Анна вскоре родила сына. Назвали младенца, по желанию Григория Кузьмича, Яшей. Родные все радовались первенцу-крепышу.
«Пусть растет крепким, здоровым, умным», – пожелал Григорий Кузьмич.
Вскоре ребенка окрестили, как полагается по обычаю христиан. Брат Анны, Гришка, узнал о рождении первенца у сестры и прислал человека с просьбой, чтобы она пришла в контору к нему, к брату своему, притом срочно.
«Что за срочности у него ко мне?» – подумала про себя Анна. Быстро собравшись, одела новую белоснежную блузу с длинной юбкой, которая облегала ее стройный стан, и поспешила к брату.
Открыв дверь, вошла в накуренное помещение, где сидели одни мужчины в форме красноармейцев, все при оружии, с саблями. На столе – бутыль самогона, закуска.
– А-а-а. Анна Григорьевна, проходите, садитесь. – Молодой красавец поднялся из толпы сидящих, пригласил Анну к столу. Анна вела себя так, как ни в чем не бывало. – Рад видеть тебя, сестра дорогая, – откуда-то из другой комнаты вышел Гришка. – С сыном тебя поздравляю. Как живешь, Анна?
– Да живу, как все. А ты, братец, почаще навещал бы своих родственников, тогда бы был в курсе. Все-таки мы родные с тобой, одной крови. Живу я с семьей у свекрови, дорогу знаешь. – Анна сама себе думала, нечего взять у нас, поэтому не интересно навещать.
– Не могу, сестра. Революция зовет. Есть дела поважнее. Слышала, царя свергли? Временное правительство разогнали, во главе сам Ленин.
– Слышала, да нам от этого что? Ни холодно, ни жарко, – выпалила Анна.
– Как что! – гаркнул Григорий.
Анна похолодела от страха.
– А ты знаешь, твоего не состоявшегося мужа в Сибирь на каторгу сослали? Конфисковали все его владения! – Анну от страха затрясло.
– Не слышала, а на каторгу за что? – тихо спросила Анна.
– За то, что он криминальный элемент против революции, против народа.
Анна молчала, боясь что-либо спросить.
– А знаешь, Анна, зачем я тебя позвал?
– Нет. – Ответила сестра.
– Хочу подарок тебе сделать. Сейчас проводите ее в хлев, пусть выберет себе лучшую корову, а то и две. – Приказал подчиненному Григорий.
– Нет! – Громко ответила Анна. – Это скотина, отобранная у людей, это людские слезы, вы оставили малых детей без молока, без пропитания.
– Что ты сказала? Отняли у людей! – Заорал Гришка.
И со всего маху ударил сестру по лицу. Та отлетела в сторону, едва не упала. Так и потекла кровь из носа, на новую белую блузку, залила весь перёд кофты.
– Именем революции конфисковали имущество у куркулей и отдадим бедным! – Уверенно крикнул Григорий.
Анна ничего больше не смогла ему ответить, вся испачканная кровью, выскочила на улицу и поспешила домой. Шла дорогой и думала: «Какой же этот Гришка, не могу его понять, да и многие не понимали его. Свой, родной человек, а ведет себя как будто чужой. Против отца пошел. Живет, ни с кем не поддерживает родственные связи. Кроме революции и Советской власти его ничто не интересует. Вроде бы женился, свил семейное гнездо, родил сына, всё хорошо, ну будь ты человеком, а не зверем. Как-то не по-человечески. Может, я чего-то не понимаю, может, и правда, время другое пришло, с другими законами?»
Не заметила, как подошла к родительскому дому. Вошла в дом и разрыдалась, рассказала, какая встреча была с братом. Отец успокоил дочь:
– Ты сама знаешь, какой горячий Гришка, не обращай внимания. Всё обойдется, помиритесь, главное – зла не держи.
Лучше рассказывай, как у вас дела, как Яша, внук мой? – Стал переключать отец Анну на другую тему. – Как-нибудь заеду, обязательно.
– Да живем, крутимся по дому. Никита хозяйством не занимается, вся работа теперь у нас на плечах. Я, мать, сестры, так и крутимся. А Никита устроился на работу по перегонке скота на мясокомбинат. Целое стадо коров либо свиней перегоняют из села. Далеко все-таки, скотина не выдерживает, особенно когда жарко, бывает, погибает от жары. Работа тяжелая, но мы не голодаем. Да я тоже собираюсь устроиться на мясокомбинат помощницей. За ребенком есть кому смотреть.
