– Ничего удивительного, – фыркнула Аня. –Алиева сама ничего не может. Даже собрание провести. Что бы она без Светланы Васильевны делала! Кстати, Светочка что-то плохо выглядит. Бледная вся.

– Да? А ты не знаешь… – разговор был прерван громкими голосами из-за двери. В приемную влетела Алиева с красным от злости лицом, следом за ней неслышно следовала Вишенская. Она была очень бледна, и было видно по всему, что держится она из последних сил.

Инстинкт сработал безотказно – Инга подскочила, схватив какую-то папочку с Аниного стола и с преувеличенной заинтересованностью начала перебирать бумаги в папке, ничего в ней не видя, и вся превратившись в слух. Краем глаза она видела, что Аня подает ей какие-то знаки, но вертеть головой она не решилась, боясь привлечь внимание разъяренной фурии.

– Я тебя уволю к чертовой бабушке! – орала Алиева.

– Не вы меня на работу принимали, не вам и увольнять –пожалуй, чересчур спокойно отвечала Вишенская.

– Ты… ты…– было видно, что эмоции Алиевой явно брали через край, она вращала глазами и наверняка вызвала бы профессиональный интерес для людей в белых халатах. Несомненно, благодаря этой вспышке ярости, словарный запас у нее внезапно закончился, она смерила Вишенскую испепеляющим взглядом, развернулась и, сжав губы, как генерал прошагала в свой кабинет, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Вишенская ни слова не говоря, никого не видя, бледная как мел, быстро и неслышно проскользнула в свой кабинет, тихо прикрыв за собой дверь.

Но представление еще не было окончено. Не успели подруги переглянуться, как Алиева снова выскочила из кабинета, подскочила к столу и рявкнула так, что Инга отшатнулась:

– Где папка на подпись?!

Возникла тишина, потом неуверенный Анин голос:

– ээ… У Инги Вячеславовны.

Инга чуть не подпрыгнула от возмущения и вдруг с ужасом обнаружила, что первой схваченной ею папкой со стола, действительно была та самая, которая так срочно понадобилась Алиевой.

– Я… хотела ее вам занести, – пролепетала Инга первое, что пришло ей в голову, протягивая папку. Аня чуть не прыснула – глупее ответа трудно было придумать.

– Для этого у меня есть секретарь, идиотка! – пролаяла директорша, вырвала из рук у Инги папку, развернулась, и, как вихрь унеслась в свой кабинет, не забыв повернуться у самой двери и окинуть обеих презрительным взглядом. И, как финальный аккорд – еще один залп закрываемой двери. После этого воцарилась тишина.

– Вот это да.. – только и смогла сказать Инга.

– Ты видела лицо Вишенской? – почему-то шепотом спросила Аня.

– Да. Я думала, она хлопнется в обморок, – мрачно сказала Инга.

– Она вообще сегодня плохо выглядела. Еще с утра. А тут еще эта. Из-за чего, интересно, они так поцапались?

– К обеду узнаем, – хмуро пообещала Инга.

– Ты чего мою папку схватила? – вдруг спросила Аня. – Я тебе подавала знаки, чтобы ты ее положила. А ты уткнулась в нее и ничего не видишь вокруг.

– Рефлекс. Деловой вид создавала, чтобы не привлекать к себе внимания. Я видела, что ты что–то там пытаешься мне сказать, и еще подумала – тоже мне, нашла время!

Подруги переглянулись и внезапно расхохотались каким-то нервным смехом.

– Ну кто мог подумать, что ты шустрая такая, – вытирая слезы, выступившие на глазах, выговорила Аня. – Если бы я знала, я бы тебе другую папочку подложила…

Разговор вновь прервали. На сей раз в кабинет вошел улыбающийся ректор Константинов Николай Александрович с шикарным розовым букетом, за ним Сапронов без букета и юрисконсульт Сергеев, почему-то выглядевший сердитым. Николай Александрович доброжелательно улыбнулся и сказал:

– Здравствуйте девочки!

Юрисконсульт что-то неразборчиво пробормотал, а Сапронов на мгновение замер, восхищенно глядя на Анечку, затем тоже довольно дружелюбно поздоровался и начал расстегивать пальто.

