Размышления прервал Филипп, когда мы остановились у одной из дверей. Он повернулся ко мне и не очень уверенно заговорил:

– Фаина, сейчас тебе предстоит пройти небольшое обследование… – мне не понравилось выражение его лица – какое-то настороженное. О чем он пытается предупредить? К чему такому подготовить? – Это наш научный центр, здесь круглосуточно трудятся наши сотрудники. Они совершенствуют… впрочем, неважно, вряд ли ты это поймешь, – он опять замялся и немного виновато взглянул на меня. Я все больше начинала паниковать. Такое вступление мне было не по душе. – В общем, хотел тебя попросить вести себя спокойно, чтобы избежать ненужных последствий.

– Последствий? А они могут быть? – паника уже вовсю клокотала внутри меня, сотрясая конечности.

– Понимаешь, здесь очень строгие правила, которые никто не вправе нарушать. У тебя уже есть одно предупреждение за невыполнение плана. За три таких предупреждения последует наказание, а я… просто делай, что тебе будут говорить.

– А ты со мной пойдешь? – голос мой сел от страха, и я закашлялась.

– Нет. И для тебя так лучше.

Филипп распахнул дверь, и в первый момент я остолбенела от удивления. Небольшая комната была совершенно белая. Она мне напомнила приемную в больнице. Тут даже пахло медикаментами, а вдоль стен тянулись белые лавочки. В больницах на таких сидят ожидающие своей очереди. Эти же пустовали, но что-то мне подсказывало, что служили они для тех же целей.

– Тебе сюда, – Филипп подвел меня к одной из шести дверей. – Я подожду тебя здесь.

Я нерешительно толкнула дверь и оказалась в маленьком кабинете, заставленном какими-то приборами с бурлящей жидкостью, колбами, пробирками. За столом сидел мужчина и что-то сосредоточенно изучал в микроскоп. И, естественно, он был красив, несмотря на седые волосы и явно преклонный возраст.

– Здравствуйте, – я нерешительно топталась на пороге.

Мужчина оторвался от микроскопа и посмотрел на меня с недовольством. Под его взглядом я чувствовала себя неуютно. Он встал из-за стола и кивнул в сторону стула возле стеклянного двухъярусного столика. Я расценила это, как распоряжение присесть, стараясь не думать о причине его явной враждебности.

С трудом удавалось себя сдерживать, не выказывать страха. Ноги дрожали, когда я опускалась на стул. Дальнейшие процедуры прошли, как в замедленном кино. У меня взяли кровь из вены, из пальца, измерили температуру и давление. Замерили рост и вес. Возникали четкие ассоциации с приемом у терапевта.

За все время, что работал со мной, мужчина не проронил ни слова, что было особенно неприятно. Взгляд его по-прежнему оставался недовольным. Когда он жестом показал, что я могу идти, невольно обрадовалась, слишком тяжело стало находиться с ним в одном кабинете. Правда, указал он не на ту дверь, через которую я вошла. Нужная мне дверь оказалась смежной между двумя кабинетами.

Вторая комната, не в пример первой, была почти пустая. Кроме аппарата в виде большой капсулы и стола, другой мебели не заметила. Мужчина в белом халате сидел ко мне спиной, подключая какие-то проводки, идущие от капсулы, к небольшому пульту рядом.

Я и с ним поздоровалась, решая оставаться вежливой, несмотря на грубость первого врача.

– Одну минуту, красавица. Сейчас настрою и начнем.

Ну надо же! На лице мужчины я заметила улыбку, когда он повернул ко мне голову. Значит, улыбаться они умеют.

– Все готово, – распрямился он и повернулся ко мне всем корпусом. – Проходите, – он сделал приглашающий жест, не переставая улыбаться.

Как же мне понравилось его лицо! Улыбка необыкновенным образом расцвечивала и без того идеальную красоту. Глаза искрились добротой. Я почувствовала благодарность, хотя он ничего особенного не сказал.

– А что нужно делать? – спросила я, подходя ближе.

– Да, ничего особенного, – тряхнул он черными кудрями. – Вам нужно просто полежать спокойно какое-то время, пока я буду сканировать мозг. Это не страшно и не больно.

