Вскоре к нам присоединились Фелис с Дарреном, которые выглядели просто восхитительно.

– Я за напитками, – бодро сообщил Янг и направился в сторону бара.

– Черт, мы в такой пробке застряли, я думала, что никогда сюда не попаду. – Фелис поправила волосы и убрала мобильник в маленький клатч.

– А мы на моей красотке успели обогнать все пробки. Она движется со скоростью света! – гордо сказал Крис.

– Что? Да на улитке можно быстрее доехать, чем на твоей подержанной тачке, – с усмешкой ответил Даррен, расставляя перед нами напитки.

– Эй, полегче. Не забывайте, что эта подержанная тачка все еще принадлежит мне, – возразила Кэт, которая весь вечер подозрительно зависала в телефоне. Это было на нее не похоже. Может, она, как и я, нашла себе увлечение в Сети? Хотя вряд ли. Только мне могло так «повезти».

Я вспомнила о Маэле и открыла «Инстаграм». В ленте вновь появились его старые фотографии. На них он был совершенно здоров. В общем, ничего нового. Затем я вошла в «Фейсбук», но внезапно чья-то ловкая рука вырвала у меня телефон.

– Давай ты забудешь о нем хотя бы на один вечер, – с улыбкой попросил меня Крис. Я фальшиво улыбнулась ему в ответ.

Но мой друг был прав: я чересчур много времени уделяла проблемам Маэля. Почему бы не провести этот вечер без него?

Чуть позже к нам подошла именинница в коротком красном платье в стиле «бэби-долл» и с маленькой короной на голове.

– Привет! Я так рада, что вы смогли прийти! Как вам декорации? – оживленно и радостно спросила Эрин, высокая худощавая блондинка с зелеными глазами и веснушками на лице.

– Все просто отлично! Кстати, с днем рождения! – ответила Фел.

Вдруг Крис встал со своего места и затянул какую-то веселенькую песню о восемнадцатилетии. Мы все улыбнулись. Эрин как ребенок захлопала в ладоши и обняла его. В этот день она была счастлива как никогда.

Праздник набирал свои обороты, и вскоре почти все были на шумном танцполе. Музыка гремела настолько сильно, что невозможно было услышать даже собственный голос. Мы с Кэт иногда отходили к бару, чтобы поболтать, а потом вновь возвращались в этот круговорот музыки и танцев.

Клубы всегда напоминали мне какое-то сумасшествие: темно, громко и много народа. Я не любила подобные места, но иногда было приятно выбираться из своей тихой комнаты туда, где по-настоящему кипела жизнь.

Наверно, прошло часа три с того момента, как мы оказались на танцполе. Крис и Даррен едва держались на ногах. На часах было около пяти утра, и мы прекрасно понимали, что пора расходиться по домам.

– Поехали. А тебе, Фелис, придется везти его самостоятельно. – Я с сочувствием посмотрела на мою бедную подругу, которой выпала такая нелегкая доля, и направилась вслед за Кэт, чтобы помочь ей довести Криса до их машины.

Ехали мы в тишине. Разговаривать не хотелось, и я вытащила из сумки телефон.

– Крис рассказал мне про странного парня, с которым ты познакомилась, – сказала Кэт, не отрывая взгляда от дороги.

Черт, я так и знала. Он совсем не умеет держать язык за зубами. Хорошо, что Крис рассказал это Кэт, а не кому-то другому.

– Да? Ясно. – Я продолжала пролистывать ленту в «Инстаграме».

– Он хоть симпатичный? – спросила Кэт, по-видимому, стараясь разрядить напряженную атмосферу. Блики от ночных дорожных фонарей периодически падали на ее лицо, и я могла видеть, что она улыбается.

– Да, очень, – с улыбкой ответила я. Уж лучше поговорить об этом, чем о том, что случилось сегодня ночью. Все, что было на вечеринке, осталось там.

Наконец-то мы подъехали к моему дому. Я быстро попрощалась с Кэт и вошла в дом. Сразу же на пороге скинула с себя дьявольские каблуки и вновь ощутила твердую землю под ногами. До чего же больно было идти.

Я с трудом добралась до душа, а потом до кровати. Забавно получается: скоро все проснутся, а я только ложусь спать.