Аня зарделась, вскочила, а Инга, вежливо поздоровавшись в ответ, быстро забрала свои вещи и ретировалась, предоставляя Анюте самостоятельно разбираться с гостями.

***

В информационно-аналитическом отделе никого не оказалось, чему Инга была несказанно рада. Она спокойно поставила цветы в кабинетную вазу и повесила дубленку в шкаф. Поправляя полы дубленки, она вдруг увидела на полке под одеждой красивый подарочный пакет с изображенными на нем вишнями. Не удержавшись, она вынула его из шкафа и сунула туда свой нос. В пакете оказалась красиваякоробка из дерева с каким-то напитком, судя по внешнему виду упаковки– довольно дорогим. Инга поставила пакет обратно. «Наверное, дополнение к букету. Слишком много чести»– хмыкнула она и подошла к зеркалу. Причесалась, поправила помаду и пошла включать компьютер. Тот радостно и привычно зашумел, как старый знакомый и Инга сказала ему «Привет».

Наконец, дверь отворилась и вошел Звонарев Павел Сергеевич. Он вежливо поздоровался, быстро прошел к своему столу, сел, выдвинул ящик и зашуршал бумагами.

Инга посмотрела в окно. Потемневший неровный лед на дорожке похож на вздыбленную ветром реку, редкие мелкие снежинки срываются с неба и неторопливо летят, летят…Нечастые прохожие кутаются, поднимают воротники и бегут куда-то по своим делам. Холодный, унылый пейзаж. Вот она, жизнь, в прозаической ее наготе… Инге вдруг остро захотелось весны, тепла, света, запаха просыпающейся земли и зелени. А ведь еще даже не середина зимы! Когда станет тепло, она обязательно поедет с родителями на дачу. Они возьмут с собой самых близких родных – мамину сестру с мужем, и их сына с женой и детьми. Аленка и Славик будут «сажать» цветы – племянникам по четыре года, они двойняшки, очень забавные, Инга без ума от обоих, а она с братом и отцом будет жарить шашлык, вдыхать весенние ароматы и пить коньяк.

Павел Сергеевич беспардонно прервал мечты Инги, подсунув ей отчет о выполнении ежегодного плана работы отдела она целиком ушла в работу, позабыв о ностальгии по весне.

К обеду Инга немного разгребла накопившиеся дела и спросила шефа, погруженного в изучение какого-то нового закона, принятого Министерством образования:

– Как прошло совещание?

Звонарев поднял глаза на Ингу.

– Как обычно. Ничего особенного.

– После него в приемной я невольно стала свидетельницей выяснения отношений между Изольдой Викторовной и Светланой Васильевной. Точнее говоря, это был самый настоящий скандал.

– Ах,да. – Сергей Викторович снял очки и откинулся на спинку стула. – Инночка, вы должны уже привыкнуть к непрекращающимся конфликтным ситуациям, – он сдержанно улыбнулся и потер рукой глаза. – У нас по-другому не может быть. Обычная рабочая обстановка.

Инга взяла ручку и начала обводить клеточки на листке бумаги. Когда она нервничала, всегда что-то чертила, как будто эти каракули могли снять нервное напряжение.

– Ну, не знаю. Если вышестоящее начальство позволяет себе унижать и оскорблять подчиненных, по-моему, это… – Инга хотела вклеить непечатное слово, но вовремя сдержалась и добавила, – это неправильно.

– Вы абсолютно правы, абсолютно! Но что делать? Вся корпоративная культура в нашей, хм… Академии, построена на банальном правиле: «Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак». Хотя, пожалуй, большинство предприятий в нашей стране именно так и существуют.

– Наверное, вы правы, нужно по философски подходить к этому. Но, к сожалению, не всегда получается. Сегодня я случайно оказалась в эпицентре этого противостояния и мне тоже немного досталось. – Инга вспомнила про «идиотку», и у нее зачесались глаза.

– Вы сегодня не в духе, – кивнул Звонарев. – Я заметил это еще по вашему голосу, когда звонил утром. В таком состоянии малейшие неприятности выбивают из колеи. Но попробуйте посмотреть на это иначе. Ведь бывают ситуации, когда она ведет себя точно так же, а вы воспринимаете это абсолютно спокойно. Почему? Потому что знаете, что то, что она говорит ни на чем не основано. Она просто выплескивает негативную энергию. Вот и все.