Она поставила пакет на пол и, боясь отвернуться от того, что она увидела, нашарила свободной рукой выключатель. Брызнул свет, и Инга поняла, что шампанское уже не понадобится. Это была Алиева. Она лежала на спине, головой к окну, леваянога в стильном черном сапоге была неестественно вывернута. Дрожа от страха и чувствуя, как бешено стучит сердце, Инга подошла поближе. Почему-то с первой минуты ей стало ясно, что директорша мертва, и все же она спросила дрожащим голосом:

– Изольда Викторовна, вам плохо? Что с вами?

Лицо директорши было белым как мел. И тут, еле сдержав крик, Инга увидела кровь – ее было не слишком много, и она вытекала из разбитого виска начальницы. Недалеко от нее валялся бронзовый тигр –тот самый, подаренный ей сослуживцами на новый год. Теперь он лежал здесь, на полу, и его морда была красной, словно он только что пообедал.

***

Инга сидела за своим столом, закрыв лицо руками. Ее все еще сильно мутило. Она без конца прокручивала в голове то, что случилось еще совсем недавно…

Осознав, что произошло, она закричала и стала пятиться. Сознание то приближалось, то отдалялось от нее, идумалось, будто во сне. Откуда-то издалека она услышала Анин голос, а потом увидела и саму Аню, которая шла следом, а, услышав крик Инги, вбежала и увидела то же, что и она. Аня приблизилась к ней и что-то говорила. У нее было сердитое встревоженное лицо, глаза блестели, но Инга не понимала, чего хочет от нее подруга, перед ее взглядом стояло белое лицо Алиевой и тонкая струйка крови, сбежавшей с виска…

Потом Инга как-то внезапно пришла в себя и поняла, что сидит на полу у стены все в той же двести пятой аудитории. Ей почему–то казалось, что прошло очень много времени, хотя прошло всего несколько минут. Она встала и, слегка пошатываясь, вышла в коридор.

Инга не знала, кто вызвал милицию, но они вскоре приехали и невысокий хмурый мужчина, достав удостоверение, длинно представился. Она поняла лишь, что это следователь, зовут его Доронин Василий Степанович.Потом он сообщил, что по факту убийства Алиевой Изольды Викторовны «возбуждено уголовное дело», и он будет его вести. Ребята из следственно-оперативной группы что-то долго выискивали, фотографировали, измеряли, переговариваясь усталыми равнодушными голосами. Инге почему-то совсем некстати подумалось, что чтение таких любимых ею детективов и множество увиденныхкриминальных фильмов ничуть не подготовили ее к аналогичной ситуации в настоящей жизни. Тут все оказалось намного страшнее.

К половине четвертого в Академии оставалось всего несколько человек – те, кто должен был присутствовать на фуршете. Поэтому новость о произошедшем быстро облетела сотрудников и к моменту приезда милиции в аудитории побывали все, чем очень затруднили последующую работу экспертов.

Оперативно-розыскные мероприятия «по горячим следам» ценных для поимки убийцы сведений не дали. У всех находившихся в период с часу и до половины четвертого на территории Юридической Академии сняли отпечатки пальцев. На бронзовом тигре, который, как было установлено, и послужил орудием убийства, отпечатков пальцев обнаружено не было. Аудиторию номер двести пять опечатали.

***

В информационно-аналитическом отделе находилось три человека. Сама Инга, следователь и какой-то мужчина, не пожелавший представиться. Он сидел за столом Звонарева и что-то записывал.

Следователь Доронин, выглядевший уставшим и раздраженным, сдержанно задавал Инге вопросы и время от времени бросал на нее пронизывающий взгляд. Видимо, думал, что так Инга быстрее сознается.

– Ваше имя Стрельникова Инга Вячеславовна, правильно?

– Да, все верно.

– Какую должность вы занимаете?

– Заместитель начальника информационно-аналитического отдела.

– С какой целью вы отправились в… – он заглянул в свой блокнот, – двести пятую аудиторию?

– Сегодня день рождения у Изольды Викторовны, – Инга лишь слегка споткнулась об имя начальницы. – Мы с Аней… то есть, с Анной Александровной Линевой, – поправилась она, и пояснила, – это секретарь Алиевой, – должны были накрыть там стол для сотрудников.

