На следующий день я была в театре ровно в двенадцать дня и решила работать добросовестно и выполнять все, что от меня требовалось. На время испытательного срока я решила общаться с Никитой по минимуму, пока моя ситуация с работой не прояснится. Никита в театре так и не появился и на мои звонки не отвечал. Я не знала его адреса и начала немного нервничать. А вдруг он потерял телефон и больше никогда не вернется на работу, как я его найду?! В отделе кадров мне сказали, что он официально не оформлялся и они не знают номера его домашнего телефона.

На репетиции я все время смотрела на дверь и представляла, что вот-вот она откроется и появится Никита с ногой в гипсе, костылем в правой руке и скажет: «Я так сильно хотел видеть тебя сегодня, что, преодолевая нестерпимую боль, пришел сюда». Нет, он так не скажет, никогда, и не придет. А вдруг он не придет ни завтра, ни послезавтра. Меня бросало то в жар, то в холод, поэтому я постоянно то снимала, то надевала свитер. До этого я так никогда еще не привязывалась к человеку.

– Ольга Анатольевна, – голос главного режиссера вернул меня к реальности. – Напомните мне, пожалуйста, фразу Марины, которая звучит сразу после мадам Куку. Мне кажется, я изменил ее немного.

В помещении повисла пауза, я сделала вид, что пытаюсь найти эту фразу, но абсолютно не знала, как ответить на этот вопрос. Страницы пьесы были чисты, без единой помарки.

– Откуда вы это знаете, мадам Куку? – сказал Кирилл, и все взгляды устремились в мою сторону.

– Да, точно, – подхватила я. – Вместо фразы «Со своими деньгами я делаю что хочу» вы предложили фразу «Откуда вы это знаете, мадам Куку».

Жук изменился в лице и обратился к Кириллу:

– Я вас не спрашивал, Кирилл. Еще один такой выкрик без моего разрешения, и я оставлю вас без талонов на питание.

Я хмыкнула слишком громко: «Вот это наказание, как он может быть таким жестоким». Я подмигнула Кириллу, тем самым выражая благодарность за спасение от очередного скандала.

– Покажите мне свои записи, Ольга Анатольевна, – попросил режиссер.

Да, теперь никто не поможет мне, нервный холодок пробежал по спине. Оставалось надеяться только на чудо.

– Вы знаете, Устин… Устин… – Его отчество вылетело у меня из головы.

– Климович, – подсказал мне сам режиссер.

– Да, Устин Климович, у меня очень хорошая память, и я…

На этих словах дверь в фойе распахнулась, и в проеме показался Никита. Все смотрели на него, он, конечно, не ожидал такого приема и собирался незаметно проникнуть на репетицию, но появился в самый неподходящий момент.

– Какое счастье, а мы без вас даже не начинаем, вот ждем, когда же вы наконец придете.

– Да все в порядке, не волнуйтесь, в следующий раз можете начинать без меня, – сказал Никита и демонстративно присел рядом со мной.

Среди актеров послышался осуждающий шепот. – Напишите мне объяснительную за вчерашний прогул и сегодняшнее опоздание, да, и пойдите, пожалуйста, вон, будьте так любезны. Я не собираюсь тратить время на всяких… – главный режиссер сделал паузу.

– …придурков, – закончил предложение Никита. – Вы ведете себя по-хамски.

– Странно, – ответил Никита, – обычно я очень любезен с людьми, которые в десять раз старше меня. – Он вышел из комнаты, оставив за собой вопросительную тишину.

На удивление всех присутствующих, Жук никак не отреагировал и продолжил репетицию. Видимо, он уже придумал план мести и собирался привести его в исполнение очень скоро. Удивляюсь, как я, ерзая на стуле и постоянно посматривая на часы, смогла дождаться окончания репетиции и не побежать за Никитой. Когда наступил короткий перерыв, я рванула к выходу, но его нигде не было, ни в курилке, ни на улице, ни в столовой. Отыскала его возле кабинета отдела кадров.

– Ну, слава богу, – сказала я, пытаясь восстановить дыхание, – думала, что ты сегодня не придешь.

