокатился по рядам троянцев.

Охватила паника защитников Трои, и стали они отступать, а греки, наоборот, воодушевились и пошли в атаку. Быстро сломили они сопротивление оставшихся без командира врагов и гнали их, убивая, до самых городских стен.

Вечером пришли послы от Приама, прося заключить перемирие, чтобы собрать и похоронить павших. Агамемнон согласился, и его подданные также приступили к погребальным церемониям, провожая в Аид своих многочисленных друзей, нашедших смерть на чужой земле.

Когда были похоронены все погибшие и отшумели погребальные пиры-тризны, вывел в поле свою армию Агамемнон и подступил к самым стенам Трои. Отчаяние витало над городом, и многие троянцы уже опустили руки, но вывел Парис оставшихся воинов, чтобы сразиться с врагом. Однако еще до того как начался бой, троянцы испугались и побежали обратно. Воспользовавшись этим, греки убили многих ударами в спину, а многих взяли в плен. Среди пленных оказались и два младших сына Приама, которых Ахилл приказал казнить на глазах у троянцев.

Все эти поражения нанесли тяжелый удар по Трое, но горожане продолжали обороняться, и война шла дальше своим чередом. Ахейцы атаковали, пытались пробиться за стены, троянцы периодически устраивали вылазки, зачастую превращавшиеся в настоящие сражения.

Вот в один из несчастливых дней атаковали ахейцы во главе с Ахиллом вышедших на равнину троянцев, обратили их в бегство и на плечах убегавших попытались ворваться в город через Скейские ворота.

Круша встречных врагов, не заметил Пелид, что давно наблюдает за ним Парис. С недавних пор хранилась в колчане у царевича особая стрела, которую дала ему мать. С особой тщательностью сделал ее мастер. Лучшее дерево пошло на древко, из орлиных перьев было вырезано оперение, а наконечник был выкован из прочнейшей черной бронзы и заточен до бритвенной остроты…