Но вот ближайшие соседи Луара не упустили своего шанса. Те же слетоты и азроки, извечные возмутители спокойствия на границах Олигархии, очень скоро пришли откусить свой кусок "луарского пирога". А еще свою лепту в гибель директории внесли частные армии корпораций хессеров, фуражиры даглаари, да и просто пираты.

И если раньше все они просто приходили грабить и захватывать рабов, то теперь небо потемнело от десантных кораблей: пограничные колонии пришлись по вкусу тем, кто решил расширить владения за счет пострадавших от суургов соседей.

Но это было давно. Родители Леси родились уже в рабстве. И сама Леси тоже. И как только она перестала нуждаться в материнской заботе, ее безжалостно отняли, и больше девочка не видела ни маму, ни папу. Возможно, сейчас, много лет спустя, их уже и в живых-то не было.

Ее продали в бордель на какой-то периферийной планете людей - по порокам эта раса превзошла очень и очень многих. И стали готовить к тому, чтобы обслуживать богатых извращенцев: кому-то нравилась нежная кожа цвета индиго, кому-то - маленькие девочки, а кому-то было почти все равно на расу очередной шлюхи.

Леси хорошо запомнила "уроки", которые ей давали в том вертепе. Помнила побои и ругань, голод и боль, беспросветную тьму настоящего и еще более мрачное будущее.

Единственным лучиком света была Минва - более старшая луарка, что провела в этом борделе всю жизнь. Она единственная относилась к маленькой соплеменнице с теплотой. Никогда не кричала на нее и не прогоняла. Не говоря уже о том, чтобы ударить.

От Минвы Леси и получила первые крохи знаний о своем народе, о давней войне, в огне которой сгорел Луар. Услышала песни и сказки родного мира и даже успела выучить язык.

Знания эти передавались среди остатков синекожего народа как величайшие драгоценности. Нередко - из уст в уста. И Минва, лучшие годы которой подходили к концу, завещала юной Леси хранить наследие своей расы и передавать дальше при малейшей возможности.

Леси купил Керраг. Его случайно занесло на ту планету, и в витрине борделя он увидел девочку с выразительными и полными надежды глазами. Купил и увез, но не в Империю, как можно было бы подумать, а на Аргус. Правда, пока не довез, но именно тут, на корабле суурга-отступника, Леси второй раз в жизни встретила заботу и доброту, причем даже не от соплеменника.

- ...и именно твоему отцу, что сейчас усадил свою задницу на трон Империи, мой народ обязан всем этим, - завершила девочка свой рассказ. - Его спеси и жестокости, в которой не было никакой необходимости! Никакой!

Она только сейчас почувствовала, что по ее щекам давно уже текут горькие слезы. Как же ей сейчас хотелось, чтобы тот подаренный Керрагом легкий бластер был тут! Чтобы всадить ослепительный луч промеж этих светящихся глаз, и стрелять, стрелять, стрелять, пока не сядет батарея. И чтобы даже суург не смог регенерировать после такого!..

Аскарос всё еще молчал, и Леси почти выкрикнула:

- А теперь скажи, для чего тебе всё это надо было знать?!

На этот раз принц ответил:

- Мне все говорят, что я будущий Император, и что у меня есть долг. Об этом говорили воспитатели и няни, так учил Сергей. А Император должен быть в ответе за всех своих подданных...

- Я тебе не подданная! - перебила девчонка, но суург как будто не заметил:

- ...как Сергей был в ответе за свою семью. А чтобы быть за что-то в ответе, надо это понимать.

- Ты меня вообще слушаешь?!

- Мой народ напрямую вмешался в судьбу твоего мира и затронул этим всю расу луарцев.

- Это офигительно мягко сказано!

Святящиеся глаза уставились на Леси, и та вздрогнула. В руке принц за ствол держал бластер.

И откуда только взял?!

Эти мысли пронеслись подобно урагану. Принц же протянул оружие обомлевшей собеседнице и сказал:

- Но если считаешь, что так сможешь унять свою боль и отомстить за свою расу, то можешь принять это решение. Целься в камень власти, и сам Творец не спасет меня. Я не буду сопротивляться.

