– Подвезти? Давай, – серьезно сказала я.

Он открыл мне дверь, и я забралась на переднее сиденье небольшого черного пикапа. На самом деле это было совершенно непохоже на Даррена. Он мог подшутить и свалить, как обычно и делал, но сегодня все обстояло иначе.

– Как дела? – спросил Даррен, поворачивая в сторону школы.

– Да вроде нормально, – немного озадаченно ответила я.

– Как там Фелис? У нее все хорошо? – продолжил он, отчего мне сразу расхотелось любезничать.

– У нее все более чем прекрасно. Или ты хотел услышать, что она страдает и пытается свести счеты с жизнью после вашего расставания? Увы, она уже забыла о тебе, – резко ответила я, понимая, что вру, ведь Фел сильно убивалась по этому поводу.

– Блин, да не хотел я, чтобы так все получилось. Мы тогда нехило сцепились друг с другом из-за очередной ерунды, вот я сгоряча и выпалил, – начал оправдываться Янг, что выглядело невероятно жалко.

– Бывает, – ответила я, ядовито улыбнувшись.

Кажется, Даррен и правда раскаивался. Он молчал.

Наконец мы подъехали к школе. Я попыталась открыть дверь, но Янг остановил меня.

– Кэрри, скажи Фел, что мне очень жаль. Я не хотел этого, – тихо сказал он.

– Мне несложно сказать ей об этом, но не лучше ли тебе самому подойти и извиниться? – спросила я.

– Я пока не могу, – ответил Даррен, тяжело вздохнув.

Кто это и что он сделал с Дарреном Янгом?

– Ладно. Спасибо, что подвез, – бросила я и вышла из машины.

На уроках я дремала, а на переменах зависала в телефоне. Я вновь и вновь читала комментарии Маэля и каждый раз узнавала о нем что-то новое. Он общался со всеми довольно дружелюбно. Я узнала, что у него есть брат и сестра, что он живет один, что у него была девушка, с которой он три месяца как расстался. Я узнала, что Маэль хорошо рисует. Наверняка у каждого хоть раз в жизни бывало такое чувство, когда обыденность надоедает и хочется каких-то новых впечатлений, событий и знакомств. Вот и Маэль стал моим проводником в другой мир. В мир, где не было моих друзей, моей школы, моих знакомых и одноклассников. В мир людей, которых я никогда не знала.

– Кэрри, ты видела себя в зеркале? – спросила мама, осматривая мое лицо, покрытое красной сыпью.

Аллергия на шоколад. На мой любимый, прекрасный шоколад. Его я боготворила так же, как и наушники. Я всегда любила сладкое и не знала меры. Вот и вчера ночью в одиночку опустошила большую банку «нутеллы». В подарок к болезненной сыпи я получила бессонницу. Сахар в крови делал меня гиперактивной, а наутро я была просто разбитой.

– Мам, я плохо себя чувствую, можно не пойду в школу? – умоляюще спросила я.

Конечно, ответ был очевиден.

– Нет! Кэрри, ты слишком много пропускаешь, тебе так не кажется? Я уже боюсь, что скоро меня вызовут в школу.

– Ну пожалуйста!

– Нет и еще раз нет, – сказала мама, взяв ключи от машины. – Деньги на полке в твоей комнате, не забудь, – добавила она и вышла из дома.

– Хорошо, хорошо, – вздохнув, я направилась на кухню заваривать ароматный кофе и готовить завтрак.

Взяв свой телефон с кровати, я села за стол и по привычке открыла «Инстаграм».

Увидев новую фотографию Маэля, я улыбнулась. За какой-то месяц я успела привыкнуть к нему. Наверное, если бы не Маэль, я бы уже давно забыла об «Инстаграме». Мне очень нравилась его внешность. Признаюсь, я никогда не влюблялась в знаменитых парней, понимая, что все они станут старыми и будут выглядеть как дерьмо. Этот же человек был исключением. Я не люблю кого-либо идеализировать, но это было так. Он правда выглядел прекрасно.

В этот раз в школу мы приехали на машине Фелис. Она снова была нервной и раздраженной.

– Я не могу находиться с этим уродом в одном помещении. У меня на него аллергия, – злобно выпалила Фел.

