В отличие от Кендриксона, писатель не собирался спать. Не за этим он здесь. Сабатини решил дождаться полуночи, чтобы исследовать замок.

Через какое-то время он услышал звук приближающегося экипажа. Только звук этот исходил не со стороны подъездной аллеи, куда выходили окна его номера, а со стороны внутреннего дворика. Сначала он подумал, что сон пытается им овладеть и звук ему просто почудился, но стремглав бросившись в комнату, в которой спал помощник, он выглянул в окно. Краем глаза, он заметил черный экипаж без огней, который быстро растворился в воздухе, или точнее, где-то в стенах замка. Кендриксон продолжал похрапывать во сне, и писатель даже протёр глаза, проверяя, все ли в порядке с его зрением. Но вдруг, произошло то, что разбудило даже помощника.

Вой! Ужасный, леденящий душу собачий, или скорее волчий вой! Он разносился по замку, отталкивался о каменные стены и усиливался. Холодный озноб пронесся по спине писателя. Добавляла ужаса, картина за окном: искореженные деревья царапали ветками по стеклу, от сильного ветра, который свистя вместе с лаем, проникал внутрь сквозь каминную трубу. Светила полная луна.

Даже Кендриксон подпрыгнул на кровати, от этого зловещего воя. На нём была маска для сна, которую он сорвал с себя резким движением пухлой руки. Увидев писателя рядом со своей кроватью, он удивился, и часто моргая, уставился на него. Сабатини, в свою очередь, рассмотрев помощника, немного расслабился. На голове Кендриксона красовался белый ночной колпак, украшенный сверху большим помпоном.

– Что это за звук?! – прокричал помощник. При этом трясся головой так, что помпон подпрыгивал в разные стороны.

– Если бы я знал, – ответил писатель, стараясь сохранить самообладание. Он еще ни разу в жизни не испытывал два таких разных чувства одновременно: страха и смеха.

– Что это на тебе надето? – добавил он, во все глаза, уставившись на Кендриксона.

– Что вы имеете в виду? – спросил тот, и, нащупав колпак, продолжил: – Ах, это… Замки такие холодные и старые. Я боюсь простудить уши и подхватить блох.

Как только он это проговорил, ночник на его прикроватной тумбочке погас. Комнату освещал лишь полный лунный диск, сквозь высокое окно замка.

– Что за черт?! – воскликнул писатель, и пошел к смежной, со своим номером, двери. Помощник, кряхтя, вылез из своей кровати и отправился следом.

– У меня есть фонарик,– говорил Сабатини, откуда-то из глубины комнаты. Из-за отсутствия освещения, он практически растворился в полумраке. Камин потух от сильного ветра.

Страшный лай повторился, и компаньоны замерли, кто – где стоял, боясь пошевелиться. Кендриксон даже икнул от страха.

Вдруг Сабатини, зажег свой фонарь, но лучше от этого не стало. Свет от фонарика успел выхватить из тьмы не только пухлую фигуру помощника, облаченного в ночной колпак и белую мужскую ночную рубашку, с оборочками, но и диван с напольным бра. А напольное бра – вело себя довольно странно. Оно медленно перемещалось по комнате, само по себе, в сторону потухшего камина. Мужчины не сговариваясь, перекрестились и наперегонки выбежали в холл. Пробежав несколько метров, они сбили кого-то маленького и выронили фонарь. Как только Сабатини отряхнулся и поднял фонарик, он увидел стройную фигурку мисс Росси. Писатель помог девушке встать, а Кендриксон запутавшись в своей рубашке, выкарабкивался сам. В руках у Изабель тоже был фонарик и еще какой-то маленький предмет. Она посветила вокруг себя и смогла рассмотреть писателя одетого во все черное, и его слугу, который к тому моменту уже успел подняться на ноги.

– Господин Сабатини, хм… Толстяк,– она как-то странно взглянула на Кендриксона, удивленная не меньше писателя его комичным внешним видом. – Что вы здесь делаете?

– Вероятно, то же самое, что и вы, мисс Росси,– ответил Сабатини. – Испуганные волчьим воем и отсутствием освещения, решили покинуть свой номер.

