Император Павел I

Кушелев не упускал возможности причинить боль ненавистным Чичаговым. Василий Чичагов, бывший одно время старшим церемониймейстером большого двора, успел с подачи того же Кушелева навлечь на себя гнев императора Павла и был уволен. Убедившись в невозможности для своих сыновей продолжать службу в условиях чинимых Кушелевым козней, В.Я. Чичагов предоставил им полную волю подать в отставку.

Павел Чичагов был отстранен от службы без пенсии «по молодости лет» с повелением отправиться на жительство к отцу в деревню. Там он узнал о том, что отец его английской невесты скончался и ничто больше не препятствует их браку. Но чтобы отправиться в Англию для женитьбы, требовалось получить разрешение монарха. На просьбу Чичагова об отпуске для поездки в Англию Павел I ответил отказом в откровенно вызывающей форме: «В России настолько достаточно девиц, что нет надобности ехать искать их в Англию»[35].

Русский посол в Лондоне С.Р. Воронцов старался через влиятельных лиц в России убедить императора Павла отпустить Чичагова в Англию для бракосочетания, приводил в качестве весомых доводов возможность использовать родственные связи невесты с влиятельной политической фигурой, лордом Кэрисфортом, и его женой, приходившейся сестрой лорду Гренвиллу, игравшему важную роль в правительстве Питта.

Через свои связи в правящих кругах Англии Воронцов сумел довести до сведения императора Павла желание лондонского кабинета видеть Павла Чичагова представителем русского флота в союзных военно-морских силах.

Император милостиво согласился на брак Чичагова с англичанкой, но обусловил свое согласие его немедленным возвращением на службу с пожалованием Чичагова в контр-адмиралы и назначением флагманом в Балтийский флот. Однако фаворит императора граф Кушелев, ставший во главе флота, оклеветал Чичагова перед императором, дав понять, что Чичагов якобы намерен использовать свой брак с англичанкой для того, чтобы уехать из России и перейти на сторону англичан.

Взбешенный император потребовал Чичагова к себе в кабинет. Здесь Павел I обвинил его в измене, бранил и приказал заключить его в Петропавловскую крепость. Молодой контр-адмирал стал возражать. Ссылаясь на привилегию ордена Св. Георгия, которым Чичагов был награжден, он резко протестовал против заключения в крепость. Император вышел из себя и приказал отобрать у него шпагу, ордена и мундир. Возмущенный тяжелым оскорблением, Чичагов сохранил выдержку и потребовал вернуть ему бумажник с деньгами, которые могли потребоваться ему в заключении. Получив бумажник, Чичагов снял мундир и бросил его к ногам императора со словами: «Деньги мои, а мундир ваш». Позднее Чичагов вспоминал: «Мне принесли мой бумажник, и я узнал впоследствии, что требование, заявленное мной в ту минуту, когда Император приказал раздевать меня, произвело необычное впечатление на всех присутствующих; они не понимали этого хладнокровия и присутствие духа в эту минуту»[36].

Без мундира, полуодетый, Чичагов был препровожден в Петропавловскую крепость. Павел направил санкт-петербургскому военному генерал-губернатору графу фон дер Палену собственноручный указ, в котором говорилось: «Якобинские правила и противные власти отзывы посылаемого Чичагова к вам, принудили меня приказать запереть его в равелин под вашим смотрением»[37].

Заключение в тюрьму, где Чичагов едва не умер от горячки, длилось недолго. Трудно сказать, чем могла бы кончиться вся эта история, если бы, к счастью для Павла Васильевича, в нее не вмешался фон дер Пален, который ходатайствовал перед императором о его прощении.

В это время в Англии ждали русскую эскадру для совместной десантной операции в Голландии. Англичане намекали на желательность того, чтобы этой эскадрой командовал известный в Англии Павел Чичагов. Англичанам был дан ответ, что Чичагов по своему чину не может командовать эскадрой. На это из Лондона ответили, что в Англии поручают эскадры не по чинам, а по достоинству и что если нельзя прислать Чичагова, то больших успехов от присоединения русского флота ожидать не приходится.