В голове было много мыслей: о вечеринке, Фелис, ее нелегком пути до дома и, конечно же, о Маэле – как без него?

Кто-то в комментариях попросил показать фотку его младшего брата – и через пару минут в ленте появилось фото симпатичного парня. С одной стороны, они были очень похожи, а с другой – совсем нет. Как оказалось, его зовут Дилан, ему восемнадцать лет. Мой ровесник.

Чуть позже я нашла его страницу. Там было совсем мало фотографий и немного подписчиков. Так в этой истории появился новый персонаж. Кстати, не менее интересный, чем сам Маэль.

Знакомство с «Инстаграмом» младшего брата Маэля было весьма увлекательным. Раз за разом, просматривая его фотографии, я все больше и больше убеждалась в том, что все-таки они очень похожи. Чуть позже я поняла, что у них одинаковые улыбки. Я заметила еще одну необычную вещь на его фотографиях. Место напоминало церковь. Сад, зал, комнаты. Он был в каком-то лагере? Пансионе? Быть может, жил в студенческом общежитии?

Несмотря на глубокую ночь, мне было не до сна. Хотелось узнать, как там Маэль, все ли у него нормально, продолжает ли его девушка приходить к нему в больницу за деньги…

Кстати, о девушке. Только Ридли могла ответить на все эти вопросы. И не я одна расспрашивала ее о Маэле. После упоминания о Даблдэй ее бывшим возлюбленным активность ее профиля резко увеличилась. Ридли спокойно отвечала на все вопросы, личные и не очень, но при этом сохраняла какую-то тайну, словно специально дразнила безнадежно влюбленных девчонок-фанаток и любопытных детективов вроде меня, если такие еще были…

Каждый раз, читая комментарии, я удивлялась все больше и больше. Та правда, которая всплывала наружу, пугала не только меня, но и многих других людей, знавших Маэля. Кто бы подумал, что этот известный парень с тысячами фанаток мог иметь настолько необычную и сложную судьбу? Никто бы никогда не узнал об этом, если бы не его бывшая девушка, которая раскрывала самые темные секреты.

Вот только зачем? Может, она хотела как-то задеть его за живое и обидеть? Иначе какой в этом смысл? Хотя Ридли могла просто врать от личной обиды. Но что-то в глубине души мне подсказывало, что каждая жутковатая и печальная подробность жизни Маэля была правдой, которую он хотел бы и скрыть, и показать всем желающим.

Шли недели, а обновления в «Инстаграме» появлялись почти каждый день, как и в «Фейсбуке». У Маэля всегда что-то происходило, это было похоже на реалити-шоу.

Вот и сейчас я смотрела на новую фотографию. На ней был не Маэль, а… еда. Какая приятная неожиданность.

Чуть позже я узнала, что он вернулся в свой родной город. Наверное, решил устроить себе что-то вроде каникул. Там он как будто бы чувствовал себя лучше, у него появлялось желание жить. Но все так же продолжал скучать по своей девушке. Чем же она его так зацепила?

Мне стало жаль Маэля. Он сильно переживал из-за Ридли, болел и казался очень печальным. В этот момент я осознала, что он далеко не такой, каким хотел казаться. Образ самоуверенного красавчика рассыпался как карточный домик. Передо мной возник несчастный, закомплексованный и депрессивный мальчик. Не все это замечали и знали об этом. Люди видели то, что хотели видеть.

Я же просто желала, чтобы он как можно скорее поправился. Мы не раз переписывались на эту тему. Я знала о его напрочь убитом обмене веществ, постоянных болях в костях и мышцах, головокружениях. Маэль говорил, что, когда психологически ему стало лучше, физически он уже не мог нормально питаться. Я ему не верила. Это было похоже на типичные отговорки анорексиков. Они говорят, что желают выздороветь, хотят есть, но если бы они и правда этого желали, то смогли бы поправиться. Вся проблема в том, что они просто-напросто боятся набрать лишний вес и победить самих себя. У анорексии есть психологическая причина: одного оскорбили, другой не любит себя, третий просто хочет похудеть, а кто-то – привлечь к себе внимание. Последнее как раз и относилось к Маэлю. Худобой и болезнью он привлекал к себе внимание других людей, от близких друзей и семьи до незнакомых поклонниц.