— Он похож на тебя, па! Даже маминых глаз нет, — разглядывая своего братика, Гарри в который раз мысленно поблагодарил Невилла за это счастье. — Вам с мамой осталось еще сделать ребенка с точной копией... ой...
Гарри стал похожим на рак, когда понял, ЧТО только что сказал. Предполагается, что одиннадцатилетний ребенок не должен знать таких вещей.
— Так, детеныш, ты откуда такие вещи знаешь? — спросил Сириус, притворно нахмурив брови. — Я понимаю, что ты самый умный на своем курсе, уж Северус сообщил нам об этом, но знать о том, откуда берутся дети, тебе еще рановато.
— П-п-простите, — Гарри передал матери брата и уставился в пол.
— Небось старшекурсников подслушивали с Невиллом?
— Ну... да. — Раскрывать тайну пока рано, но как можно было так лохануться? В школе все эмоции держатся под жесточайшим контролем при посторонних, а тут расчувствовался, видите ли...
— Растешь прямо не по годам. Что еще такого интересного ты услышал? — в голосе Сириуса слышалось веселье.
От стыда Гарри готов был сквозь землю провалиться.
— Ничего. Правда.
— Нда? — сомнение в голосе крестного не услышал бы только глухой.
— Ну... мам, я не буду при тебе ничего говорить!
Лили рассмеялась.
— Ладно, дайте нам с Регом поспать, а сами спускайтесь вниз и поговорите.
К портрету отца, к которому тянул его Сириус, Гарри шел с неохотой. Вот кто его за язык тянул, скажите, пожалуйста!? Весь разговор Джеймс с Сириусом только и делали, что подкалывали его по этому поводу.
— Кстати, Гарри, за столом я заметил одну очень интересную картину, — с хитрецой в глазах сказал Сириус. — Или мне кажется, или ты действительно неровно дышишь к Гермионе?
— Отец! — отчаянно покраснев, простонал Гарри.
— Что отец? Вы с ней друг с друга глаз не спускали за столом, — усмехнулся Блэк. — Ты на нее смотришь, как в свое время Сохатый на твою маму.
— Бродяга, ну что ты в самом деле, — попытался укорить друга Джеймс Поттер, глядя на них с портрета. — Гарри, Гермиона хорошая девочка, и я полностью одобряю твой выбор.
Парень только кивнул в ответ, а спустя пять минут Сириус отправил его спать.
*
— Гарри! Рада тебя видеть! — Гермиона подбежала к нему и обняла, заставив его густо покраснеть, когда он увидел подмигивающего Сириуса и расплывшуюся в довольной ухмылке маму. — Добрый день, мистер и миссис Блэк.
— Здравствуй, Гермиона! Спасибо за чудесные подарки нам и нашим малышам. Им сначала было слегка непривычно видеть игрушки, которые ничего не делают, но Лили показала им, как играть, и теперь их от них не оторвать.
— Я рада, что им понравилось, но и ваш подарок привел моих родителей в восторг.
— Спасибо, Гермиона. Надеюсь, летом ты приедешь к нам в гости на день рождения Гарри?
— С удовольствием, мистер Блэк, спасибо за приглашение.
В поезде они снова сели вместе, каждый рассказывая о том, как провел эти каникулы.
— И у нас большие проблемы, друзья, — сказал Гарри, когда до конца поездки оставалось еще несколько часов. — Я сейчас позову Малфоя. Он должен присутствовать при разговоре, так как его это тоже касается.
— Привет, Грейнджер, Лонгботтом, — Малфой сел рядом с Гарри и вопросительно уставился на троицу, не совсем понимая, что им от него понадобилось.
— Привет, Малфой. Гарри, а теперь говори, что за проблемы у нас появились. Я так понимаю, твои родители о чем-то догадались?
— Да. Профессор Снейп рассказал им, что у нас у всех стоит сильный блок от ментальной атаки, и их очень заинтересовало, кто именно нас этому научил, да еще так быстро, за четыре месяца.
— А профессор Снейп каким боком к твоей семье, Поттер? — удивился Малфой.
— Он дружил в Хогвартсе с моей матерью.
— Крестный дружил с гр... прости, Грейнджер, с магглорожденной?
