— Умный ты мужик, а все в простых мечниках прячешься. Верно подметил. Утром Ошек тоже видел следы, правда, снегом уже припорошило. А теперь скажи, чего тут остроухие забыли? А?
— Откуда мне знать? Можно подумать, они докладываются, — хмыкнул Марек.
— А я скажу, пожалуй, — остро глянул на Марека сотник.- Остроухие не нападают, когда своих чуют. Как это происходит, бес его знает, но они для начала посылают своих разведать, потом нападают, устраивают резню, а полукровку забирают. Как только вы поселились, нападения на нашем участке стали реже, а потом и вовсе прекратились, как ножом отрезали. Вчера Вежские их засекли, как догадались, Благой с ними, но пресекли. А сколько раз эти остроухие вокруг ходили, кто знает? Молчишь? Ладно. Весной пришла грамота от герцога Лемори, он же командует Пограничьем. Было покушение на него, эльфийкой, у нее был сообщник, человек, мужчина, мечник. Эту пару уже пару лет и разыскивают люди герцога. История мутновата… Если эльф идет убивать, выжить невозможно. Так что, скорее всего, на него напал любитель, возможно, полукровка. Почему я так думаю, не хочешь спросить? Ну и зря. А я скажу: мы-то знаем особенные вкусы герцога с тех пор, когда он тут жил, шила в мешке не утаишь. И еще, у Лемори крышу сносит при виде остроухих, ненавидит он их люто. Говорят, дружка его молодого они убили, ну, это так, лирика. А тут приезжаешь ты, с немой дочкой, живете на отшибе, ни с кем не общаетесь. Ты же молодой еще мужик, бабу не хочешь?
Марек отрицательно покачал головой, не разжимая губ.
— Ошек не сватался?
Марек кивнул.
— Во-о-от, а он человек герцога, значит, след взял. Я молчал, у меня хороших мечников раз и обчелся, а ты многих стоишь. Но теперь прикрывать не буду. У тебя несколько дней, к празднику приедут люди герцога нас поздравлять, с гостинцами, тогда и Ошек их приведет к вам. Бежать тебе некуда, везде уже вас, наверняка, ждут. Думай, брат, думай! На твоем месте я бы полукровку отправил в лес, отвел на границу, пару шагов от нас и ее обнаружат остроухие, а сам уходи, одного тебя не найдут.
— Кому она там нужна, — выдавил мрачно Марек. — Ученица моя, на потеху герцогу ее отдали, вот она и не стерпела.
— Сочувствую, но герцог — родственник короля, а значит, что скажет, то и правда. Девчонке твоей жизни здесь не будет, богатую награду Лемори назначил за ее голову. Марек, ты мне нравишься, дельный мужик, давай, решай проблему, жить-то и дальше нужно. Ну, зачем тебе остроухая девка без роду, без племени?
Марек встал, одернул полушубок.
— Спасибо, Кахий, на добром слове. Пойду, боюсь, эльфы девку из-под носа уведут.
Дверь за Мареком хлопнула, сотник покачал головой:
— Ох, упрямый, что ему, чужая девка дороже собственной жизни?
Марек тяжело протопал в домик и уселся, не раздеваясь, на табурет. Марта спала с лица и присела на корточках перед отцом.
— Нас нашли, — скупо сообщил Марек. — Сотник сказал, у нас пара дней. Говорит, везти тебя к эльфам, а самому бежать.
— Ты же не бросишь меня? — оперлась локтями о бедра Марека Марта и заглянула ему в глаза.
— Скажешь тоже, — устало ответил Марек. — А вот его — точно нужно отвести к границе, пусть идет к своим, — кивнул он на эльфенка.
Мальчишка все это время сидел тихо-тихо и тревожно стрелял глазами от одного на другого.
— Ты должен уйти, — повернулась к Ивансу Марта.
— Сандра, …., — начал возбужденно мяукать и посвистывать эльфенок.
— Что он говорит? — потряс Марту за руку Марек, привлекая внимание.
— Я не совсем понимаю… Кажется, он не хочет обратно в лес…
— Понимаешь, взять мы его не можем, по его следу за нами пойдут эльфы, а нам самим нужно быстро уйти.
— Куда мы пойдем? — Марта села на колени отцу.
— Если удастся вырваться, думаю, в Мерлон стоит пробраться. Там про эльфов слыхали, но не испытывают ненависти, скорее, как на диковинку будут смотреть. Но мальца брать нельзя. Ты посмотри на его одежду, не простой он.
— Сандра, не бросайте меня. Пожалуйста. Если вернете в лес, меня убьют враги моего дома. Они уже ранили меня.
