любовном треугольнике между Стью, Лорой и Джереми. Стью, казалось, тоже чувствовал

себя не в своей тарелке. Но все общее унынье ничуть не касалось Руби. Она, похоже,

стремилась поднять всем настроение, несмотря на желание присутствующих. Она

рассказала планы на свадьбу (пока без четких дат или мест), продемонстрировала свое

кольцо (Стю был очень вежлив, хотя он ненавидел «атрибуты потребительского статуса»),

и немного поболтала о работе, прежде чем поблагодарить Стью за спасение Лоры от

«прислужников «Джефферсона» и «Хьюго Босса»».

– На повестке дня –проблема с местонахождением Т.О.П.–а, – сказала Руби.

– Но у меня он есть, – ответила Лора. – Все вроде замечательно.

– У тебя есть какой–то Т.О.П., – сказала Руби. – Но не факт, что это будет тот же самый

Т.О.П. В последний раз, когда я был на нашей фабрике в Гуанчжоу, я отошла в ванную,

которая, кстати, была похожа на дыру в полу. На обратном пути я потерялся, и забрела в

другую комнату для образцов, где, конечно, никто не говорил по–английски. Но по мере

того как я бродила там, я увидел футболку, которую мы должны были получитьсо

следующей доставкой, и парня, который быстро менял ее с помощью нашего Т.О.П.–а. Но

производство футболок располагалось в Панью.

– И что? – спросила Лора.

– В общем, – сказала Руби. – Они на противоположных концах провинции.

– И как это связано?– Лора в недоумении покачала головой.

– Вот именно. –Согласился Стью.

– Готовое производство находилось в трехстах милях от нас, – сказала Руби, видя полное

непонимание со стороны Стью.

– По инструкции, Т.О.П. должен находиться в верхней части коробки, чтобы когда товар

прибудет в магазин, мы или наши конструкторы могли убедиться в правильности

изделия. Но у этих парней была комната с образцами, где они делали идеальные T.O.П.–

ы, поэтому мы одобряли их для доставки, а это означает, что тысячи других образцов,

которые они делали в провинции Панью, были бракованы, и мы, вероятно, отправили бы

их назад. Таким образом, на фабрике застряли бы тысячи футболок T&C, и прибыль

была бы нулевая. Поэтому они сделали свои собственные для утверждения.

Стью кивнул, но махнул руками, чтобы они еще раз проговорили суть. Лора перевела.

– Руби говорит, что собственная фабрика Джереми создала идеальный T.O.П., чтобы

получить утверждение.

– Именно. – Руби насыпала себе в кофе еще один пакетик сахара.

Лора возмутилась.

– Именно поэтому у его компании вертикальная структура управления. Он контролирует

фабрику, чтобы такого не произошло.

Руби, помахал пальцем.

– Неправильно. Его там никогда не было. Он ничего не контролирует. Куму была выгодна

продажа некорректного Т.О.П.–а?

– Никому, – сказала Лора расстроено. – Ты не понимаешь. Вся компания целиком под

руководством Джереми. Если бы менеджер в цеху сделал что–то подобное, его бы

поймали. Если менеджер по производству передал его, его бы уволили. Магазины бы

вернули товар, и Джереми бы потерял состояние.

– А что, если менеджер цеха не знал? Что, если это был какой–то незаметный человек на

маленькой должности?

Руби повернулся к Стью.

– Разве «Кетчум» доставлял Т.О.П. за ночь до убийства? Ты сможешь получить их записи

или что–нибудь что может подтвердить доставку?

Стью заколебался.

– Думаю, смогу.

– Ты меня пугаешь, – сказала Лора.

Руби засмеялась.

– Мне это нравится. Как по телику.

– Знаешь, что меня действительно удивляет, – сказал Стью Руби, – так это то, что ты не

можешь найти Канзас на карте, но ты знаешь расстояние между двумя провинциями

Китая.

– Так ты добудешь квитанцию? – спросила Руби.

– Конечно, только если Лора с этим согласится.