— В отличие от тебя и твоего отца, у него до определенного времени не было таких предрассудков. Там целая история по поводу отношений профессора и моих родителей, и она слишком длинная, чтобы тебе сейчас рассказывать. После нашей небольшой битвы с Квиреллом, они позвали его на ужин, и он спросил, как им удалось научить меня ставить такой мощный блок. В общем, выяснилось, что никто меня дома такому не учил, и...
— Ты им ничего не рассказал, я надеюсь?
— Нет, но о некой тайне им известно. Они дали мне время, чтобы я поговорил с вами, и только потом поделился этой тайной не только с ними, но и с теми, кого напрямую касается эта история.
— Не думаю, что им стоит знать о нашей прошлой жизни, — сказал Малфой.
— А я думаю, что мы должны им рассказать. Ладно моим, они ничего не поймут, а вот ваши должны быть в курсе ВСЕЙ истории. — Гермиона многозначительно посмотрела на Гарри. — Подумайте, если взрослые станут нам помогать в поисках... ну вы понимаете...
— Э нет, так не пойдет, — возмутился Малфой. — Либо вы посвящаете меня во все тайны, либо я выбываю из игры.
— Если ты хочешь узнать ВСЕ, Малфой, то ты дашь нам всем Непреложный обет, что никто, даже твой отец не узнает всего, что ты здесь услышишь. — Гарри смотрел Драко прямо в глаза. — И я должен быть уверен, что ты не поддержишь Темного Лорда, когда он возродится.
— Очень надо прислуживать этому красноглазому полукровке, — пробурчал Малфой. — Думаешь, в прошлой жизни у меня был выход? Как бы не так. Мой отец пошел в Пожиратели по стопам отца, и мне пришлось поступить так же. Моего мнения не спрашивали.
— Ты еще скажи, что тебя силой заставили! — разозлилась Гермиона.
— Если бы твоей семье угрожала опасность, Грейнджер, ты бы сделала то же самое! Думаете, мой отец так уж и жаждет возвращения Темного Лорда? Каждый день получать по несколько Круцио за малейшую провинность и потом чувствовать себя так, словно в твоем теле нет ни одной целой кости, это по вашему счастье?!
— Если все так плохо, что им мешало перейти на сторону Света?
— Во главе с директором? — лицо Малфоя скривилось в презрительной ухмылке. — Вы сами хотите служить ТАКОМУ Свету?
Возразить ему друзья ничего не могли, и он с самодовольным видом смотрел то на Поттера, то на Грейнджер.
— Ладно, Малфой, давай клятву, и мы расскажем тебе все с самого начала.
Когда нужные слова были произнесены, и магия легким облаком окутала всю четверку, Гарри рассказал о своих приключениях в прошлой жизни, опуская лишь некоторые детали, которые не касались дела. Вся история заняла около двух часов, и Малфой с жадностью впитывал новые подробности прошлой жизни Золотого Мальчика.
— Я смотрю, весело вам было! — выдохнул он, когда Гарри закончил свое повествование.
— Не то слово. Теперь ты понимаешь, что нам жизненно необходимо уничтожить крестражи Волдеморта до четвертого курса. Повторять прошлую жизнь я не хочу, и допустить смерти Седрика тоже не могу.
— А вы вообще знаете, где их искать?
— Один из них находится у вас дома.
— У нас дома? Ты шутишь? — Малфой побледнел. — Мой отец не может быть причастным к той истории с дневником! Он даже тогда не хотел возвращения своего бывшего Повелителя. Дневник Джинни Уизли подложил кто-то другой!
— Кто, если не он? Вспомни ту ссору в книжном магазине!
— Ничего не знаю. Дневника у нас никогда не было! — Гарри очень хотелось верить блондину, но слишком сильной была его неприязнь к Люциусу с прошлой жизни. — Я могу поговорить... нет, не могу. Мерлин! Что же нам делать?
— Единственный выход — рассказать все родителям. Твоего отца мне не хотелось бы посвящать во все это, но если он тоже согласится дать Непреложный обет...
— Даст! Мы расскажем все на каникулах.
— Твоя мать, Гарри, приглашала нас на День Рождения, лучшего времени и не придумаешь. Только присутствовать могут лишь наши родители и больше никто. Орден Феникса лучше в эти подробности не посвящать.
— Надеюсь только, что мы не слишком опоздаем, если будем ждать до каникул, — вздохнул Гарри. — Что-то у меня предчувствие какое-то нехорошее на предстоящий семестр.