– Мне сказали, что нужно обязательно оформить все документы, особенно после вчерашнего. Все только и говорят о воровстве. Расскажи мне свою версию случившегося.

Он выглядел немного странно, кровь на кроссовках была тщательно затерта, лицо было изможденным, помятым, как неглаженая рубашка после стирки. Он смотрел на меня воспаленными глазами, в них хранилась какая-то тайна, которую я непременно хотела разгадать.

Я рассказывала обо всем в подробностях, эмоционально размахивая руками, во время разговора он несколько раз зевнул, а потом и вовсе перестал смотреть на меня и закрыл глаза.

– У меня вчера тоже украли мобильный телефон, – сказал он, не открывая глаз. – Сим-карту с номером я восстановил. – Он приоткрыл один глаз, посмотрел на меня и добавил. – У тебя, случайно, нет лишнего телефона?

Я раскрыла свою довольно больших размеров сумку и спросила:

– Какой из них тебе нравится больше, выбирай? – Так вот, кто всех вчера обчистил, – послышался голос одного из актеров, случайно услышавшего наш разговор. В толпе раздался громкий смех.

– Здесь все подозревали меня в первую очередь, потом – тебя. Всем показалось странным, что ты не пришел именно в этот день.

– Да ты что? Хорошо, что в театре есть хоть какие-то камеры.

– Да нет, плохо. Главный режиссер видел, просматривая одну из них, как я сплю в зрительном зале и как слюна стекает на мои объяснительные.

– Что? Ты спала почти в метре от вора, который обчистил гримерки?! Он мог тебя убить!

– Хорошо бы. Какой позор! Я подумала, что нам нужно как-то серьезнее относиться к работе. Жук уже ненавидит нас обоих.

– Он возьмет меня на работу в любом случае, – Никита вновь потерял интерес к разговору и закрыл глаза. – Может, ты поработаешь здесь гардеробщицей, а то Нинель одна за троих зашивается.

– Проходите, – послышался старческий голос Нинель Матвеевны.

– Так как насчет лишнего телефончика? – настаивал он.

Никита скрылся за дверями отдела кадров, а я поспешила вернуться на репетицию.

– Ты очень красивая сегодня, – сказал Кирилл, и мое лицо вспыхнуло багровой краской. – Каждый день я смотрю на тебя и не могу оторвать глаз.

– Спасибо, – ответила я.

Кирилл был одним из самых востребованных актеров этого театра, и все главные роли доставались ему. Сочетание черных кудрявых волос с голубыми глазами выделяло его из толпы, бледная кожа без единого изъяна придавала его внешности аристократичность. Он прекрасно осознавал свою красоту, что придавало ему увереннось.

– Пойдем сегодня погуляем после работы. Ты знаешь, я здесь живу и работаю, и любой повод выбраться за пределы театра воспринимаю положительно, – сказал он и присел на корточки так, что мои голые коленки поравнялись с его лицом. Я смущенно одернула юбку.

«Странно!» – подумала я. Ведь ходят слухи, что он женат, а разговаривает со мною как не обремененный никакими обязанностями свободный парень. Вполне возможно, это просто слухи. Я замешкалась, и между нами возникла пауза. Так сложилось, что я никогда ни с кем не встречалась, нет, не потому, что мне никто этого не предлагал, просто я быстро замечала малейшие недостатки и теряла интерес к человеку. Кирилл смело взял меня за руку, и мне почему-то стало неприятно.

– Мы обязательно погуляем, но только не сегодня, – ответила я и убрала руку.

– Завтра, – продолжал настаивать он.

– Не знаю, может быть, завтра. Тогда возьмем с собой Ленку, твою подругу, я заметила, что вы постоянно вместе.

– Да, потому что нам достались главные роли и нужно работать над текстом.

– Это не имеет значения.

– Вы давно знакомы с Никитой? – поинтересовался он.

– Нет, мы впервые встретились пару дней назад здесь, в театре.

– Все думают, что вы давние друзья, учились вместе.

– Репетиция начнется с минуты на минуту, мне нужно идти.

– Да, и я занят, совсем забыл о занятии по вокалу. Этот водевиль требует от актеров хороших вокальных данных. Если честно, пение дается мне нелегко, приходится заниматься по несколько часов в день.