– Вы не заметили ничего странного, когда открывали дверь?

– Ничего странного, за исключением того, что замок немного заело, и я долго не могла ее открыть, – Инга потерла виски, вспоминая, – хотя я не назвала бы это странным. У нас вообще не слишком хорошие замки в кабинетах.

– Вы к чему-нибудь притрагивались? Что вы сделали, когда обнаружили тело?

– Тело? – испуганно переспросила Инга и ее опять затошнило. Почему–то соотнести Изольду Викторовну, еще утром такую живую, с понятием «тело» Инга никак не могла, – ну да, конечно. – Она помолчала. – Нет, я ничего не трогала. Когда я вошла, то сразу увидела… тело, – это слово по-прежнему давалось ей с трудом. –У меня под мышкой была бутылка с шампанским, я с перепугу ее выронила, потом включила свет и поняла, что это Изольда Викторовна.

– Это вы ее убили? – вдруг спросил Доронин.

У Инги от неожиданности расширились глаза. Она выпрямилась и с осуждением посмотрела на следователя. Мужчина в черном пальто, сидевший за столом Звонарева, с интересом посмотрел на нее.

– Я? Нет, конечно! У меня нет никакого повода ее убивать.

– Это еще предстоит доказать.

Инга вдруг разозлилась. Она хотела сказать, что все знает о презумпции невиновности, и о том, что в обязанности милиции входит поиск человека, у которого действительно был такой повод, и вдруг осеклась, поняв, что именно этим он сейчас и занимается. Ей вдруг стало все равно, и она махнула рукой.

– Валяйте, доказывайте. Это ваша работа.

Мужчина в пальто с любопытством наблюдала за сменой эмоций на лице Инги. Она вдруг тоже внимательно поглядела на него. Кого-то он ей напомнил, но время вспоминать – кого именно было не самым подходящим. У этого человека было очень умное, очень мужественное лицо и серьезный вид, а взгляд иронический, и где-то даже сочувствующий. Почему-то Инге показалось, что так смотрит ученый на подопытную мышку, когда испытывает на ней очередной препарат – с одной стороны, интересно, как она отреагирует и что сделает, а с другой немного жаль, что ей может быть больно. Ее задело, что он так смотрит.

– Не беспокойтесь, докажем, – Доронин бросил подозрительный взгляд на мужчину, потом на Ингу, видимо заметив их переглядывания. А может, просто в силу привычки всех во всем подозревать. – Скажите, у нее были здесь враги?

Инга немного замялась и он это заметил.

–Говорит, не стесняйтесь. Я все равно об этом узнаю.

– Ну, смотря какой смысл вкладывать в это слово. Говорят, о покойниках либо хорошо, либо ничего, – Инга уже успокоилась и перестала спотыкаться на словах.

– Вас это останавливает?

– Да нет… Тем более, вы все равно узнаете. Изольда Викторовна была своеобразным человеком. Со сложным характером. Я не могу сказать, что у нее были враги, но, тем не менее, нельзя проработать полгода на должности директора, никому не наступив на хвост.

– Вы можете перечислить людей, с которыми у нее возникали конфликты?

– Со всеми. И со мной, в том числе. Но я бы не советовала вам строить свои теории на этом заявлении. Это обычные рабочие моменты. Они не могут быть серьезными настолько, чтобы появилось желание… убить.

– Желание не появилось, а труп налицо. И заметьте, это мог быть только человек, который сегодня в период с тринадцати до пятнадцати находился в здании. Возможно, даже и вы.

На сей раз Инга не выдержала.

– Послушайте, сначала докажите, а потом уже разбрасывайтесь обвинениями! Ваши намеки оскорбительны!

– Я бы порекомендовал вам держать себя в руках. Это в ваших же интересах. – Голос следователя звучал холодно и пренебрежительно. – Когда вы видели потерпевшую последний раз?

«Какая же она потерпевшая, – подумалось Инге, теперь ей уже никогда не придется ничего терпеть». А вслух сказала:

– Утром, в приемной. Около половины одиннадцатого.