- Вечером с ребятами шашлыки думаем пожарить. Надоело с тобой мучиться, - ответил он мне в тон и, неожиданно для себя, я улыбнулась.

- Из меня шашлык будет жилистый, не прожуёте. Жаркое готовь.

- И внутренности скормлю собакам, а то мы отравимся твоим ядом.

- Смешно, - кивнула я с сарказмом в голосе. - Что принес? Если опять роллы, то неси обратно. Я на них уже смотреть не могу.

- Нет, я принес тебе фотографии с нашей свадьбы и со свадебного путешествия.

Я снова почувствовала, как моё лицо скривилось в гримасе. Я ничего не могла поделать со своей эмоциональностью. Особенно в отношении Ариса.

- Зря ты так. Тут действительно наши с тобой фото. Помнишь, как мы летали на Кипр и наш самолет попал в зону турбулентности? Ты испугалась, но изо всех сил старалась не подавать виду. Ты спросила: "Зай, мне страшно?". Я ответил, что ты храбрая девочка и ничего не боишься. Тогда ты улыбнулась и ответила, что никогда не утонет тот, кому суждено сгореть. Я обнял тебя, а ты накрыла меня своим пледом, ведь ты всегда мерзнешь в полете. А я нет. Но я не стал тебе говорить об этом.

Я смотрела на него в упор и не могла понять, что здесь происходит. Казалось, что я очутилась в параллельной реальности, где моим мужем действительно является Арис. Он говорил моими фразами. Он озвучивал мне то, что никак не мог знать обо мне. Действительно, в самолете я всегда первая прошу плед. Действительно, чтобы не бояться чего - либо, я с детства задаю вопрос родителям, а в настоящем уже и мужу, стоит ли мне бояться чего - либо? "Солнц, может быть мне страшно идти на собеседование?" - спрашивала я любимого мужчину. "Ты умна ровно настолько, чтобы быть уверенной в себе, своих силах и знаниях" - отвечал мне муж и всё волнение пропадало.

Арис просто не мог этого знать. Не мог. Но знал.

Описанная им ситуация вполне имела место быть в другой жизни. Там, где я была счастлива со своим любимым мужчиной, который заносил меня на руках в свою квартиру в белом пышном платье, неловко наступая на фату.

Пока я приходила в себя от услышанного, он уже успел вытащить из спортивной сумки фотоальбом.

- Сколько человек было на нашей свадьбе? - задала я провокационный вопрос.

- Мы вдвоем, - пожал он плечами. - Ты же сама сказала, что этот день только наш, и ты хочешь разделить его только со мной.

Интересно, сколько в мире девушек, которые никогда не мечтали о свадьбе? Нет, не о замужестве, а о свадебном торжестве. О роскошном платье в воланах, похожем на торт. О прозрачной фате, небрежной волной струящейся по открытой спинке. О первом танце в окружении самых близких людей. Лично я мечтала не о свадьбе, а об удачном замужестве. Поэтому предложение, которое я получила от своего любимого мужчины в восемнадцать лет стало для меня огромной неожиданностью. Я никогда не мечтала о свадьбе. Единственное, чего мне всегда хотелось - это счастливый брак и дружную семью. Чтобы рядом всегда был человек, который никогда не предаст и всегда подставит свое плечо в случае моего провала. У нас не было свадьбы в том представлении, в котором её видят все окружающие. Мы тихонько подписали необходимые бумаги, получили документы и уже через два часа наш самолет взлетал в сторону солнечного Кипра.

Да, это всё было. Но не с тем человеком, который сидел сейчас рядом со мной и рассказывал мне мою историю жизни с любимым мужчиной, искусно выдавая ее за свою. Арис был для меня абсолютно чужим человеком. Но, заглянув ему через плечо, я увидела фотографии со свадьбы. Там, где раньше был мой мужчина - теперь был Арис. Это он нежно целовал меня в щеку возле Дворца Бракосочетания. Его я крепко держала за руку. С ним мы садились в белоснежный лимузин. Он был на каждой фотографии. Счастливый, смеющийся и невероятно красивый.

- Мне кажется, что я схожу с ума, - прошептала я внезапно севшим голосом.

- Ты меня вспомнила? - в его голосе слышалась надежда.

Я покачала головой.

- Нет, конечно. Я просто не могу поверить в то, что сейчас со мной происходит.