И тут я вспомнила, что совсем забыла о священном извинении Даррена.

– Фел… мне кажется, он раскаивается.

– Раскаивается? Ты решила пошутить? –   Она кинула на меня недоумевающий взгляд.

– Перестань. Он правда хотел извиниться. Он сам сказал мне об этом, – ответила я. Какая же я дура, надо было рассказать ей сразу.

Фелис молчала.

– Да. Я не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но он извинился. Он не хотел причинять тебе боль. Пусть Даррен был неправ, но хватит злиться на него. Ты просто должна полюбить себя и забыть о своих дурацких комплексах.

Фелис с грустью посмотрела на толпу чирлидеров около раздевалки.

– Кэрри, он мне нравился. Нравился, понимаешь? А он сделал мне больно. Я устала загонять себя в чертов тупик, но не могу перестать себя ненавидеть. – Она уткнулась в руль машины лицом.

– Понимаю. Хватит быть унылым дерьмом, все наладится. – Я постаралась, чтобы мой голос звучал обнадеживающе. Но у меня плохо получилось.

Весь день я с нетерпением ждала окончания уроков. Когда наконец прозвенел звонок, я как можно быстрее вышла из школы.

– Кэрри, стой!

Я обернулась. Это была Фелис, которая стремительно приближалась ко мне.

– Что случилось? – спросила я.

– Даррен извинился, – с улыбкой сказала она и посмотрела в сторону стоящего около машины Янга. – Он пригласил меня на сегодняшний матч.

– Ну я же говорила, что все будет хорошо. Рада за тебя.

Фелис как ребенок захлопала в ладоши и обняла меня, а затем бросилась к машине Даррена. Выглядело это довольно мило.

Я пришла домой и забыла обо всем. Меня вновь захватил виртуальный мир «Инстаграма».

Мне нравилось наблюдать за тем, как Маэль общался с людьми и отвечал на вопросы. Как будто так я знакомилась с ним по-настоящему.

Внезапно я заметила его новую фотографию. На ней он выглядел иначе. Что-то изменилось в его лице, словно тот идеальный Маэль исчез. Буквально пару дней назад он выставлял фотографии, и все было хорошо, но сегодня… Не мог же он измениться в один день? Конечно, нет.

Я стала читать комментарии. Среди многочисленных пустых фраз я увидела одну, которая могла объяснить это преображение:

“Eating disorder” (нарушение пищевого поведения).

А рядом стоял смайлик в виде черепа. Звучало как диагноз. Ну, на самом деле так оно и было, только мне было непонятно, что это. Ради интереса я полезла в Интернет.

Это была всем известная нервная анорексия. И тут меня осенило: все изменения в его лице были из-за резкой потери веса.

Я почему-то подумала, что это неправда. Откуда анорексия у парня? Конечно, такое в природе случается, но это настоящая редкость.

Наверное, просто похудел, подумала я. Но зачем? У него все было идеально, а сейчас он выглядел, мягко говоря, не очень…

Я проснулась в 14.30. Было приятно осознавать, что мне никуда не надо бежать. Кто не любит выходные?

Когда я подошла к окну, чтобы отодвинуть шторы, яркий свет ударил мне в глаза, заставив зажмуриться. На асфальте, на крышах домов и на машинах тонким слоем лежал первый снег, а небо по цвету напоминало крылья ангелов.

НЕ-НА-ВИ-ЖУ.

Да, я ненавижу зиму, ненавижу снег и холод. Я даже не люблю Рождество, ведь в это время все вокруг умирает, становится бесцветным, а ты живешь в ожидании весны или даже лета. Да, зима – это ужасно.

Зато целый день был в моем распоряжении. Я могла делать все что угодно: читать сколько влезет, пойти куда-нибудь или же просто валяться на кровати весь день.

Но вместо всего этого я почему-то подумала о Маэле. «Интересно, что он сейчас делает? Где он? Что происходит в его жизни?» Эти вопросы вертелись в голове и не давали думать ни о чем другом. Почему меня так это волнует? Почему я думаю о совершенно постороннем мне человеке? Я не смогла найти ответ. Я просто думала о нем, и все.