Шалкая история, шутка, смертная бесконечная пропащая шутка случилась со мной. Но эта шутка не важна, потому что важна верность. Подать руку брату, дать ему силы из будущего, подумать о нем, пусть и стоим мы с ними бок о бок на смертном одре самого Бога.

Пусть разрывает мне голову, пусть растерзают меня изнутри пастью всего мира, удушат, выльют вон, но пусть никто не трогает моих близких. Всем, кто посмотрит в эту сторону со смешливым жалким себялюбивым презирающим меня и потом только нас взглядом, я отвечу пустынным взором воина, сжимающего и врастая в кипящий ледяной камень, в опустошенной готовности сдохнуть, но победить.

Смейся, ублюдская сволочь, смейся, сучара, уебищная ссыкота, которая только и может вершить судьбу или дать судьбе вершить нами. Я совершил грех? Да сам грех, само существование тебя, как существующего в момент существования греха, меня окрыляет надеждой моего непослушания, воли, но не как уютной защиты, а как легкой брони спокойного друга - моргающего, ослабшего, гнойного, водящего волосами со стороны в сторону как рыжий друг белого мима.

Оступился?

Мое наказание?

Это, Боже, мое оправдание.

Никто никого не любит.

Пора с этим мириться.

Будешь ли ты мириться?

Зависит от того,

Хочешь ли ты.

Чтобы существовала любовь.

***

Ты сказал (а), что больше никогда мы не будем вместе. Меня рвало, трясло и и скручивало в рог. Песенный рог скорби.

***

Рай для блаженных

Ад для дураков

Я для нежных

Ты для мудаков

Кто такие мудаки?

Кто такое неженки?

Все и так и сяк и то

Все мы беженцы.

Ты бережней.

Наляпал красками по тексту. Описания того, как ты пишешь текст, в итоге ни к чему не приводят. В итоге ничего нет, и страшный морозный вакуум разрывается внутри, не давая возможности опылять движения. Осталось буквально пару дней до того, как я закончу. Этот текст больше никогда не будет меня преследовать, больше никто от меня не будет его ждать, никто не будет указывать, прощать, любить, ненавидеть. Мой текст - мое самоубийство в 27 лет, моя, как бы смешно и прозаично не звучало, предсмертная записка. Максималист Толик, который сидит сам в себе и ничего из себя не вытягивает. Как вытащить собственную пустоту из своего нутра, как нутро свое исказить и вывернуть напоказ, смотрите смотрите, вот весь я такой как есть и ничего во мне нет большего.

Мое тело - это все, что у меня есть. Мое тело - это все, что у меня есть. Мое тело - это все, что у меня есть.

Весна наступила тягостно. Шипящие люди вокруг в танце, обязанности моего пребывания в мире внедряют в меня программный код, как стать тем, кем хочешь быть, а не тем, кем быть тебе должно. Как стать правильным и быстрым, как стать светлым и легким, как умереть не умирая. Только один способ я знаю - моя предсмертная записка, мое сквозь, ныряющее внутрь текстов, написанных в 12 лет, через тексты, возвращающие тебе в 14 лет, и обращающие тебя в себя двадцатисемилетнего. Вот и все, вот кто ты есть, Анатолий Буравин, твой дневник, твои попытки любить, твое эгоистичное желание быть любимым, твое все, что было и что будет. Руки вонзаются в Атаеля, глаза вонзаются в брата Соркаша, лихой волхв Седой смешит и расстреливает вокруг пути к отступлению, бледный Рон двигается, но не может проявится, как слепая фотография, как слепая вера в свой черновик, бедный юный Вертер, бедный юный Вертер.

Если ты хочешь, чтобы все менялось. Меняй это сам. В эту данную секунду. А не на протяжении дней. "Других изменений и быть не может", - подумал я. Подумал я. Я подумал, что я подумал. Слова ради слов. Ненавижу форму, форма диктует мне слова, пишу под диктовку, стенографист, нет таланта, есть только я, идущий за очередным и остальные очередные, которые идут за мной, которых я порождаю буквами слов, буквами предложений, неявного бессмысленного текста, который создает иллюзию смысла и твоего смыслового существования.