Выслушав дочь, родители не очень были рады тому, что молодая мать вынуждена идти работать, оставляя ребенка.
– Я так понимаю, что материально у вас концы с концами не сходятся? – спросил отец.
– Как сказать, мы не голодаем, но денег в доме нет, Никита ничего не приносит, рады тому, что кусок мяса всегда есть. Так что мне особенно надеяться не на кого, а здесь повестка пришла, Никиту в Красную армию забирают. Я так думаю, что скоро пойдет на войну с белогвардейцами воевать. А мы как-нибудь сами будем крутиться, – с горечью сказала Анна.
Вот еще эта гражданская война. Кто бы мог подумать, что так всё изменится.
Анна стала собираться домой.
– Я тут собрал немного денег тебе, дочка, – отец достал из шкатулки сверток. – Возьми, деньги всегда пригодятся. – Отцу очень жалко было смотреть на дочь. – Ты похудела, дочка, да одежда на тебе вся износилась. Возьми деньги, пригодятся, ребенок у тебя, береги себя. – Григорий Кузьмич обнял Анну.
– Спасибо, отец, спасибо, мама. Я очень вам благодарна за поддержку.
– Наведывайся к нам, дочка, почаще, не забывай нас, – Елизавета Петровна поцеловала Анну. Только Анна вышла за порог, встретилась с Дарьей, младшей сестрой. Уж очень любезно та разговаривала с черноглазым красавцем.
– Это кто? – спросила Анна у отца.
– Да это Герасим, знакомый парень, который слепого старца водил, подаяние просил, по людским дворам.
Д-а-а. А теперь в женихи набивается к Дарье. Не плохо. Тоже, я вижу, судьба не балует ее. Не слушает родителей Дашка. Люблю, и всё. Хочет замуж за него, – расстроенно ответил отец. – Руки, ноги есть, молодые, здоровые, заработают себе, – ответил отец, – видит, за кого идет.
– Если не лодырь, то не пропадут, а если… – промолчала Анна.
Выходя со двора, Анна обняла мать, отца, сестру Дарью, пожелала всего хорошего и к вечеру добралась домой.
Дома встретил ее муж не в хорошем расположении духа.
– Где была?
– Родителей навестила, давно не виделись.
– Ты не забывай, что у тебя ребенок малый, по гостям негоже ходить, – строго предупредил Никита. Про случай с Гришкой Анна даже слова не сказала. «Разберемся сами», – подумала про себя. Никита с недовольным видом пошел спать.
Всё больше народа призывали на вой-ну. Были организованы народные дружины. Всех мужчин-добровольцев и по долгу службы вызывали в комиссариат и оформляли на фронт, на борьбу с белогвардейцами, которые не хотели сдавать власть, хотя царя уже свергли. Гражданская война шла полным ходом. Кто не признавал новую власть и Красную армию, ушли в тыл, прятались в лесах, неожиданно наносили удары по активистам революции. Смутное, опасное время шло. Григорий зарекомендовал себя как лучший боец-полководец, слава о нем шла по всему краю и далеко за его пределами, воевал с белогвардейцами, а также с теми, кого называл контрой. Врагов среди односельчан у него было немало. Знали, кто такой Григорий, и боялись его как огня. Некоторые старались не встречаться с ним.
Тем временем всё больше призывников уходили на фронт. На этот раз красногвардейцы пожаловали к Никите и Анне.
– Собирай мужа, Анна, на фронт, воевать с белогвардейцами. Завтра сборы на площади.
Не рады были молодые такому известию, но что поделаешь.
– Рано или поздно всё равно призовут, – сказал Никита. Утром, как и все, Никита был в строю. Вся родня Никиты вместе с Анной и маленьким сыном провожали его на фронт. Все надеялись на чудо, плача желали быстро победить врага и живым-здоровым вернуться домой.
Анне было вдвойне тяжело: маленький ребенок на руках и второго ждала, уже была на седьмом месяце беременности. Проводив мужа на фронт, Анна вскорости родила второго сына, которого назвали Николаем. Родители Анны стали уговаривать дочь вернуться домой, в отчий дом.
– Никита ушел на фронт, ты с двумя детьми, и без тебя там люду хватает, повернуться негде. А если не хочешь к нам, то я собрал тебе денег, – сказал отец, – может, дом какой-то присмотрим.