– Это не…,– начала было Изабель, но вовремя запнулась. Она поняла, что на страхе писателя можно сыграть и, отвадить его, вместе со слугой, подальше от этого дома. Поблагодарив саму себя за сообразительность и за некоторые предметы, которые она успела прихватить с собой, она спокойно отчеканила: – Возможно – это призрак.

Удивленные спокойствием Изабель, мужчины уставились друг на друга. Они не могли похвастаться подобным самообладанием в данный момент.

– Вы хотите сказать, что призрак замка Гваннертор реален? – осторожно спросил Сабатини.

– Реален? Пожалуй, не совсем то, что характеризует бестелесную оболочку. Но если хотите, вы можете вместе со мной это проверить,– все так же спокойно, предложила девушка.

– Что ж – это, пожалуй, лучше, чем оставаться без света в комнате, с двигающимся бра,– заметил Кендриксон.

– Что вы сказали? – переспросила Изабель, всматриваясь в упитанного слугу, облаченного в ночную сорочку.

– Я сказал, что в нашем номере двигаются предметы,– повторил Кендриксон.

– А в каком вы номере? – осторожно поинтересовалась Изабель.

– В двести пятом.

От внимания Сабатини не ускользнуло странное поведение мисс Росси и её заинтересованность их с Кендриксоном комнатой.

Изабель двигалась вглубь замка, а писатель с помощником шли следом. Все они напряженно молчали. Неприятный звук исходил лишь от завывающего ветра и старых ступенек, по которым они стали спускаться вниз, туда, где у замка, по всей видимости, имелся цокольный этаж.

– А где же мистер Грюсом и кухарка? – бормотал писатель.

– Кухарка живёт в поселке, а мистер Грюсом, вероятно уже привык к странностям в доме,– заметила Изабель, исследуя взглядом, насколько позволяли фонарики, пространство вокруг себя.

– Он такой же жуткий, как и этот особняк,– заметил Кендриксон, наступая мягкими тапочками из овчины на скрипучую лестницу.

– Первым моим желанием было подарить ему расческу,– сказала девушка.

– Но, позвольте, мисс Сильвия, он же лысый!

– Не для волос, а для его кустистой моноброви,– вероятно, девушка улыбнулась, хотя в темноте этого не разглядишь.

– Я хочу вас обнять,– признался Кендриксон, пытаясь подавить смешок.

Но вскоре ему стало не до смеха. Маленький предмет в левой руке у Изабель ожил, заморгал красными лампочками и издал неприятный электронный звук.

– Что это?! – воскликнул Рафаэль Сабатини.

– Господин писатель – вы меня удивляете,– ответила девушка. – Насколько мне известно, вы являетесь мистиком и спиритуалистом! Вы должны знать, что это за предмет.

Она протянула мигающее красными огоньками устройство господину Сабатини.

– Это – счетчик ЭМП,– писатель смотрел на предмет, оповещающий о присутствии где-то совсем рядом потусторонней энергии.

– Все верно – это счетчик электромагнитного поля,– подтвердила догадку писателя Изабель. – Понимаете, по долгу службы, я не в первый раз сталкиваюсь с паранормальными явлениями в шотландских замках.

Кендриксон громко охнул.

– И что обозначают мигающие огоньки? – замогильным голосом проговорил он.

– Что где-то совсем рядом может быть дух.

– У меня мороз по коже от этого дома,– сказал побледневший помощник.

Они оказалась в холле, уровнем чуть ниже первого этажа. Сквозь стены просачивался какой-то странный звук, будто лязг металлических цепей, какими в средневековье сковывали узников. Внезапно, висящие на стенах лампадки замигали и снова потухли. Счетчик ЭМП сходил с ума и пронзительно визжал. А в конце арочного длинного коридора появилась светлая женская фигура. Она медленно приближалась, будто плыла по воздуху.

– Призрак «дамы в белом»! – взвыл Кендриксон, и, обняв Сабатини за плечи, повис на не менее испуганном писателе.

Привидение приближалось, и о каменные стены замка, эхом отдавался завывающий женский плач.

Пытаясь отделать от толстяка, Рафаэль попятился прочь из этого холла. Но помощник плотно уцепился за Сабатини.

– Мисс Росси, бежим отсюда! – только и успел крикнуть писатель, пока Кендриксон, не закрыл пухлыми ладонями его лицо. При этом Сабатини чуть не выронил свой фонарь, а помощник орал от страха, словно самка орангутанга в брачный период.