- Мне нужно спешить, я не успеваю! Мерзкая птица! - старик отмахивается от огонька и продолжает путь.

Я иду за ним. Куаранак крадется следом, все еще чую его ненависть. Лес медленно тянет крючья к нам, подбирается, выжидает.

***

- Кто у нас тут, ссестры?

- Ссмердит-то как!

- Вессь в коростах!

- Мерзкий! Ему в Реке не мессто!

- Да-да, Отраженных привлечет, и сам таковым сстанет!

- Прочих погубит!

Их трое. Кружат вокруг нас. Тощие, из белесой, зеленоватой кожи растут мертвые листья и ветки. В волосах болотная тина. Нимфы черного леса.

- Дайте дорогу, младшие сестры. Вы ведь знаете меня.

Одна из нимф приближается ко мне. Встречаю взгляд трех немигающих глаз. Чувствую ее дыхание на своем лице. Обнюхивает.

Старик, оторопев, замирает.

- Ах...это ты, проводник с янтарными глазами. Ваша братия всегда ведет гнилых, больных, исскаженных. В другом мире лишь такие и власствуют, лишь такие могут оплатить дорогу.

- Неправильно, гадко! - вторит ей сестра.

- Не пропусстим! - подхватывает третья нимфа.

Сестры смещаются, заходят мне за спину. Разворачиваюсь, чтобы видеть всех троих.

- Я не отдам старика Отраженным, обещаю. Уберегу его. Он очистится и шагнет в Реку.

Они смеются. Хохот ужасно режет уши.

- Кеаду! - окрик Аджуры доносится из огонька.

Оборачиваюсь. Вижу, что Фез бросился в чащу.

- За ним! Живо!

- Сстой, проводник. Человек слишком исскажен. Пусть осстанется здессь!

Я рванул вперед, сбрасывая когтистые лапы нимф. Страх несет умершего так быстро, что я не успеваю. Здесь ты двигаешься тем быстрее, чем более этого желаешь.

Какое-то время мчусь сквозь лес. Останавливаюсь. Понимаю, что упустил Феза. Проклятье! Сосредотачиваюсь, пытаюсь нащупать энергетическую нить, что связывает меня и Аджуру. Не помню, когда она появилась, но уже давно. Чувствую, что огонек находится где-то левее. Устремляюсь в его сторону сквозь цепкие кусты и ветви. Наконец, впереди, шагах в двадцати вспыхивает желтое зарево. Слышу вопль старика. Вбегаю на крошечную поляну. Ослепительные протуберанцы вырываются из огонька и хлещут по умершему, который лежит на земле. Над ним, впившись в шею могучими челюстями, возвышается Куаранак, дух мести.

Бросаюсь на тварь, но меня сбивают с ног сестры.

- Не поззволим, Сступающий!

Пытаюсь вырваться. Принимаю форму Къерхэ. Делаю рывок и вонзаю когтистую лапу в бедро Куаранака. Из горла старика доносится бульканье: тварь вцепилась еще сильнее. Фез молчит, оцепенев от ужаса. Огненные хлысты бьют по бестии. Свет застилает мне глаза так, что я перестаю видеть. Вслепую продолжаю кромсать тело твари, но та не разжимает пасть. Фез начинает орать. Слышу какие-то хлюпающие и чавкающие звуки совсем рядом.

Наконец, глаза привыкают к свечению. Старик, сжимая в руке белый острый камень, снова и снова вонзает его в подбрюшье врага. Кричит громко и яростно, неистово нанося удар за ударом. Куаранак ослабляет хватку и, отбросив меня, убегает в лес.

На мгновение воцаряется звенящая тишина, а после:

- Ззачем ты дала ему оружие, ссестра?

Одна из нимф подходит к лежащему на земле Фезу. Касается его головы, неглубоко погружает когти, тянет на себя. Крупная короста лопается, отделяется от затылка старика, затем еще две от лица и с дюжину мелких от ног и груди.

- Вот зачем! Пожалуй, я поверю Сступающему.

- Беззумица!

- Я тоже на ее стороне, ссестрица! Ты видела, какая ссмелость в нем? Как яростно он ссражался?

Нимфы принялись спорить.

- Пропустим их, пусть идут. Ссправятсся. Может, ссыграем?

- Да, ссыграем, ссделаем сставку!