— Отец, он просится с нами. Говорит, что ему нельзя пока возвращаться, убьют его враги дома.
— Враги дома, поня-аа-тно, — протянул Марек. — Сотник сказал, что эльфы по запаху своих находят, и даже полукровок чуют и потом забирают. Ты спроси у этого, за каким бесом они сюда лезли?
— Отец спрашивает, зачем вы сюда шли? — перевела Марта.
— Тебя смотреть, от тебя такой запах сильный чувствуется — сильная кровь.
— Не можем мы его взять, у нас и так по пятам будут ищейки герцога идти, еще эльфов нам не хватает. Собирайся, ночью тронемся. Сегодня ночь обещает быть светлая, — Марек, казалось, говорит сам с собой.
— Так мне готовить нужно! Лепешек побольше в дорогу… Сколько мы сможем взять? — вскочила Марта.
— Немного, Лютик тебя и меня должен нести, значит, не больше одного мешка. По дороге мальца в лес завезем и поедем. Двигаться будем по кромке, если услышим засаду, пойдем по краю эльфийского леса. Пока их стражи к нам дойдут, мы уже выйдем на наши земли.
— Жаль тут все бросать, хорошо жили, — с сожалением осмотрела их домик Сандра.
— Угу, за наши головы герцог награду назначил…
По темному синему небу ползли белые пузатые облака, освещаемые сверху луной, но она была сегодня полная и сливочно-желтая, и потому в лесу царили плотные голубые сумерки.
Когда Марек спустил с Лютика эльфенка и подтолкнул его в лес, Марта всхлипнула, мальчик ей понравился.
— Не бросайте меня, — еще раз попросил Иванс.
— Мы не можем, сами в ловушке, а за тобой будет погоня, нас точно поймают. Не лезь, за нами охотятся люди Ламори, они тебя убьют, не задумываясь.
Через полчаса Марек с Мартой тихо пробирались по глубокому следу.
— А следы? Они же нас по ним выследят, — забеспокоилась Марта.
— Видишь облака? Под утро снег пойдет, потому я и решил ночью идти. И печь ты оставила горящей… Если повезет, подумают, что мы с тобой под утро ушли. Пусть по дорогам поищут.
— А как нас теперь зовут? — обернулась к отцу Марта.
— Выбирай, но когда выберемся из Приграничья, мечи спрячем, они по ним нас будут выслеживать.
— Назовусь-ка я Тирмаиной, мою мать так звали.
— Тирмаина? Точно? Ты ничего не путаешь? — вдруг заволновался Марек, даже Лютика дернул за уздцы.
— Ну, да, Матушка Бо говорила, что травили, травили меня, а я никак не скидывалась у Тирмаины.
— Имя-то редкое. Не знаю… Неужели.
— Что? Отец, ты о чем? Что-то знаешь? — заволновалась Марта.
— Нет, дочка, ничего определенного, слухи ходили, да что уж теперь…
— Отец, может, и герцог что-то про меня знал? — после долгого молчания спросила Марта.
— Не думаю, просто ненависть к эльфам в нем говорила, он долго жил здесь, в Приграничье. Твоя мать жива?
— Вроде, да, еще. Она замужем за лавочником в нижнем городе, — Марта подозрительно шмыгнула носом. И сдавленно добавила: — Злая она, била меня сильно.
— Запомни, тебя теперь зовут Руза и про Тирмаину забудь навсегда. Тебя родила Клара, ясно? — взял Марек дочь за плечи и сжал, почти до боли. — И я тебе отец, ясно? Родной. Шапоц я теперь, из Фигалии мы…
Через пару часов Лютик начал тяжело дышать и часто оступаться. Шапоц остановил коня и спустился в снег, Руза тоже потянулась к отцу, чтобы он ее снял, но тот отрывисто махнул головой:
— Сиди, тут тебе снега по грудь будет, нам еще долго.
— А может мы перекусим, а он отдохнет, — прошептала Руза. — У меня за пазухой теплые лепешки с медом, хочешь?
— Ой, лапушка моя, давай, а то потом нельзя будет останавливаться.
— И Лютику кусочек, — Руза дала пожевать ладонь Лютику.
— А отцу? — усмехнулся Шапоц и снял узду.
Пока стояли, тихо начал падать снег, звуки стихли и вокруг наступила ватная тишина. Закончив с лепешками, Шапоц достал бурдюк, сам сделала пару глотков, а потом дал и дочери.
— Ну, наша погода, самое то! Едем! — но сам взял за уздцы Лютика и повел вперед.
