В третьем, он ничего не знал о вечеринке, на которой была Кармелла в ночь убийства, и

она бы выглядела как «идиотка».

Какого черта? Они все плохие. Она набрала номер. Затем она повесила трубку. Затем

снова набрали номер, ожидая секретаря или помощника, чтобы отложить ее звонок от

одной минуты до одной недели.

– Савьен, – ответил, голос его был глубокий с сильным французским акцентом.

Она позвонила на его личный мобильный. Теперь назад дороги нет.

– Здравствуйте, мистер Савьен, это Лора Карнеги. Мы встретились на похоронах Грейси?

– она замолчала, вслушиваясь в тишину на другом конце провода.

– О, вспомнил. Ирландский близнец.

Она слышала это выражение раньше, но никогда с французским акцентом.

– Я хотела обсудить с вами кое–что. – Лора поняла, что таким словами загоняет себя в

угол, и пришлось сочинять на ходу. – Моя сестра хочет пошить себе платье для свадьбы, и

я хотел бы получить ваш совет.

– Я обедаю в «Lanky Dove», вы присоединитесь?

– Ну, Руби на работе.

– Но ты же свободна. Будь там, в двенадцать тридцать.

И он просто повесил трубку.

У Лоры не было времени беспокоиться о том, что она наденет в «Lanky Dove». Это был

обед, поэтому прихорашиваться особо не было нужды. Все–таки «Lanky Dove» – это было

хиппстерское кафе в подвале, а не закрытый ночной клуб, полный богатых и изощренных

на вкус. И у нее были отмазки. Много из них. Ей действительно нужно было на обед, и

неважно, что он был в двадцати кварталах от офиса.

Когда Тинто позвонил и продиктовал номер неплохого адвоката, она уже собирала сумку

и надевала пальто, поэтому просто нацарапала его на клочке бумаги и сунула в карман.

– Как Джереми? – спросила она.

– Он болячка на моей заднице, – ответил Тинто.

– Он нужен мне на шоу.

– Прости, мисс «никаких отношений» – видимо, это стало её новым прозвищем. – Ты не

увидишь его, пока я не добьюсь успеха. Пусть кто–то другой справится с показом.

Кто–то, как правило, был Кармелой. Но Лора, не смогла сказать почему, дизайнер

должна быть полностью отстранена от руководства в Доме Джереми Сент–Джеймс.

Им придется справиться самим. Щелкали мамины иголки, когда. Она заканчивала ряд,

жужжала рекламы. Тони пробирался сквозь дебри манекенов. Тиффани вяло

прикалывала маленькие наброски на пенопласт, а Чилли обрабатывала иллюстрации для

буклетов. Андре продавал несуществующие цвета и мечтал о перераспределении ролей в

компании. Кармелла была черт знает где. Йони не было. У Эфраима не было Т.О.П.–а, и

Лора выжав из своей работы все, что могла все, ровно в 12:15, без слов исчезла на обед с

супер–модным агентом и талантливым горбатым китом, Пьером Севьеном.

Глава 18

Всю дорогу, пока она шла до кафе, Лора успокаивала себя. Она не переставала убеждать

себя, что ничего страшного не случилось, но, тем не менее, нервная дрожь в руках,

заставляла сжимать ремень сумки, испуганно и часто озираться по сторонам. Даже не

смотря на то, что она в лучших традициях этикета опоздала на пять минут, все равно

пришла раньше Савьен и теперь совершенно не знала, за какой столик следует присесть.

Она медленно опустилась в кресло и пощелкала в телефоне, полистала каталоги T & C,

которые выстроились в ровную стопочку на подоконнике, пытаясь выглядеть

беззаботной. В эту секунду девушке очень захотелось, чтобы у нее был резервный

переключатель, который бы поставил ее в совершенно расслабленное состояние.

К тому времени, как появился Севьен и седая женщина, Лора была так напряжена, как

будущий отец перед дверями роддома. В течение десяти минут она вновь перебрала все

варианты разговора, но так ине была до конца уверена, что продумала все. Севьон ни за

что не расскажет её ничего о Кармелле. Хуже того, когда он открыл дверь для румынки,

Лора была уверена, что даже не узнает ее. Конечно, он думал, что она была кем–то еще,

когда она позвонила, и она уже была готова к смущенному взгляду и извинениям.