- Вот сговорилиссь, дуры... Что ж, усступлю... Проиграете вы мне! - в ее руке оказываются несколько фигурок из кости. - Я сставлю их. А вы что?

Вторая лезет за пазуху и достает переливающееся лилово-зеленое стеклышко.

- Я сставлю это!

- Мало, моя сставка выше!

Нимфа достает еще одно стеклышко.

Третья сестра, сунув руку в волосы, вытягивает что-то блестящее.

- Сставлю ссеребряную нить.

- Не боишься ее потерять?

- Ессли проиграю - заберешшь. Но если выиграю - стану сстаршей на ссотню циклов, идет?

- Идет, ссестрица!

Нимфа, поставившая нить, оборачивается к Фезу.

- Возьми с собой Белый оссколок, человек... И не подведи!

***

Какое-то время мы двигались молча, пока лес не начал терять очертания. Пространство принялось вихриться, растворяться - верный признак того, что дальше идти не стоит. Впереди Рамнир терял стабильность, начинались охотничьи угодья Отраженных. Души, что идут в Рамнире без проводника, никогда не прекращают свой путь и в итоге забредают в подобные вихри, где властвуют Отраженные. Одни в конце концов проходят сквозь эти вихри, прочие - остаются там навсегда.

- Стой, Фез, сделаем привал.

- Нет, - бросает он, не оборачиваясь. - Меня ждут!

Кажется, знаю, что может его убедить.

- Впереди Куаранак, нужно переждать пока он уйдет.

Останавливается.

- Ладно...

Устроились чуть поодаль от вихря, чтобы тот оставался виден.

Черный лес и прочие стабильные участки Рамнира, словно островки, дрейфуют в бушующем океане, периодически соединяясь друг с другом. Такие островки называют Рифами. Когда к Черному лесу пристанет какой-либо Риф - мы двинемся дальше. По опыту знаю, что долго здесь не задержимся.

- Как шея? - спрашиваю я старика, после того как мы уселись под деревом.

- Ай, царапина, ничего серьезного.

Ошибается. Раны, полученные душой в Рамнире, не затягиваются, переходят в новую жизнь, искажая молодое сознание. Подобные раны - одна из причин, почему люди такие, какие они есть: трусливые, алчные, злые. По крайней мере, так считают многие мистики.

Огонек над головами начинает сверкать.

- Бессмертный дух, носивший имя Фез Ойкар, услышь меня! Тело твое окончило свой цикл, но душа продолжает жить! Осознай это и возрадуйся! Ощути истину.

Свет охватывает умершего и... вновь практически безрезультатно. Фез лишь помотал головой, словно отмахиваясь от наваждения.

- Не думаю, что это поможет, Аджура.

Огонек замирает.

- Куаранак, - говорю я старику. - Почему он идет за тобой?

Фез молчит, смотрит на свои ладони.

- Не знаю, - наконец отвечает.

- Знаешь.

- Слушай, камнеглазый, не лезь в душу!

***

Двигаемся быстро и тихо. Едва покинув Черный лес, я приказал Фезу молчать.

Редкие, но длительные порывы ветра едва ли не швыряют нас о землю. Здесь темно, словно в последний миг сумерек. Пространство окрашено слабым ржаво-красным свечением. Вокруг холодная черная равнина, уходящая за горизонт. Редкие потрескавшиеся дольмены - первое, что нарушает скупой пейзаж. Второе - повисшие в пустоте, едва не упирающиеся вершинами в низкие багряные облака, раковины моллюсков. Огромные, с десяток метров длиной, они чуть заметно подрагивают. Запах здесь какой-то...склизкий... Дрянное место, опасное. Даже по меркам Рамнира.

Ветер усиливается, едва успеваем добежать до очередного дольмена. Врываемся внутрь.

- Пирам! - раздается вскрик.

Внутри натыкаемся на испуганную женщину и подскочившего с земли мужчину.

- Спокойно! - шепчу я, оглядываюсь на раковины. - Мы не враги, просто прячемся.

Мужчина замирает, коротко кивает, разжимая кулаки.

Всматриваюсь. Умерли молодыми, не слишком давно: год, может, два назад. Тела уже начинают терять очертания, блекнут, размываются. Призраки, не сумевшие отыскать выход из Рамнира.