– Я с этим не согласна. Совершенно не согласна. Я уже говорил вам, что я не буду

преследовать убийцу Грейси, но, похоже, вы меня даже не слышали. Меня избили. Я

бегала за людьми с вопросами, на которые они не хотели отвечать. Я тот, кто потерял

работу, и, в отличие от вас, я плачу рыночную арендную плату. И теперь ты втянула во все

это Стью, и у меня больше нет шансов отказаться от всего этого. И кто ты вообще такая?

Шерлок Холмс? – На полпути между «арендной платой» и «нет шансов», Лора поняла,

что есть только один способ избавиться от Руби, и это полностью поставить крест на своей

жизни. – Вчера я видел Пьера Севьена, – сказала она. – Он хочет взять нас в свою

команду. И я бы хотела сосредоточиться сейчас на этом, а не на всём этом кошмаре с

убийством.

Повисла пауза, пока Руби отпила свой кофе. Казалось, она задумалась над

предложением, или, может быть, она размышляла о том, как Лора заговорила с ней. Или,

может быть, она рассматривала это предложение или как оно было сказано.

Стью прервал нависшую тишину.

– Пьер Севьен? Тот самый Пьер Севьен?

К удивлению Лоры, Руби, которая всегда ставила себя превыше других, которая

заботилась лишь о показном благополучии, Руби которая думала о социальном статусе

больше чем кто–либо, осталась беспристрастной и невозмутимой.

– Севьен может подождать. Мы останемся сестрами и после того, как все это закончится.

Если ты не снимешь обвинения с Джереми или не докажешь, что он убийца, то будешь

вечно об этом вспоминать и в итоге сойдешь с ума.

Так или иначе, нежелание Руби заниматься созданием собственной линии смягчило

Лору. Если бы только её интерес к делу действительно помог.

– Если вы так хотите поиграть в агентов ЦРУ, то мы можем поговорить с несколькими

людьми, но меня больше не избивают, ок? Мне это не очень понравилось.

Руби захлопала в ладоши, как будто ее пригласили на выпускной с капитаном

футбольной команды. Бросив десятку на стол, она ушла, пробурчав что–то невнятное про

Майкла.

Исчезнувший вместе с ней энтузиазм, не оставил Лоре и Стью ничего кроме чувства

неловкости и необходимости прояснить все свои разногласия.

– С тобой точно все в порядке? – спросил Стью.

– Да. Я должен закончить то, что начала, я так и не поблагодарила тебя за то, что помог

мне.

– Я бы не бросил тебя.

Лора пожала плечами. Она не знала, почему он чувствует ответственность за нее, и это

ранило её, затем успокаивало, а затем снова ранило.

– Я о другой ночи, – сказал он, и она знала, что он имел в виду вечер, когда он поцеловал

ее. – Я не собираюсь извиняться за это, но я думаю, что я тебя шокировал или напугал.

– Меня легко смутить.

– О, не ври, пожалуйста? Тебя нелегко смутить. От меня не укрылось, что ты была просто

удивлена. Ты давно меня знаешь и знаешь о моих чувствах, и я не понимаю, зачем было

держать меня за дурака.

Она застыла. Руби что–то сказала? Даже зная, что ее сестра выдавала ее тысячу раз

раньше, она все еще была в шоке.

– Итак, кто он, и где работает?

– Стью, не надо.

– Я был честен с тобой. Я рассказал тебе о своих чувствах, и ты тоже должна быть честна

со мной.

– Нет, я не могу. Я не обязан рассказывать тебе о своих отношениях. Ни тебе, ни кому бы

то ни было. Только потому, что ты настолько уверен в себе и можешь сказать, что ты

чувствуешь. Я не могу этого сделать. Большинство людей, в Америке, не могут этого

сделать. У большинства людей есть чувство стыд и боязнь разочарования, с которыми они

сталкиваются, и они проявляются в особенности тогда, когда у них есть чувства, которые

не отвечают взаимностью.

– Я не так уж и отличаюсь от большинства людей.

Он ошеломил ее. Конечно, ему больно так же, как и всем остальным.

– Большинство людей не такие храбрые. Прости. Вот, что я имела в виду. И, как и у всех

остальных, у меня нет никаких отношений. В моей голове все смешалось. И я не могу