- Не нужно верить, - ответил он. - Нужно вспомнить.

Арис осторожно протянул руку к моей щеке, так, как тянутся погладить дикого зверя. Я увернулась.

- Не хватало мне тут еще стокгольмского синдрома, - проворчала недовольно.

- Я не похищал тебя. Ты дома. Наверху наша с тобой спальня. Там твои вещи. Шкаф с платьями. Столик с косметикой. Твоя сумка, та, что ты собирала в роддом, она до сих пор стоит в шкафу. Прости, но я не смог её выбросить.

Когда он начинал говорить, мне всегда казалось, что кто - то из нас совершенно ненормален. И если в первые дни моего заточения я была уверена в своем мировосприятии на все сто процентов, то сейчас всё делилось примерно 80 на 20. Иногда он был убедителен настолько, что я забывала себя и действительно начинала думать о том, что быть может, меня зовут Анна и после школы я вышла замуж не за своего любимого мужчину, а за Ариса.

- Так пусти меня в мою комнату, - снова попросила я его. - Я больше не могу находиться в заточении. Мне нужно мыться, причесываться, соблюдать хотя бы малейшие правила гигиены. Я уже не вспомню, когда мыла последний раз руки.

- Анна, поверь, я очень хочу жить с тобой как раньше, до болезни. Но ты опасна даже для самой себя. Я боюсь, что твоя очередная попытка суицида станет последней.

- Я умоляю тебя, организуй мне ванну. Я скоро чесаться начну от грязи, в которой я обитаю. Мы не в сериале, где люди, живущие на необитаемом острове, ходят с гладкими ножками и чистыми волосами. Я чувствую себя немытым и вонючим чудовищем.

Надо заметить, что это была не первая моя просьба о том, чтобы принять ванну, ну, или, хотя бы, душ. Но Арис либо отшучивался, либо переводил тему. Я понимаю, что в данном вопросе отчасти виновата сама, ведь стоило только притупить его внимание, дать ему почувствовать, что я начинаю верить его словам, и он, возможно, отстроил бы для меня ванную комнату в соседнем помещении. Я знала, что Арис вместе с отцом построил эту виллу, которая стала моей тюрьмой, а это значит, что навык строительства у него уже имелся. Ему ничего не стоило если не разрешить мне принять ванну наверху, то оборудовать её за стенкой и дать мне право мыться хотя бы раз в два дня, если уж на большее он так категорически не согласен. Но каждый раз он переводил тему.

- Давай поиграем? - предложила я внезапно.

Арис заметно оживился. Он всё еще листал фотографии со свадебного путешествия, видимо, предаваясь либо мечтам, либо ностальгии.

- Только сразу договоримся, если я выигрываю, то отпускаешь меня.

- Разрешаю тебе принять ванну, - поправил он меня.

- Соорудишь мне собственную ванную комнату в помещении через стенку.

Я была журналистом и умела торговаться в свою пользу, но Арис был непрост.

- Сначала ты расскажешь мне правила игры, - выдвинул он своё требование.

- Сначала ты несешь сюда коньяк, - парировала я. - Сегодня мы напьёмся. В дрова.

Арис внимательно посмотрел на меня, но ничего не ответил. Через мгновение из спортивной сумки он вытащил полулитровую бутыль рома.

- Идет? - спросил он и по моей улыбке понял, что более чем.

- Ты знал? - спросила я его.

И в свою очередь, по его ехидной ухмылке поняла, что он не сомневался в том, что мне захочется выпить.

- Пиратская пати в трюме корабля? - спросила я его, кивнув на фанерную обшивку моего обиталища.

- Пати в коробке корабельного трюма. Почувствуй себя контрабандой, - усмехнулся он.

Откупорив бутылку, он спустился на пол и сел напротив меня, скрестив ноги по - турецки. Свободные спортивные штаны позволяли ему сесть хоть на шпагат, и я снова невольно залюбовалась им. Он выглядел каждый день по - разному и мне это безумно нравилось. Единственное, что могла делать я - это заплетать волосы в косу, убирать в пучок или же в хвост. В этом заключались мои ежедневные перемены, что, тем не менее, очень нравилось Арису. Он часто смотрел на мои длинные осветленные волосы, несмотря на то, что они были грязными настолько, что скоро должны были слипнуться в единый ком.