***

Я расставляю предметы в комнате. Мебель. Стул, стол, книжный шкаф, кровать в угол. Пытаясь создать хотя бы какое-то подобие сюжета, чтобы текст не развалился на куски. Хотя бы какое-то подобие истории, которая останется, закрепится и, может быть, запомнится. Снова погружаюсь в собственную рефлексию. Меня зовут Анатолий Буравин, я помню свое имя, плохо знаю себя в зеркале, мечтаю, живу мечтами, не живу жизнью. Сегодня у меня гости. Должны прийти Атаель, Соркош, Рон и Седой. Я буду встречать гостей. Гостей принято встречать. Здравствуйте, дорогие гости, сегодня я собрал вас вместе для того, чтобы разобраться с предметами в комнате. Для того, чтобы разобраться. Буквы не подходят для того, чтобы точно описать ощущение, лишь между слов пленительно плавает межзвучие.

Это ключевая кульминационная часть, где Сквозь проявится сквозь комнату. Я закрываю темными шторами окно, стряхнул с кровати крошки, подвинул немного к центру комнаты 1 стол и 1 стул, книжный шкаф с книгами оставил стоять на месте. Сел на стул. Стул всел меня. Смотрю в стену и жду. Часов в комнате нет, есть часы на телефоне. Беру телефон в руку. Нажимаю боковую кнопку, чтобы загорелся экран. 16:45. Нажимаю кнопку еще раз, чтобы экран погас. Кладу телефон на стол, чуть левее. Пространство в комнате никакое. Комната в доме на улице с домами, людьми, машинами, погодой. Я двигаю шеей справа налево как маятник. Шевелю пальцами. В голове пусто. Сейчас вы находитесь в моей голове. Моя комната. Моя крепость. Сегодня встреча. Важная встреча, в которой каждому нужно объясниться. Первый серьезный диалог. Интересно, получится ли диалог? Получится ли разговор? Как вытекают слова из под пальцев? Что я буду делать после того, как разговор произойдет? Как пройдет этот разговор? Почему я придумал себе, что он важен? Каким образом Сквозь имеет к нам отношение? Имеет ли оно вообще к нам хоть какое-то отношение? Я придумал Сквозь. Сквозь не существует. В моей голове. Стул реальный. Стул я придумал уже очень давно. Стынет пространство в голове. Стынет пространство в комнате. За окном туман войны, я не придумал город. Меня положили в город. Город был, меня не было, я появился, я в городе. Моя комната. Мой скучный поток. Поток слов. Стул. Смотрю в стену. Наверное, прошло 2 минуты и сейчас 16:47. Ты не умеешь думать ни о чем серьезном. Какие планы? Что подумаешь, когда в последний раз закроешь глаза и смерть? Что подумаешь? Что почувствуешь? Освобождение? Радость? Печаль? Стул. Я. Жду Соркоша, Атаеля, Рона и Седого. Соркош придет точно. Атаель придет, потому что обязан. Рон вырвется из промежуточного пространства. Седой сбежит из тюрьмы. Кто эти люди и люди ли они? Почему я сижу в комнате? Куда смотрят мои глаза? Где мои глаза? Почему я не узнаю себя в зеркале? Зеркала в комнате нет. Комната и есть зеркало. Зеркало.

Слышу шаги. Звуки лифта. Или шаги. Показалось. Сюда никто не может войти. Войти. Звуки лифта. О чем еще подумать? Смотрю немыми глазами вперед, вижу стену. В книгах описывают, что стену разглядывают. Что видишь ты, Толик? Кто ты, Толик? Где Толик, в комнате или за комнатой, пишущий комнату? Что тебе делать? Кому ты обязан? Скоро Сквозь разрешится. Краткие предложения. Я между предложениями. Шарлатанский поток сознания. Это поток сознания? В чем заключается поток сознания? В чем заключается. Где. Мои. Я.

Меня съел Джойс, который не является мной.

Пережевал Пинчон, который не такой уже и интересный. Веди веди сквозь свою механическую руку в поезде.

Выплюнул Уоллес, разрывающий изнутри тисками. И который является мной.

Папа мой - Уильям Фолкнер, отец мой. Которого я выбираю.

Мать моя - рыба в воде перевернутой страницы.

Все остальные как и эти - мои братья и сестры, полоумные гермафродитные сыновья.

Меня съел Гоголь, который не является мной.

Пережевал Достоевский, который не такой уже и интересный. Веди веди сквозь своего убийцу через механический Петербург.

Выплюнул Толстой, разрывающий собой изнутри. И который является мной.

Папа мой - мой гермафродитный брат.

Мать моя - рыба в воде перевернутой страницы.