В этих условиях император Павел решил вернуть Чичагова на службу, объяснив англичанам, что его заключение якобы вызвано его революционными взглядами. Указом императора от 2 (13) июля 1799 года предписывалось назначить контр-адмирала Павла Чичагова командующим эскадрой (6 кораблей, 5 фрегатов и 2 транспорта), перед которой была поставлена задача высадить десант русских войск в Голландии, изгнать французов и восстановить там династию принцев Оранских.

5 (16) июля Чичагов прибыл в Ревель и принял командование эскадрой, которой следовало доставить авангард десанта в Голландию. Опытный моряк старался сделать все возможное для сохранения сил и жизней русских солдат, ему непосредственно не подчиненных. Суда эскадры приняли дивизию генерал-лейтенанта Германа. 16–17 (27–28) сентября в Ревель прибыли союзные корабли и транспорты, которым предстояло доставить вторую половину русских войск.

Погрузку провели быстро, но ветры удерживали эскадру под Ревелем. Лишь на буксире гребных судов и верпованием[38] удалось за девять часов упорной работы вывести корабли к Наргену. Усилия и рвение командиров вызвали удивление иностранных капитанов, а Павел I объявил свое благоволение за быстрое отправление экспедиции.

Плавания оказались нелегкими для русского флота по причине неудовлетворительного состояния кораблей, которое граф С.Р. Воронцов охарактеризовал словами «дурно и гнило»; впоследствии он отмечал, что П. Чичагов и младший флагман К. Брейер в десантной операции проявили высокое искусство.

Елизавета Карловна Чичагова (Элизабет Проби).

Неизв. худ.

28 августа (8 сентября) 1799 года эскадра П.В. Чичагова вышла к параллели острова Тексель, где совместными действиями русских солдат и союзников-англичан остров был освобожден от французов. Эскадре Чичагова пришлось отправиться в Англию, чтобы взять на борт дополнительный отряд англичан и высадить его на голландский берег для завершения совместной русско-английской операции. Чичагов возглавил отряд мелкосидящих кораблей, вошел в залив Зейдер-зее, где обстрелял корабли франко-голландского флота и заставил их капитулировать. За участие в этой операции английский король Георг III наградил Чичагова драгоценной шпагой, украшенной бриллиантами. А Павел I, со своей стороны, за успешно проведенную десантную операцию наградил Павла Васильевича орденом Св. Анны I степени с алмазами.

Император Павел уже не возражал против женитьбы Павла Васильевича на англичанке. В ноябре 1799 года в Англии состоялось его бракосочетание с Элизабет Проби, в дальнейшем известной в России как Елизавета Карловна Чичагова. Посаженным отцом на церемонии бракосочетания был Семен Романович Воронцов. По случаю бракосочетания своих подопечных в русской посольской церкви на Грейт Портланд-стрит он устроил обед, на который не преминул пригласить именитых английских родственников. Православный обряд был совершен на следующий день после венчания в старой англиканской церкви в Беддингтоне 5 (16) ноября 1799 года.

В мае 1800 года Чичагов прибыл вместе с молодой супругой в Россию. В том же году он должен был вновь отправиться с эскадрой в Англию, но император отменил экспедицию, так как русско-английские отношения резко ухудшились.

Несмотря на то что император Павел вернул Чичагова на службу и определил местом его службы Ревель, издевательское отношение властей к Чичаговым продолжалось. Вот еще один пример. В Ревеле Павел Васильевич получил от отца письмо, в котором старый адмирал извещал, что он, больной и слепой, хотел бы приехать в Петербург, чтобы еще раз перед смертью прижать к сердцу милого сына, познакомиться с невесткою, и умолял Павла Васильевича испросить высочайшее разрешение на поездку его в столицу. Адмирал Павел Чичагов немедленно же послал нарочного с письмом к графу Кушелеву, но до получения ответа от последнего пришло в Ревель второе письмо Василия Яковлевича, где он слезно рассказывал о жестоком поступке императора по отношению к нему. Проделав путь в 800 верст, старый адмирал прибыл в Петербург. Но не успел он разложить свой чемодан, как к нему явилась полиция: на основании высочайшего повеления ему приказывалось без объяснения причины тотчас же покинуть столицу. Разбитый и физически, и морально, Василий Яковлевич вернулся в свое поместье в Могилевской губернии.