А я и не боялась. От мужчины шла мощная волна дружелюбия. Он помог забраться в капсулу, а затем прикрепил к моей голове проводки и опустил крышку. Вот тут стало немного страшновато. Сработали боязнь замкнутого пространства и абсолютная тишина. Казалось, ничего не происходит, пока я не различила слабый звон в голове. Постепенно звон нарастал, доставляя все большее неудобство, пока не стал казаться нестерпимым. В этот момент капсула открылась, и меня выпустили на волю.

Мужчина помог мне выбраться, слегка пожимая руку. Я поняла, что сделал он это ненамеренно, в знак дружелюбия, и была ему благодарна.

– Дальше вам туда, – он указал на дверь в смежный кабинет, как я поняла. – Нам еще не раз предстоит увидеться, поэтому предлагаю познакомиться. Меня зовут Алексей.

– Фаина, – улыбнулась я и пожала протянутую руку.

Не хотелось покидать гостеприимного хозяина кабинета, но выбора не было, и я перешла в смежный кабинет, точно такой же по размерам, как два первых. Здесь проверке подверглась моя нервная система. Наверное, на теле не осталось ни одного места, по которому бы не прошелся молоточек невропатолога. Он заставлял меня приседать и следить за его пальцем, задавал много вопросов об общем состоянии моей психики. В общем, к тому моменту, когда разрешил покинуть кабинет, моя нервная система находилась под угрозой серьезного расстройства. Плюс ко всему, от физических упражнений я элементарно устала.

В четвертом кабинете проверке подверглись мои органы чувств. Даже вкусовым рецепторам пришлось пройти испытание, попробовав всю гамму имеющихся вкусов.

Все, что я делала до попадания в пятый кабинет, было неприятно, утомительно, но терпимо. Я как-то не задумывалась, что самые серьезные испытания ожидают меня именно в двух последних кабинетах.

– Раздевайтесь, – услышала я, не успев переступить порог пятого кабинета.

Мужчина сидел на крутящемся стуле, выехав чуть ли не на середину кабинета. Я уже не обращала внимания, на то, что они тут все красивые. Но не заметить откровенной похотливости во взгляде, когда он переводил его снизу-вверх, осматривая меня, я не могла.

– Зачем? – выпалила я первое, что пришло в голову.

– Я должен осмотреть ваши кожные покровы.

– Но я не могу…

– Можете, – перебил он меня. – За неповиновение последует предупреждение. Вы же не хотите этого? Девушка, я врач, меня не следует стесняться, – добавил он через какое-то время.

Говорил он правильно, только похоть из его глаз не исчезала. Я стояла, как соляной столб, не зная, что предпринять или сказать. Одно решила твердо, раздеваться не стану ни за что!

Мужчина какое-то время продолжал крутиться в кресле и нагло рассматривать меня. Потом встал, подошел ближе и заглянул мне в глаза. Я почувствовала легкое головокружение, и пальцы сами потянулись к поясу халата. Даже не успела сообразить, как осталась перед ним совершенно голая.

Несмотря на то, что все дальнейшие события заволокло туманом, я помнила выражение неприкрытой страсти в черных пылающих глазах и настырные руки, шарящие по моему телу. Я чувствовала, как он мнет мою грудь, покручивает соски, гладит по спине, опускаясь к ягодицам. Отчетливо слышала его прерывистое дыхание рядом. От невольного возбуждения, которое граничило с крайним отвращением, я еле удерживала вертикальное положение. Если бы не какая-то сила, что заставляла меня стоять прямо, я, наверное, уже давно упала от наплыва самых противоречивых эмоций.

Даже примерно не могу предположить, сколько длилась эта пытка. Очнулась я уже полностью одетая и пунцовая от стыда и отвращения.

– Умница, – довольно промурлыкал мужчина, слегка потрепав меня по горячей щеке. – Ты хорошо себя вела. За это я провожу тебя в последний кабинет и поприсутствую при осмотре.

Это стало завершающем этапом в череде моих унижений. Мы переступили порог шестого кабинета, и я увидела самое настоящее гинекологическое кресло. Я попятилась к двери, и оказалась в руках предыдущего самца.