***

Бас. Туру-туру-тур-туру-туру-туру. Гитара встраивается. Легко. Вокруг басовой линии. Вокруг басовой линии. Вокруг басовой линии. Трясет и танцует. Нарастает. Клавишей. Тууун. Вырезает. Отдельно гитара. Трясет. Меня трясет в линии. Барабан. Стук. Накладывает на гитары. Вырывайся бас. Сейчас. Трясет.

Я стою напротив камеры на фоне стенки с смотрю в камеру. Внешне спокоен и меня трясет. Как там получается, что я стою тут. Вот ду ю сей?

Бас рвет меня и рождает.

Под первый удар я отталкиваюсь ногой и еду на скейте, камера отворачивает меня по окружности, город, город, огни. Город, огни, мои спокойные слезы, моя злость и уверенность. Моя удары по рабочему. Рабочему. Вокруг клавиш. Туру-туру. Туру. Я плыву вперед по городу. Уверенно рассыпаясь на части, держа в себе веру в лучшее, веру в нас.

Каминг он ту зе лайт зе дей ви гат

Мени мунс зет ар дип эт плей со а

Кип ан а он зе шедоу смайл

Ту сии ворэ вас ту сей.

Меняется все. Сквозь все.

Ю эн на бот ноу

Ливи финг маст го эвей

А вот ду ю сэй?

Меняется все. Сквозь все.

Спининг нот зет из он май харт излайк а

Бит оф лайт ин а точ оф дарк ю гат

Сник атак фром зе зо-ди-ака

Бат ай си йор файер спааааарк.

Ит зе бриз энд го

Блоу май блоу энд го эвей

Вот ду ю сэй?

Ееееее.

Я лежу на полу прислонившись к твоей голове. Я молчу, вы поете. Я смотрю, вы поете. Ты любишь, я смотрю. Глаза в глаза. Сквозь все.

Ю донт ноу май майн

Ю донт ноу май кайн

Дарк несесетиес а парт оф май дизаайн

Эннд

Тел зе ворлд зи айм

Фаллинг фром зе скай

Дарк несесетиес а парт оф май дизаайн

Камера далеко. Я танцую на парапете моста в пальто. Может это и не я, видно, что это я только по очертаниям моего тела. Танцую. Танцую в бас. В себя. Во веки. Пальто как продолжение моего тела, моего тела, меня, тар-тар, как вы инструментами так, меня рвет кусочками в тот момент, когда я собираюсь. Фоны меня на фоне стен. На фоне стен. На фоне стен. Мое лицо на фоне стен. Мое туловище на фоне стен. Мой я на фоне стен. Глаза в глаза.

Стамбл доун ту зе паркинг а лот ю гат

Ноутайм фор зе афтер троугхт зэай лайк

Айсрим фор зе астронавт

Велл зетс ми лукинг фор вии.

Все меняется. Сквозь все.

Торн зе корнер энд

Файнд зе ворлд энд шойор комэнд

Плейинг а хэнд.

Все меняется. Сквозь все. Меня рвет на куски в комнате. Рвет на куски в комнате. Я стою в комнате глаза в глаза. Голова идет ходуном. Ходуном стоят ноги. Руки стоят в карманах.

Ю донт ноу май майн

Ю донт ноу май кайн

Дарк несесетиес а парт оф май дизаайн

Эннд

Тел зе ворлд зи айм

Фаллинг фром зе скай

Дарк несесетиес а парт оф май дизаайн

***

Стул себе и стул. Как вы его видите? Голубоглазый, зыркий, ничуть на стул не похожий, потому что вы не знаете, как выглядит стул.

***

Вбирая в себя тебя и других, я превращаюсь в тяжелую сопричастность, черную дыру, высосавшую из себя свет, и уменьшенную безликую точку. Зеркально впитывая в себя все, я лишь отражаю зеркальную сторону иллюзорности моего я. Создавая вас по образу и подобию, вкладывая внутрь человекоподобных тел человекоподобные души, я копирую свет, отложенный в черный непрозрачный пакет, копирую свет, бурлящий свет, отделенный от тьмы, переворачиваю зеркало, сам переворачиваясь, стою на месте, искажая вселенную. Индивидуальность, рожденная потоком звездных лучей, плоскостью цепкой накладывается на планеты. Цвета играют, все останавливается, больше ничего нет, только я, разрешенный всеми и всем. В моей позиции я могу разрешиться или не рождать. Если я не рожаю - я остаюсь один. Если я рождаю - я остаюсь один, но создаю иллюзию своего неодиночества. В этом и заключается наша общая скука. В этом и плавает наш рассудок. Всеобщая мировая шизофрения одного. Раскрытие пеленок, счастье, мировая вечность, слова как междусловья, вдыхаю воздух, пропитанный человеческими телами, выдыхаю воздух, пропитанный человеческими телами. Рождается и рождается и перерождается. Без настоящей смерти.