Девочка перевела взгляд на оружие. Это был не тот легкий лазерный пистолет, отобранный Керрагом, а тяжелый фотонный бластер, способный пробивать даже персональную броню.

Или убить суурга.

- Ты... хочешь умереть? - выдавила Леси, не без труда удерживая пошарпанный пистолет.

- Нет, - ответил принц. - Как и любой нормальный разумный, я хочу жить. Но готов принять такое твое решение... как и любое другое, в общем.

Леси медленно подняла бластер и нацелила принцу в лоб. В прицеле мелькнул синий камень, врезанный в лоб принца Ксенгаррского.

"Один выстрел, - подумала девчонка, - и Империя лишится наследника. И возможности завести нового, если уничтожить тардолит... Вполне достойная месть за сожженный Луар..."

Головные шипы принца шевельнулись. Если бы Леси могла читать мимику суургов, то поняла бы, что суургскому мальчишке ужасно страшно смотреть в лицо собственной смерти.

Леси, борясь с искушением спустить курок прямо сейчас, сказала:

- Раз ты сам сюда пришел, явно не просто так, - Аскарос не ответил, и девчонка продолжила. - Назови причину, по которой я не должна сейчас всадить в тебя луч, отродье палача моей расы... хоть одну!

- Я Аскарос дарн Шеарх, Принц Ксенгаррский, - сказал тем временем суургский мальчик, в голосе которого Леси послышалась дрожь, - и даже я не в силах изменить прошлое. Но я могу... я могу изменить будущее.

Ребристый ствол старого бластера дрогнул.

- И как же?

- Я наследник престола. Суурги живут долго, но даже они не бессмертны. А постоянное подключение в киберсеть изматывает организм. Поэтому раньше или позже я стану Императором, и политика Империи будет определяться моим словом.

Леси чувствовала, как по ее щекам заново потекли слезы.

Будущее.

То, ради чего разбросанные по космосу луарцы продолжали жить и бороться. Помогать друг другу.

"Не может идти дождь каждый день", - говорит луарская, да и не только, поговорка.

И если сейчас у синекожего народа и вправду черная полоса судьбы, то завтра может быть только лучше.

Леси хотела задать принцу еще вопрос, но не смогла из-за душивших ее рыданий.

Бластер, наконец, опустился и со стуком упал на пол. Этот звук заставил принца Империи Суургов вздрогнуть, но как будто подвел черту: мальчишка немного расслабился, глядя, как его несостоявшийся палач рыдает, уткнувшись лицом в ладони.

Аскарос, конечно, не знал, как общаться с гуманоидами в нестабильном эмоциональном состоянии. Но сделал так, как поступал Сергей Семенов, когда маленькому принцу было страшно, больно или одиноко: подошел и обнял.

Леси, которая почувствовала, как жесткие руки суурга заключили ее в объятия, разрыдалась еще больше. И даже попыталась оттолкнуть Аскароса, но с тем же успехом она могла пробовать сдвинуть руками стоящий на пляже корабль.

Спустя какое-то время рыдания стали тише, пока не перешли в редкое всхлипывание.

- И что ты сделаешь? - не поднимая взгляда, спросила Леси. - Отпустишь рабов, прекратишь войны, дашь моей расе новую планету?

- В сущности, почему бы нет?

- Какой же ты дурак... хоть и принц.

- Почему?

- Так тебе и дадут пошатнуть устои Империи. А будешь упорствовать, будет новый Император, вот и всё. Очередному Визирю надоест быть вторым, а ты дашь ему шикарный повод...

Аскарос замолчал, как показалось Леси, смущенно.

Но тишину нарушил голос Керрага Коршаха:

- Не хотел бы прерывать вашу беседу, дети. Но не хотите ли поговорить за кружкой чая, раз уж вы решили не спать?

Леси отстранилась от Аскароса, на этот раз беспрепятственно.

Тот сказал:

- Я не просил его следить, если что.

При этом молодой суург выглядел столь смущенным, что Леси прыснула.

Она даже не подозревала, что стала одной из немногих, кто в принципе видел смущенного суурга.

...Несколько минут спустя все трое снова сидели за столом в кают-компании, где на стене еще красовался след от бластерного попадания.