Какой наркотик ты чувствуешь, когда текст выходит из тебя? Единственное, что ты чувствуешь перед выходом сильного текста - это боль. Боль застала тебя и в этом процессе, боль родила текст.

Если вы добрались до этого момента, который сейчас читаете, то знайте, мы все здесь собрались, чтобы победить смерть.

В организме не было уже больше двух дней еды. Голод отступил. Голод проступает.

Глава ╧5

Редакторская мысль, которую можно раскрошить на 3 части

Мне страшно иногда вставлять некоторые куски из телефона в книгу.

Поэзия - это всегда немного сумасбродство. Но как же я люблю процесс бессмысленного переворачивая всего смысла с ног на голову. Чисто от себя добавлю. Как истинное лицо перемывающего кости всем избыточным и мягким. Истинное лицо - это я. Прошлые разы вы меня не слушались... Ну, уже смешно это слушать, согласитесь? (н (не слишком ли сильный редакторский перегиб #2 - исправил большую "Н" на "н) е слишком ли сильный перегиб, ведь можно было продолжать еще вести читателя за нос, еще фразочку протащил бы - мысль при редактуре. В итоге решаю прямо сейчас текст не править, потому что. Но если тебя дернуло, что текст нужно править, то главное правило --- ПРАВИТЬ! Поэтому я - текст. Ну, тут уже синоним, поехали кататься, а не философствовать... ) Вот тебе и поэзия.

И я тебе, сучара, улыбнусь гнилыми зубами. В лифте. Глядя в зеркало.

Только что думал о Блоке. Я помню твои стихи, но еще не схватил полностью. Слишком сильный на высшем самом нижнем (нижчем) уровне. Учи языки. В этом есть смысл. Очевидно бессмысленный, но абсолютно очевидный.

Отошел от темы? (редакторская мысль - только что я говорил фразу мертвому чуть левее или правее стоящему Блоку, это ли не бред? Но страшно) А вы попробуйте ее снова найти? Перечитывать!!!!!!!!!!!!!! (добавил восклицательных знаков - редактура (это значит, что ты сейчас останавливаешься сто процентов и перечитываешь этот кусок с начала главы (подмел легко за редактурой #2, на номер #3 не тянет, сверху такое было, но я упустил)) после перечитывания - есть пара моментов, которые можно добавить (некоторые слишком очевидные ответвления сюжета). (глупая мысль, чтобы брать ее в скобки - редакторская мысль). Но кому нужны эти ответвления сюжета?

Сама линия истории имеет (скобка потерялась, искать - редактура #3) (скобка потерялась - никогда не найдешь - подмел за редактурой #2) значение, суть истории, путь (тут был редакторский момент, который вы никогда не увидите, это была орфографическая ошибка), по которому я как читатель (и писатель одновременно) иду вместе с вами. Хочешь писать, друг? (тут есть легкий редакторский штришок-подмел, на истинный номер 2 не тянет (опять недосказанности) (текст в тексте, смотри), "с какой буквы писать "друг"?, оставляю как есть) Читай. Ходи вместе. А потом со своей стороны расскажи историю. Чтобы второй половине компании было интересно.

И вот, вопрос к тебе - (тут тоже орфографический момент, дальше не буду на этом останавливаться, вернемся (чувство скобки - чувство редактуры #2). Я добавил кусок текста после "Перечитывать!"). Стоило ли добавлять? Оставлять картину идеальной? А смысл? Хочешь поговорить наедине? Нет, брат, я тут в компания (глупый редакторский момент - прошу корректора оставить в "компаниЯ" и не исправлять. (ощутил чуть сверху (я еще указал где) где можно вставить скобку?) (Извините, что заставил делать лишнюю работу). И, по-моему, ты хочешь в нашу (редакторское обращение: "дорогой корректор, я понимаю, что это вообще нелогично, но это авторская шутка, мне правила писать никто не будет, прости, пожалуйста, я занимаюсь тем, что"). Да, ребята, именно так. У меня, в общем, есть что добавить.