– Ах, мисс Карнеги! – сказал Севьен, увидев ее. – Так рада, что вы пришли. Вы помните

мою жену, Гортензию?

– Приятно снова видеть вас, – сказала Лора.

Гортензия кивнула.

– Я не знала, какой стол лучше занять, – сказала Лора.

– Нет необходимости, мы тут постоянные клиенты.

Хозяйка,завидев их,пригласила к угловому желтому столу. Лора чувствовала себя

жесткой, чрезмерно вежливой, напряженной – но очень прилагательной. Руби, бы

оценила такую перемену. Но Севьены, похоже, не заметили.

– Пьер говорит мне, что ты помогаешь Джереми Сент–Джеймс, – сказала Гортензия,

наклоняясь вперед на локтях, как будто Лора была самым интересным человеком в мире.

– Я только конструирую модели. По правде, Джереми, просто говорит мне как что

должно выглядеть, а я лишь выполняю пожелания. Что касается посадки изделий – он

просто звезда на всем севере.

– Поэтому, хочу тебе, сказать, когда надеваю одежду от него, у меня такое ощущение, что

сшито специально по мне. Сидит идеально. У меня есть вещи, сделанные на заказ, и его

одежда подходит так же хорошо. Не так ли, Пьер?

Севьен ответил своей жене, обратив внимание на Лору.

– Его одежда изысканно сидит на теле; все это знают.

– Не могу дождаться, когда вы скажите ему это лично, – просияла Лора.

Муж и жена посмотрели друг на друга, а затем повернулись к Лоре.

– Итак, – сказал Севьен, – где ты выросла?

Лора была так счастлива, что у нее был ответ на вопрос, и не пришлось лепетать не

понятно о чем. Хотя, может быть. Это был лишь вопрос вежливости. Она не знала. Но

начала свой рассказ с адской кухни, в эпоху, когда она жила с матерью, сестрой,

отсутствующим отцом и системой общеобразовательных школ, которая оставила девочек

наедине с собой, когда у мамы не было свободного времени.

– Она должна была отдать нас в частную школу, но у нее не было денег. Таким образом,

мы были первыми белыми детьми в школе Далтон, которые получили финансовую

помощь. Понимаете, мама шила для каждой первой леди после Барбары Буш, поэтому

она пообещала, что костюмы от кутюр будут выставлены на торги для фандрайзеров.

– Ах! Она была в Скаази! – сказал Севьен. – Ты и твоя сестра родились для этого бизнеса.

– Раньше я ходила в магазины на Пятой авеню, типа Шанель, заходила в раздевалку,

вырезала этикетку и вшивала этикетку в свои вещи. – Она остановилась, чтобы

рассмешить Пьера. – Все это было нужно, чтобы тусоваться с самой крутой компанией в

Далтоне. Правила там были, как в гарнизоне«Кейтлин Вендерспир». Они не общались с

теми, кто покупал одежду в «Gap». Наконец-то я привлекла их внимание главным

трендом сезона курткой–дуони бирюзового цвета, на которую нашила лейбл Alexander

McQueen. Она пригласила меня на ее вечеринку по случаю дня рождения в «Windows on

the World». Я был так взволнован, я начал шить что–то еще, платье–макси с бахромой, и

спросила свою сестру Руби, какой ярлык на него прикрепить. Ну, а Руби рассказал всем,

что я перешила украденные ярлыки на куртку с домашней рубашки.

– Ужасно! – воскликнул Севьен.

– И ты отправилась на вечеринку? – спросила Гортензия.

– Да, но со мной никто не захотел говорить на ней. Это было последний раз, когда я

делала что–либо подобное.

Прошло полчаса, а она так и не продвинулась в разговоре ни на йоту. Она поддерживала

разговор. Но никак не могла перевести его в нужное направление.

– Так твоя сестра собирается шить свадебное платье? – спросил Севон. – Может её стоит

сразу открыть свою линию по их производству? Зная её размах. – Пьер улыбнулся. – И ты

хотела расспросить меня об этом? Будете работать вместе?